— Что вас связывает с Максом, моим старшим братом?

В ответ слышится громкий, заразительный смех.

— Мне кажется, она просто чокнутая и ошиблась номером, — говорю шёпотом.

— Нет, не может этого быть, — едва слышно отвечает Тамилла.

— Ох, прости, милая. Но ты меня так сильно рассмешила. Неужели Макс ничего не рассказывал обо мне?! — удивляется женщина. — Но он отправлял мне ваши фото и созванивался, и говорил, что как только выдастся свободное время, вы обязательно приедете погостить!

— Да кто вы такая?! — теряя терпение, восклицает Тихоня.

— Ох… — в трубке слышится тяжёлый вздох, полный недоверия. — Наверное, ты меня не помнишь, Тамилла. Когда мы виделись, ты была очень маленькой. Вернее, я не уверена, что ты видела меня вовсе. Я — Элис Дженкинс, вторая жена твоего дедушка Питера.

— Ой! — восклицает Тамилла. — Теперь понятно, почему ваше имя мне кажется смутно знакомым! Подождите минуточку…

Отняв трубку от уха, Тамилла вполголоса объясняет, что её дедушка по отцовской линии на старость лет загулял и нашёл себе новую любовь. Он развёлся с прежней женой, был жуткий скандал. Дед переехал в другой штат, но потом как-то решил навестить внуков в компании своей новой жены.

— …Разумеется, моя бабушка была против! Как только она узнала, что Питер приехал в компании новой жены, она в тот же миг вышвырнула все вещи гостей на дорогу, — хихикнув, вспоминает Тамилла. Потом снова начинает говорить в трубку: — Простите за задержку, но я объясняла своему другу, кто вы такая.

— Хм… У тебя уже есть друг? Хотя о чём это я? Ты уже очень взрослая и красивая девушка. Разумеется, у тебя есть парень! — тараторит старушка. — И всё-таки, что с Максом? Неужели он вам ничего обо мне не говорил?!

— Макс в больнице. Он неудачно упал с лестницы. Ему придётся некоторое время находиться под наблюдением врачей, — объясняет Тамилла. Поколебавшись немного, добавляет: — Макс ничего нам о вас не рассказывал. Возможно, был занят. У него не самый простой период на работе.

— Ох, а мне он говорил совершенно другое! Что всё отлично…

— Может быть, не хотел расстраивать? — предполагает Тихоня.

— Возможно. Но я надеюсь, что он хотя бы сказал о кончине Питера?

Лицо Тихони становится бледнее на пару тонов. Хочется придать крохе сил и уверенности. Я обнимаю её крепче и целую в волосы, шепча, что она самая замечательная.

— Нет. Я не знала, что дедушка умер, — сдавленным голосом отзывается Тамилла.

— Ох, я сразу же позвонила Максу, сказала, что Питер скончался, — причитает собеседница Тихони. — Я хотела, чтобы вы проводили его в последний путь. Питер очень любил вас и тяжело переживал вынужденную разлуку. Последние три года он был практически прикован к постели. Он мог передвигаться лишь по дому и на инвалидной коляске. Макс сказал, что не хочет вас травмировать, к тому же у вас началась учёба…

— Мне очень жаль, Элис. Примите мои соболезнования.

Тамилла сомневается, разговаривая осторожно с Элис Дженкинс. Возможно, она помнит эту забавную старушку, но не собирается доверять ей с первого же разговора.

— Ох… Ещё и Макс в больнице! — сокрушённо вздыхает Элис. — Решено!

От этого слова, произнесённым невероятно твёрдым тоном, вздрагивает не только Тамилла, но и я сам.

— Простите, я не поняла вас…

— Я должна приехать! Питер перед смертью просил, чтобы я позаботилась о его птенчиках, оставшихся без родителей. Он оставил вам сбережения, я уже отправляла Максу часть денег. Но теперь глава вашей семьи находится в больнице, а я просто обязана исполнить волю своего дражайшего супруга… — на заднем фоне слышится стук клавиш. — Ох, как чудно! Есть билет на послезавтра! Вы встретите меня в аэропорту, правда?

Тихоня переглядывается со мной, хлопая ресницами. Ей трудно поверить в столь разительные перемены в её жизни.

— Соглашайся, — шепчу ей. — Я буду рядом. Посмотрим, что за фрукт твоя… почти бабушка.

Следующий день начинается жарче, чем обычно. Я сплю в мягкой постели, бельё пахнет цветочным ароматом. Под моей рукой покоится роскошное тело девчонки, от которой я схожу с ума. Её упругая попка прижата к моему телу. Разумеется, я не могу не отреагировать на это должным образом. Член мгновенно твердеет. Я прижимаюсь к Тамилле теснее, начиная стягивать с неё пижамные шорты вместе с трусиками.

Спросонья моя Тихоня ещё мягче и отзывчивее, чем днём. Потому что тело реагирует само на прикосновение, а хозяйка не сопротивляется ничему. Пальцы нежат возбуждённый клитор. Дыхание становится частым и жарким. Бугорок плоти твердеет под моими пальцами. Я едва сдерживаюсь, чтобы не войти в неё одним толчком. Сразу же. Но пока лишь целую плечи и продолжаю нежить красавицу, наслаждаясь каждым едва слышным стоном и дрожью её тела.

— Умница, не стесняйся… — прошу вслух.

Мне нужно выразить то, что прочно заняло грудную клетку и разрывает её сильными эмоциями. Я хочу сказать ей о сильных чувствах, но пока не могу подобрать правильных слов.

Провожу пальцами ниже, трогая влажные, набухшие лепестки возле входа. Крошка течёт смазкой мне на пальцы и выпячивает попку назад, лишая меня остатков разума. Я переворачиваю её на живот, стягиваю с себя трусы и взбираюсь сверху. Конец твёрдого члена мгновенно ныряет в податливое, мягкое лоно.

— Александр! — стонет Тихоня, выгибаясь мне навстречу. — Прекрати! Я ещё сплю…

Член скользит дальше и глубже, занимает всё пространство тугой киски. Упираюсь лбом в спину Тамиллы, дыша нежным ароматом кожи.

— Малышка, ты уже не спишь и готова к сексу… Утренний секс, — покусываю шею, целую, слизываю запах. — Что может быть лучше?

Начинаю раскачивать бёдрами. Ствол выходит из жаркой тесноты со звонким, сочным шлепком. Я вонзаюсь снова, до предела. Даже яйца громко хлопнули по оттопыренной попке.

— Ох, блядь, ты идеальная. Такая тесная… Под мой размер.

Тамилла прогибается в спине ещё больше. Теперь её голова расположена ниже попки. Я заставляю приподняться крошку ещё, чтобы было удобнее двигаться. Окидываю взглядом фигурку малышки. Она выглядит невероятно раскрепощённой и в то же время невинной. Обхватываю бёдра крепче, начиная двигаться на большой скорости. Тихоня поскуливает, царапая ногтями простынь.

— Ты меня точно убьёшь! — возражает она, но стоит мне замедлиться, как малышка сама насаживается на мой член, торчащий колом.

Охреневаю от того, как влажно и узко в её киске, которой она сжимает меня изо всех сил, когда насаживается до конца.

— Бля… Я не могу. Хочется кончить. Уже… Малыш, я без резинки… — признаюсь.

Пальцы сжимают бёдра Тихони изо всех сил, я начинаю натягивать её на свой член. Жёстко и быстро, не давая передышки. Тихоня трясётся, принимая глубокие толчки.