8 (20) сентября 1854 года. Река Березина у Борисова, борт парохода «Русалка» Поручик Гвардейского флотского экипажа Семенов Николай Антонович

Как я и предполагал, отдохнуть нам не дали. Правда, несколько дней я все-таки урвал и немножко отвел душу на Бомарзунде. Осмотрел вертолет, нарисовал на нем ангела в память нашего позывного. Ангелочек получился симпатичный, с лицом Оды. Это уже Наиль постарался – оказывается, он неплохо рисует. Рядом с рисунком надпись для тех, до кого плохо доходит – «Ода», чтобы было ясно – кто изображен на борту моего вертолета. И несколько красных звездочек рядом – мой персональный счет в этой войне.

С Одой я встретился, и мы все никак не могли с ней наговориться вволю. Похоже, что моя голубоглазка серьезно в меня влюбилась. Как и я в нее. Мы гуляли с ней вечерами, обнимались и даже целовались. На большее я не рассчитывал, зная здешние патриархальные нравы.

Но я печенкой чувствовал, что эта идиллия продлится недолго. Ведь война закончилась только на Балтике. А на Черном море она должна вот-вот перейти в решающую фазу. Британцы с англичанами скоро начнут осаду Севастополя, и без нашей помощи адмиралы Корнилов и Нахимов не обойдутся.

Я как в воду смотрел. И недели не прошло, как меня вызвал на связь капитан 1-го ранга Кольцов и «порадовал» скорой дальней дорогой в город-герой Севастополь. Точнее, в Крым, где мой «Ансат» будет базироваться неподалеку от Симферополя. Вот это я понимаю, это прямо как у Филатова:

Где-то все так. Только война в наличии, и отправляться мне надо не в июле, а в самый что ни на есть «бархатный сезон». Буду бомбить супостата и кушать по вечерам персики, запивая их сухим вином и скучая по Оде.

Или не скучая? Услышав о моей командировке, моя ненаглядная устроила настоящий концерт, требуя, чтобы я взял ее с собой на войну. Дескать, мужчина я видный, и меня нельзя отпускать одного, тем более в Крым, где горячие гречанки быстро соблазнят меня.

– Николай, – дрожащим голосом сказала мне Ода, – я умру без тебя. Неужели ты хочешь моей смерти? Возьми меня с собой на войну. Я буду сражаться рядом с тобой. Ведь в Балаклаве был женский греческий батальон «амазонок» – я видела картинку, на которой изображена командир этого батальона[6].

Я тоже помнил о подобном историческом казусе. Вытерев платком заплаканное лицо Оды и подумав немного, я спросил у нее, готова ли она на менее героическое, но не менее полезное времяпровождение в Крыму. Получив утвердительный ответ, я отправился в радиорубку и связался в капразом Кольцовым. Зашел я издалека: дескать, прошу разрешения набрать кое-кого из местных жителей для работы в качестве грузчиков – ведь тягачей у нас не будет, а вертолет двигать надо. Да и для других работ нужна будет грубая сила. Кроме того, не помешал бы и повар, и прачка, можно в одном лице.

– Николай Антонович, – сказал он, причем я явственно услышал усмешку с того конца провода, – я все понимаю, и не буду возражать, если твоя невеста будет рядом с тобой, тем более если от нее будет реальная помощь. Ты ей только объясни, что в сам вертолет ты ее взять не сможешь – места мало, да и каждый лишний килограмм на счету. Ничего страшного не случится, если вы на короткое время с ней расстанетесь. А насчет грузчиков – идея хорошая, действуй.

Интересно, откуда он узнал про Оду? Ну да ладно, восьмерых местных мужичков посильнее я быстро нашел – все Одины родственники, все сложены примерно как бог Один, простите за каламбур, и, что немаловажно, все неплохо знают русский. И многие из них служили в «охотниках». Когда я пошел узаконить их статус, оказалось, что Кольцов уже предупредил об этом кого надо, так что за рекордное время моя команда пополнилась еще девятью штатными единицами.

Следующим, над чем пришлось поломать голову, был вопрос о том, как лучше доставить наш вертолет в Крым. Мы исходили из того, что для «Ансата» в качестве «вертолетоносца» может сойти и местная баржа с усиленной палубой. Если же с вертолета снять лопасти, то он теоретически сможет пройти по любому каналу. Нашему каналу. А вот по Березинскому водному пути, увы, не получится – баржа попросту в нем застрянет. Альтернативный путь – через Волгу и Дон – заставит нас совершить несколько перелетов: до Твери, от Волги до Дона, от Мариуполя до Крыма… А моторесурс у нас хотя еще практически девственный, но все же не бесконечный.

Поэтому было решено отправить нас со вторым караваном, через Березину. Для этого в Речицу заранее отправили группу, которая раздобыла там баржу, у которой срочно усилили палубу, и пригнали ее в Оршу. А плашкоут, на котором мы прибудем из Бомарзунда, будет отбуксирован в Ригу сразу после нашего взлета.

Тридцатого августа – по календарю предков – для нас же это одиннадцатое сентября – наш плашкоут взял на буксир пароход «Русалка», в девичестве «Mermaid», и мы покинули гостеприимный Бомарзунд. С нами отплыла и довольная донельзя Ода.

Часть нашей команды уже ждала нас в Орше, другие же, вместе со мной и с моим штурманом Игорем Шульгиным, располагались в уютных каютах с настоящими иллюминаторами (или без таковых) на круизном пятизвездном судне, коим являлась «Русалка». Причем пять звездочек она получила за то, что на топчанах лежали настоящие матрасы (и даже без клопов!), а «туалет типа сортир» был в рабочем состоянии.

Оде выделили отдельную каюту, но она все время, словно хвостик, ходила за мной, опасаясь, что я возьму вдруг и улечу, как сказочный Карлсон. Конечно, для меня это было приятно, но в то же время, немного нервировало, так как приходилось на ходу решать множество разных проблем.

Например, с горючим для вертолета. В этом времени нет АЗС, цистерн и танкеров, по крайней мере вне Балтики. Как доставить в Крым необходимое количество авиационного горючего для нашего «канадца» – турбовального двигателя «Пратт энд Уитни»? Технари нашли выход – заказали у интендантов несколько сотен дубовых бочек. В них закачали с «Лены» горючку, тщательно закупорили их и погрузили в трюм баржи. В полевых условиях нам придется заправлять вертолет старым дедовским способом – с помощью центробежного насоса. Так что Одины родственники будут очень даже к месту.

Для того чтобы наши охранники и, по совместительству, грузчики, поняли, с каким грузом им придется иметь дело, мы провели для них наглядную демонстрацию – я вылил ведро горючки на кучу ветоши и поджег ее. Импровизированный костер ярко пылал, а солдатики и «охотники» стояли, любовались пламенем и задумчиво почесывали затылки. Похоже, что они осознали и впечатлились.