– Такого удовольствия я тебе не могу обещать. – Маг хмыкнул. – Зато приготовил другое. После коронации мы отправляемся назад в Сар-Тони.

– Ты с ума сошел, клянусь Творцом-Порядком! – В голосе Илны прозвучало искреннее изумление.

– Нет, просто я слишком долго не был у собственной точки опоры.

Признаваться в этом оказалось неприятно, как в зазорной слабости, но Хорста с каждым днем все сильнее тянуло на восток, в выстроенный на пустоши дом, где так легко окунуться в поток ласкового света…

Стыд по поводу того, что он испытывает нечто свойственное только магу, жег его душу, но в то же время бывший сапожник понимал, что не сможет противиться этому желанию.

– Ну, если только из-за этого… – неуверенно протянула девушка. – Хотя все одно холодно сейчас путешествовать.

– А я и не спорю. – Хорст вздохнул, вспоминая другое путешествие, совершенное в компании одного шута в еще менее подходящее время.

Вслед за княжеской свитой они миновали ворота и оказались в чреве Вестарона, столь же шумного, полного жизни и суетливого, как любой большой город.

Конь под Ангиром выступал горделиво, высоко поднимая точеные ноги. Копыта звонко цокали по камням мостовой, вился по ветру белоснежный хвост со вплетенными в него серебряными лентами.

Всадник выглядел не хуже скакуна. Выглянувшее из-за облаков солнце сияло на золоченых доспехах с выгравированным на груди гербом Вестарона – раскинувшим крылья орлом. Искрился на плаще баснословно дорогой мех горного барса, светлый, с черными пятнышками.

Серые глаза Ангира глядели строго.

При виде выехавшего из ворот замка князя собравшаяся на площади толпа заволновалась, раздались полные восхищения возгласы. Кое-кто полез вперед, норовя лучше разглядеть правителя, задавленные люди возмущенно запротестовали, и только удерживающие народ стражники сохраняли молчание.

Вслед за Ангиром рядами шли благороднейшие редары Вестарона, Карни и Сар-Тони, в глазах рябило от гербов. В первом ряду шагал унылый правитель Северного княжества.

Хорсту отвели место в самом конце, перед замыкающим процессию караулом из дружинников. Но и отсюда он мог наблюдать за красивым спектаклем, который сам же и придумал.

Толпа жадно пялилась на происходящее, комментируя его на тысячи ладов. Отдельные возгласы долетали до Хорста:

– Ишь ты. Разоделись-то как!

– А вон тот – князь пленный! Наши его захватили!

– Что толку-то? Зато сколько их и полегло?

– Эх, и мой Капсти там остался…

– Какой конь! Эх, какой конь!

– Гляди, гляди – вон маг идет! С рыжей башкой! Ну, и рожа мерзкая!

Хорст повернул голову, надеясь разглядеть, кто так невысоко оценил его внешность, но сотни людей глядели с одинаковым выражением жадного любопытства и страха.

– Ладно тебе, – прошептала все слышавшая Илна. – Мне ты, например, нравишься!

– Только это и утешает, – улыбнулся маг, ощущая, как на сердце теплеет.

Ангир остановил коня перед самым входом в храм, откуда доносился негромкий перезвон колокольчиков. Легко спрыгнул на землю и подскочивший оруженосец с поклоном взял поводья.

Князь огляделся, глубоко вздохнул и пошел к входу в святилище. Свита устремилась за ним. В дверях возникла небольшая давка. Благородные, стремясь проникнуть внутрь раньше других, пихались и толкались молча, и при этом ухитрялись сохранять на лицах надменное выражение.

В толпе послышался хохот.

– Да, – сказал Хорст. – Как надо на коне с копьем в руке кого проткнуть – им равных нет. А порой ведут себя точно слабоумные. Ну, какая разница – кто пройдет первым?

– Ты просто ничего не понимаешь, – усмехнулась Илна. – Пустить вперед того, кого считаешь менее благородным – несмываемый урон для чести редара!

– Куда уж мне с неумытым рылом да в ювелирный ряд!

Свалка у дверей продолжалась недолго, самые могучие из благородных оттеснили более тощих соперников и пролезли внутрь храма первыми. Неудачникам только и осталось что ругаться про себя и кидать на победителей недобрые взгляды.

Возвысить голос никто не смел.

Хорст с Илной вошли в святилище, когда свободное место осталось только у самых дверей, и служба началась. Звенели колокольчики, младшие служители тянули славословие Творцу-Порядку, а у алтаря виднелся отец Балсти в парадном, вышитом золотом балахоне.

Ангир стоял прямо перед ним, смиренно опустив голову.

– Милостью своею да окутает нас! – голосили служители, – истину да мощь явит нам!

Кое-кто подпевал, редары, стоящие далеко от князя, втихую перешептывались, ре Нерни откровенно зевал. От курильниц текли жалкие струйки дыма, воздух становился все более и более спертым.

Затем пение смолкло.

– Призовем же Победителя-Порядка! – сказал отец Балсти и взял с алтаря тонкий золотой обруч, украшенный несколькими острыми зубцами. Отражая свет, сверкнули многочисленные рубины, из-за которых корона выглядела облитой кровью.

Шепот в углах смолк, в храме наступила такая тишина, что стало слышно, как бурчит у кого-то в животе.

Теарх главного вестаронского храма собирался начать сложный ритуал, известный как Нисхождение Порядка. За пределами Стагорна его не проводили более ста лет.

По завершении ритуала Ангир станет императором милостью не людей, а самого Владыки-Порядка.

Отец Балсти говорил неспешно и монотонно, и казалось, что слова падают на пол, подобно тяжелым каменным глыбам, и разбиваются на кусочки. Хорст смотрел на то, как теарх ходит вокруг вставшего на колени князя, машет над ним тяжелым ритуальным Кубом из серебра, и переживал странное ощущение раздвоенности.

Будто одним глазом смотрел на церемонию в храме, а другим на доску Вечной Игры, где творилось что-то донельзя странное. Фигура, обозначающая князя Сар-Тони, ярко светилась и вибрировала, а поле под ней переливалось всеми цветами радуги.

В тот момент, когда теарх опустил корону на голову Ангара, фигура увеличилась сразу в два раза. Игровая клетка остановилась на цвете кипящей крови, а вся доска содрогнулась. По ушам ударил громогласный треск – точно разбилась ледяная гора.

Маг пошатнулся, на мгновение потеряв способность видеть и слышать.

Когда пришел в себя, Ангир уже встал и повернулся спиной к алтарю. Лицо его стало красным, а глаза сверкнули.

– Приветствуйте же нового владыку вашего милостью Вседержителя-Порядка императора всех северных земель! – возгласил отец Балсти.

Первым преклонил колени пленный князь, за ним начали опускаться редары, по храму прошла волна звяканья и шуршания.

– Клянитесь же пред ликом Владыки-Порядка в верности императору вашему! – проговорил теарх сурово. – Присягайте на верность ему и потомкам его!