– Из жалости? Добрые поступки? У нас разное понимание этих определений, принцесса. И срал я на твоего отца. Я пользуюсь информацией, чтобы подольше побыть здесь и поймать тебя. Я докопаюсь до того, что ты скрываешь, любым способом. Узнаю, почему ты решила нырнуть и лежать под водой, пока я тебя не вытащил. И что вынудило тебя стать во главе всех этих дур. Потому что я уверен, это не твоё желание. Ты это сделала, чтобы защитить себя. А вот от чего, я ещё не понял. Но дай мне немного времени, и я откопаю твои тайны, тогда буду владеть твоими решениями, – угрожающе шипит он.

– Ты так самоуверен, что это веселит меня. Но скажу тебе сразу, там нет ничего интересного. Ты ещё раз убедишься, какая я сука на самом деле, и чему меня научил папочка. Забыть о том, что вокруг меня люди с собственными судьбами. Я ими владею. Я ими руковожу. И с тобой тоже это случится. К примеру, Флор, милая и глупая девочка, думающая, что ты просто очень необычный типаж, готовый защищать её вечно. Она уже влюблена в тебя, но всё это так хрупко, что стоит лишь чихнуть нечаянно о том, что за душой у тебя ничего нет, так хрустальный замок развалится острыми кусками прямо перед твоими ногами. Так что прими дружеский совет – не лезь ко мне, и я буду держать язык за зубами. Мы же не хотим пошатнуть слабую девичью психику, верно?

– Не смей её трогать, Мира. Трогай меня, или боишься, что я могу легко врезать тебе или избить до полусмерти, обставив всё так, словно это Саммер? О, да, я могу. Не приближайся к этой девочке, – рычание наполняет мой разум, а его глаза, блестящие сумасшествием, готовы немедленно выполнить угрозу даже без слов.

Пугает ли меня это? Нет. Скорее огорчает. Ничего нового я не узнала, всегда парни клюют на тех, кто тихий, милый и сказочно добрый, а ещё девственница. Так всегда было и будет. А я? А я, стерва, погрязшая в сплетнях, преступлениях и бесчеловечных проступках, остаюсь с тем, кто никогда не заставит меня хоть что-то чувствовать. Клише, наверное, а может быть, в этом мире такие, как я, всегда должны быть одинокими.

– Тебе она нравится? Как девушка нравится? – Вопрос срывается с губ, вызывая на лице Рафаэля слабую улыбку.

– Очень. Она такая интересная, запутанная, и мне хорошо с ней, как бы это ни парадоксально звучало, но я знаю, в ней есть что-то моё. Она умеет бороться, она сильная, и я боюсь узнать о том, что заставило её делать всё это.

– То есть ты готов забыть о том, кто тебе дорог, и защищать её, даже если это означает твою смерть? Ты так легко плюнешь на свою семью из-за чужого для тебя человека? – Изумляюсь я.

– Моя семья всегда останется для меня в приоритете, и не важно, чужой мне человек или нет, он может быть дорогим и важным в такой же степени, как и мои родные. Это необъяснимо, но я чувствую, что, если бы она дала мне шанс показать ей, каким я бываю, то у нас нашлось бы много общего. Если бы она доверилась мне и развеяла сомнения о своей лживой натуре, то всё было бы проще. Но она борется против меня, считая, что я глуп и слеп. Она не желает стать немного слабее рядом со мной, но ей это нужно. Никто ей не поможет так, как я, потому что я видел дно, оттуда идёт моя жизнь, и в моём арсенале достаточно приёмов, чтобы уличить любого человека и вытащить из него всю правду. Я бы мог, поделился с ней, но, увы, она считает себя лучше других. Она делает то, что ставит меня в тупик, и я не понимаю, откуда берётся столько ненависти к окружающим.

Он же говорит это о Флор, верно? Мы ведь обсуждаем его чувства к ней? Тогда какого чёрта он так пристально смотрит на меня, уверяя, что в нём зародилась симпатия к несуществующему человеку? Флор другая. Откуда он, вообще, взял всю эту чушь про неё? Что она планирует? Что она ему сказала? Это злит меня. Они оба мои жертвы. Они те, кто поплатятся за то, что дышат рядом со мной.

– Борется? То есть все эти ужасные ужимки и красные щёки от смущения – борьба против тебя? Ты тупой или притворяешься, мон шер? И с чего это ты решил, что она ненавидит окружающих? Она воплощение добродетели и глупости, – ядовито шиплю я.

– Что? Ты о чём? – Непонимающе моргает Рафаэль.

Так, я терплю его, чтобы понять, о чём он говорил с Саммер, а не слушать его хвалебные отзывы о глупой сучке.

– Я спрашиваю тебя, мон шер, что же заставило тебя пойти на свидание и подарить отвратительный куст? Тебе нужны проблемы? Саммер не та девушка, которая вытерпит твои тайные встречи с Флор, – беру себя в руки и даже натягиваю улыбку, списывая его отсутствующий вид на порошок, который ему подсыпала Саммер. В этом я теперь уверена на сто процентов.

– У нас с ней было разногласие, и я решил, что таким способом объясню ей всё и уберегу Флор. Но я знаю, что ты делаешь, Мира. Знаю, что хочешь получить сейчас. И пусть со мной что-то не так, у меня путаются мысли, и я не разбираю особо, что говорю, но ещё соображаю. А ты такая сейчас… одна, не будешь кричать, – Рафаэль резко отталкивается руками и буквально летит на меня, опрокидывая на спину. Издаю испуганный писк, хватаясь за его плечи.

– А во мне какая-то хрень, которую подмешала Саммер в бокал вина. И теперь ты со мной. Я почувствовал, что со мной что-то не так, и сбежал от неё, пока она отвлеклась на чей-то звонок. Белч позвонил ей, чтобы спасти меня из её лап. А сейчас в моих руках то, что я так сильно ненавижу, – его дыхание скользит по моей шее, поднимается выше и выше, пока я с ужасом всматриваюсь в блестящие серо-зелёные глаза.

– Я закричу, – голос от паники хрипит.

– Сделай одолжение, пусть все придут сюда и увидят, как ты лежишь подо мной, – я даже не делаю попыток освободиться. Это бесполезно. Его сила против моей. Моя ничтожна, а его ладонь ложится на обнажённое бедро и, поглаживая, забирается выше.

– Не смей, я сообщу отцу о том, что ты чёртов насильник, – шепчу, сглатывая отчаяние.

– Вряд ли я насильник, принцесса, ведь ты просишь меня об этом, – с улыбкой и довольный моим состоянием и страхом, возвращающим меня в прошлое, он трётся носом о мой, медленно развязывая на мне халат.

– Не смей, – дёргаюсь в его руках, а он цокает несколько раз и, распахивая халат, немного приподнимается. Ладонь, горячая и шероховатая ложится на мой живот.

– Твой дружок совершенно не представляет, что с тобой делать, правда, Мира? Он и понятия не имеет, сколько в тебе скрыто тайных фантазий. И в них мой аромат, – жмурюсь от каждого слова, пока внутри меня паника сменятся чем-то очень жарким.

– Ты дрожишь, а мне придушить тебя хочется. Показать тебе, как я сильно ненавижу тебя, – его шёпот не подтверждает слов, как и лёгкое касание языком мочки уха, отчего по телу проносится искра. Издаю шумный вдох и слышу его тихий смех.

Рафаэль отрывает руку от моей талии, и я распахиваю глаза, встречаясь с мягкой улыбкой и ласковым прикосновением к лицу.

– Я сейчас могу сделать всё, что захочу, и ты даже не возмутишься. Ты не позовёшь никого на помощь, не подставишь саму себя, опасаясь, что это станет концом твоего правления. И даже не это заставляет тебя смотреть на меня и слушать. Ты ждёшь этого. Ждёшь, когда я поцелую тебя. Ты ждёшь, принцесса? Скажи мне, что ты хочешь, – он двигается между моих бёдер, надавливая на какую-то точку, спрятанную во мне. Искра перед глазами, мои пальцы сильнее сжимают упругие мышцы его плеч.