Заиграла рекламная пауза.

— Да она сбрендила! — Аполло не мог поверить собственным ушам — Что она делает?! Она сказала «к сожалению» про тех, кто неугоден империи?! Да её же в Туллианум отправят за это! Или убьют! И что означает «разбился»?! Те, кто в одиночку отбивались от целого флота, не могли так просто взять и разбиться! Флин, быстро свяжись со шпионами и узнай обо всем, что там произошло!

— Я уже связался с ними, господин Аполло! — к удивлению, секретарь волновался ничуть не меньше своего босса. За время передачи он умудрился проникнуться к Эо и его команде всей душой.

— И? Не томи!

— «Облачный Стриж» действительно потерпел крушение. Чуть меньше часа назад. В восьмидесяти шести километрах от Сумеречных земель.

— А что Вайоми? Они живы?

— Неизвестно.

— Значит так! — Аполло принялся нервно ходить взад-вперед — Свяжись с нашими людьми по ту сторону. Пускай выдвигаются навстречу и разведают обстановку. Если столкнутся с Доминионом — в бой не вступать.

— Понял.

— Кстати, где конкретно они упали?

— В лесу. Дикая местность. Там ничего нет. Разве что деревушка Искариот возле границы.

— Там установлен портал?

— Да, господин.

— Отлично — глава Меридиана облегченно выдохнул, а затем вдруг неожиданно рассмеялся — Флин, ты хоть понимаешь, что они сделали?!

— Проявили чудеса стойкости?

— Нет — широко улыбнулся гном — Они сделали то, чего не смогли мы! Пошатнули рейтинг Небесного Доминиона, выставив их непутевыми идиотами! И помимо всего прочего, хорошенечко проредили их флот. Разумеется, для Эрдамона Белара это капля в море, но как говорится, с миру по нитке. Такими темпами, их участок на улице Кланов совсем скоро станет вакантным!

Секретарь вежливо улыбнулся и промолчал. Он слишком хорошо знал своего босса. Как и его привычку всегда и везде искать свою выгоду.

За время боя я умирал трижды.

В первый раз я поперхнулся шальной пулей, что, как назло, залетела в окно иллюминатора и угодила мне прямо в кадык, встав поперек горла убийственным кусочком «мокроты». Во второй — на мгновение залюбовался полыхающей ослепительным пламенем «термита» вражеской машиной и не заметил притаившегося за углом эльфа десантника. В третий — возвращался в капитанскую рубку, подворачивая раненую ногу и заливая металлическую решетку пола лужами крови, как вдруг чей-то пущенный снаряд продырявил фюзеляж цеппелина, остановившись где-то в глубине моего живота.

Честно говоря, вплоть до того момента я и представить не мог, что когда-либо буду помирать с пушечным ядром в желудке. Как и дымить вырывающимися изо рта и носа парами инвольтационного концентрата. Неприятное ощущение.

И если в первом случае меня спасла уникальная способность «Восстание из мертвых», во втором — на помощь пришел Гундахар, что молниеносно разорвал противника надвое, а затем без колебаний вручил мне собственный Монсальват, то на третий раз я откупился от часового посмертия самостоятельно. Передвигался осторожно с зажатым в кулаке артефактом. Видимо, грамотно погибать тоже наука.

Так или иначе, наше воздушное сражение получилось на удивление зрелищным, и я бы даже сказал внушающим восторженный трепет. Особенно для наблюдающих со стороны зевак. Гигантские спирали торнадо, бьющие с неба молнии и палящие друг по другу цеппелины, где каждый залп создавал из капель дождя стремительно расширяющиеся водные пузыри. Чем не голливудский блокбастер?

Жаль только, что Небесный Доминион не соизволил свалить.

Разумеется, для каждого из нас этот бой стал жуткой авантюрой. Мы и не надеялись зайти столь далеко. Да и в целом не искали драки. В отличие от Небесного Доминиона наши действия были продиктованы цейтнотом и фактическим отсутствием выбора. Однако уничтожая вражеские лайнеры один за другим, мы будто бы ощутили на языке привкус победы и почувствовали силу. От чего у каждого из членов экипажа где-то в глубине души зародилась робкая надежда отправить противника в нокдаун. Что под воздействием череды успехов стремительно переросло в непоколебимую уверенность в собственной крутизне.

Но в итоге, в нокдаун отправили нас. Ибо, как говорится: «Чем дальше в лес, тем злее дятлы».

Все случилось быстро, грубо и отрезвляюще. Как если бы на нас бросился сорвавшийся с цепи питбуль, которого до этого мы три часа бесстыже задирали и тыкали в задницу палкой.

Помню, как вокруг кипела суета. Помню напряжение, страх, злорадное веселье, ненависть, всеохватывающую цепную реакцию удовольствия и гнева. Помню, как слышал рокот двух пулеметных спаек Германа, что щедро плевались крупнокалиберными пулями. А затем, «Облачный Стриж» вдруг разом растерял свои зачарования, и эта беззащитность придала вражеской атаке финальный лоск.

Нас смахнули с шахматной доски, словно пешку. Как если бы несокрушимый стальной монолит в мгновение ока превратился в податливый трухлявый пень.

Получив десятки критических повреждений, мы нырнули в грозовую тучу под прямым углом и резко устремились к земле. Тогда же в мою голову пришло до боли ясное осознание того, что наш легендарный цеппелин вот-вот сыграет лебединую песню. Разобьется о скалы и разлетится на миллионы деталей без единого шанса на восстановление.

Этого допустить я не мог. Не потому, что боялся пускать в расход ценное имущество, а потому, что питал уважение к безымянному попутчику. Это был его дом. Пускай и временная, но столь приятная сердцу обитель.

Я активировал откатившийся заряд «Халколиван» ровно за мгновение до удара. Затем земля крепко лягнулась, вышибив из экипажа весь дух, и на замену грохоту и крикам пришла оглушительная тишина.

Мы оказались в дремучем лесу, окутанном густыми облаками стылого тумана.

За разбитыми окнами иллюминаторов было прохладное ранее утро, заставляющее неосознанно искать и сохранять уют. Мокрые ветви деревьев, спешащие убраться как можно дальше перепуганные звери и грязные ледяные лужи, стекающие в ямы от вырванных с корнем стволов.

Быть может, столь резкая смена обстановки и могла принести кому-то долгожданные минуты спокойствия, но только не нам. Мы чувствовали, как в воздухе стремительно нарастала тревога, ибо точно знали, что это еще не конец. С крушением «Стрижа» враги точно от нас не отстанут. Минует страшная буря, успокоится стонущий ветер, рассеется туман и на горизонте вновь покажется вражеская армада, готовая сбрасывать на наши головы бомбы и жечь гектары леса напалмом.

Победа любой ценой, и точка. Именно этого приказал добиться Эрдамон Белар в первые секунды после своего воскрешения. Впрочем, и немудрено. Моя зашкаливающая по уровню наглости диверсия привела старого эльфа в состояние неистовой ярости. И горе тому, кто посмеет его ослушаться. Невнимательность, нерасторопность, мягкотелость, как и любое снисхождение к врагам — предательство клана в самом высшем его проявлении.