разбирался в анатомии, – однако совершенно не умел доставлять удовольствие. Ну не дано ему!

Так вот, во время предыдущей встречи он помазал страницу из книги моей мочой. А в тот вечер, так и не приступив к делу, взял меня за руку и повел в гостевую комнату в конце коридора. Помню, меня тогда насторожила его улыбка: обычно он вообще не улыбался. Когда мы зашли, я увидела привязанную к кровати длинноволосую девушку с кляпом во рту. Совсем молоденькая, лет девятнадцати. Тоже проститутка. Не спрашивайте, как я догадалась, – у меня наметанный глаз. Девушка выглядела по-настоящему испуганной: такой поворот событий явно не входил в ее планы. Ролевыми играми здесь и не пахло. Это было похищение.

Я постаралась ничем не выдать своего ужаса, чтобы не лишить бедняжку единственного шанса на спасение. Сделала вид, что происходящее меня очень заводит, и стала гладить ее по ногам и лицу. Жан-Мишель пришел в крайнее возбуждение и без умолку нес всякий бред о завершении цикла, власти над миром и силе магии. На прикроватной тумбочке лежала все та же замусоленная книжка, а рядом с ней – дорогой японский кухонный нож.

Продолжая играть роль, я оседлала девушку и начала ласкать себя одной рукой, а другой сжимала ее грудь. Я могла легко дотянуться до ножа, но предпочла дождаться, пока Жан-Мишель усядется в кресло напротив от кровати и достанет свой огромный красный член. Мне вообще никогда не нравилась эта часть мужского тела, но его орган казался особенно омерзительным – вроде жуткого фаршированного червя. Как только он спустил штаны и сосредоточился на своем занятии, я схватила нож, мгновенно перерезала веревки и освободила девушку. Взявшись за руки, мы побежали в спальню, где осталась моя сумочка. Когда я еду к клиенту, то всегда беру оружие – нож или… как это по-английски?.. – Она выставила вперед руку и изобразила жужжащий звук.

– Электрошокер, – подсказала я.

– Точно!.. Жан-Мишель замешкался, в спешке натягивая штаны. Я передала нож девушке, достала электрошокер, схватила сумочку с моим собственным ножом, и мы побежали к выходу. Все заняло не больше пяти минут. Мы были до смерти напуганы. Хорошо еще, что девушка оказалась не дурой и держала рот на замке, даже не пикнув. Нам обеим хотелось жить.

Жан-Мишель нагнал нас у самой двери, успев захватить из кухни другой нож, почти не отличимый от первого, – большой и очень острый. Произошла потасовка: он напал первым и немного порезал меня, я полоснула его, затем он схватил девушку за волосы и оттащил в сторону. Тогда я пустила в ход электрошокер, и Жан-Мишель упал. Я все жала и жала на кнопку, пока этот урод не вырубился.

Мы убежали. Я была в нижнем белье, а она и вовсе без одежды. К счастью, у меня в сумочке лежал телефон, и я позвонила одному другу. Не забывайте, что дом Флориана находится в пригороде Парижа – в темное время суток там совершенно безлюдно. Мы бежали, пока не выбились из сил, потом перешли на шаг. Примерно через час подъехал мой друг. Нам повезло – несмотря на изрезанные в кровь ноги и сильное переохлаждение, мы остались живы.

У меня сохранился нож, на котором видны пятна его крови и наши отпечатки пальцев. По крайней мере, это доказывает, что мы одновременно находились в одном и том же месте. Не сомневаюсь, что Жан-Мишель прикончил бы нас обеих, если б не электрошокер.

– Он не пытался вас преследовать? – спросила я.

– Нет. Хотя где-то через неделю позвонили его юристы и попросили прийти в офис. Там был Жюльен – шавка-ассистент Жан-Мишеля. Он предложил мне пачку денег и хотел, чтобы я подписала какие-то бумаги. Я взяла деньги, но не стала ничего подписывать. Этот урод пойдет на что угодно, лишь бы скрыть от общественности свои грязные делишки. Однако убить меня он не может – вдруг я кому-то рассказала о том, что произошло, и тогда ему конец. Но я предпочитаю помалкивать, потому что реально опасаюсь за свою жизнь. Вот такая дилемма.

Я объяснила Элен, что с ее помощью мы надеемся забрать у месье Флориана ту самую книгу.

– Можете на меня рассчитывать, – сразу же согласилась Элен. – Правда, это будет стоить двадцать тысяч евро.

– По рукам! – быстро сказал Лукас.

Мы скрепили сделку рукопожатием.

Глава 27

На разработку подробного плана действий ушел почти весь следующий день. После трехчасового мозгового штурма за завтраком в кафе у нас родилась неплохая идея. Оставалось только придумать, как ее осуществить. Здесь уже начались сложности. Мы оба были скорее теоретиками, чем практиками, и понятия не имели, как устанавливать «жучки» или общаться с миллионерами. Однако справились и с этим.

Договориться о встрече с Жан-Мишелем не составило труда. За какие-то десять минут мы сочинили складную историю в качестве приманки, и Лукас написал Жюльену. Мол, у нас есть книга, представляющая интерес для месье Флориана: британская рукопись 1640 года, автор которой подробно рассказывает о том, как однажды в ночь весеннего полнолуния вызвал дьявола и встретился с ним в собственном доме. Цена – семь тысяч долларов.

Ответ пришел в тот же день: да, месье Флориан заинтересован в покупке. Я настояла на его личном участии в сделке, и в конце концов они согласились. Мы приперли Жюльена к стенке: отказ лишь утвердил бы нас в подозрениях насчет «Книги о бесценной субстанции». Никто не должен был знать, что книга у Жан-Мишеля! Судя по всему, он действительно собирался ее использовать.

Проблемы возникли при обсуждении места встречи. Естественно, Жюльен хотел, чтобы мы приехали к Флориану домой. Встречаться в офисе тот наотрез отказался. Пришлось опять тащиться в магазин электроники и покупать более незаметное аудиовизуальное оборудование.

Подготовка заняла два дня. В назначенное утро меня ужасно мутило от волнения. Мне предстояло сделать то, на что раньше я бы в жизни не решилась. Лукас нервничал не меньше моего. Мы молча выпили по чашке кофе и проверили оборудование. Все работало как часы.

Я вышла из душа и случайно увидела себя в зеркале, мокрую и обнаженную. Не знаю, что на меня повлияло: разрушенная бесценной субстанцией «дамба», безумные события последних недель или недосып из-за смены часовых поясов. Вероятнее всего – сама книга. Однако, разглядывая свое отражение, я больше не видела одинокую, всеми покинутую неудачницу. На меня смотрела женщина, настроенная на победу; красивая, несмотря на морщины и впалые щеки. Я надела новое платье, накрасила губы красной помадой и почувствовала себя настоящей