– Коля, ты рехнулся? Через КПП мы не прорвемся к антенне!

– Мы не пойдем в поселок… Мы захватим остров.

– Что, что? Остров захватим? Коля, остров не болото, с него тропинки на сушу не ведут.

– Хватит болтать! Ноги в руки и вперед!

– Коля…

– Ты еще здесь?

Лоскутов обернулся, но ни Монгола, ни Чука уже не было.

* * *

Наутро в лагерь вернулись двое ночевавших на горе разведчиков. На их место Чук увел Мазура, Носкова и Ивашко и Додонина, до морской пехоты служившего на подводной лодке судовым электриком.

Разведчики доложили:

– Подъем у немцев в 7 часов. В 7.30 построение, зарядка. В 8 часов завтрак, после него общее построение и развод на работы.

– Что-то быстро у них зарядка проходит, – заметил Коломиец.

– Да какая там зарядка! – засмеялись разведчики. – Так, руками для видимости помахали и разошлись.

– Что с караулами? – спросил Лоскутов.

– Два человека постоянно дежурят у казарм, еще двое – у зенитной батареи. Больше караулов не заметили.

– Что можете сказать про одиночное здание?

– За все время наблюдения к нему не подходил ни один человек.

После разведчиков докладывали моряки.

– У пирса стоят два легких сторожевых катера и посыльное судно. Если мы будем грузиться на катер, то стоять на палубе придется плечом к плечу. Лучше всего захватить портовое судно. Оно хоть тихоходное, но менее шумное и размерами побольше.

– Командир, я поясню, – вступил в разговор Мазур. – У катеров корпус тонкий деревянный, звук работающего дизеля ночью будет далеко слышен. У посыльного судна водоизмещение больше, на малых оборотах звук двигателя дальше машинного отделения не прорвется.

– Что с подводной лодкой?

– Командир, – сказал Ивашко, – если подлодка исправная, то я заведу ее, а Мазур выведет в море.

– Нырнуть, конечно, не рискну, – уточнил бывший боцман, – а в надводном положении уведу лодку куда прикажете. Носков, если что, курс проложит.

– Курс прокладывать никуда не надо, – сказал Николай Егорович. – После операции я планирую вывести лодку из укрытия и переплыть на ней, как на пароме, на другую, необитаемую сторону фьорда.

И тут в разговор вступил штурман Носков, сугубо гражданский человек.

– А как насчет немецких катеров? Они что, будут пассивно наблюдать, как мы поведем лодку через пролив?

– Морские сражения в мои планы не входят, – согласился Лоскутов. – Посыльное судно – это не линкор, сторожевики потопят его в два счета.

– Если уходить с острова на подводной лодке, – продолжил Носков, – то только ночью вдоль фьорда в сторону моря, ориентируясь по береговым огням.

– Если мы пойдем ночью, то еще лучше, – по Мазуру чувствовалось, что ему не терпится встать к штурвалу и из пулеметчика вновь преобразиться в удалого боцмана. – Всю ночь можно будет идти вдоль фьорда, а как рассветет, выброситься на берег. Там, через горы, знакомые места, по которым мы сюда шли.

– Там другие места, – возразил Лоскутов. – Мы шли вдоль другого фьорда.

– Без карты здесь запутаешься, – согласился Носков.

– Семен, по адмиралтейской карте сможешь проложить курс вокруг полуострова к другому полуострову? – в плане Лоскутова появлялось все больше и больше сложностей технического характера.

– Я понял, командир, – кивнул штурман. – По адмиралтейской карте я проложу курс в любую точку мира. На другой остров мы не высадимся.

После моряков Николай Егорович вызвал связистов.

– Подготовьте шифрограмму в Мурманск: «Сломаю посох завтра. Остаюсь без связи. О результатах доложить не смогу».

В условленное время радиограмму о готовности выполнить задание передали в центр связи Северного флота и получили в ответ длинную депешу, в которой угадывалось авторство полковника Рогожина. В ответной радиограмме кроме призывов выполнить свой долг до конца Рогожин сообщал, что в случае успешного выполнения задания Лоскутову присвоят звание Героя Советского Союза, а Монгола и Коломийца наградят орденами Ленина.

После обмена радиограммами шифровальный блокнот был сожжен, радиостанция разбита и утоплена в озере.

К вечеру в отряде сложилась нервозная обстановка: часть десантников знала о характере предстоящего задания, часть – нет. Лоскутов решил не тянуть время и разъяснить бойцам свои планы. По его указанию из подручных материалов на поляне был сооружен макет острова с постройками.

– Мы выступаем завтра вечером, – начал он. – Ночь встретим в лесу на обратной от поселка стороне гор. В сумерках начнем операцию. С собой не берем ничего лишнего: палатки, инструмент, остатки продовольствия – все утопим в озере. Я бы с большим удовольствием заминировал лагерь, но мины нам пригодятся для уничтожения «Посоха». Жук! Завтра утром снимешь минные заграждения. Мины упаковать в отдельный ящик. Повар, после ужина все остатки продовольствия: колбасу, консервы, сало – раздать бойцам. Концентраты утопить. Пусть местные рыбы жируют.

Николай Егорович взял вместо указки ветку, прошел вдоль «острова» к пирсу.

– Итак, все меня поняли? Все лишнее из вещмешков вытряхнуть и уничтожить. С собой только минимум продовольствия, боеприпасы и перевязочный материал. Единственное исключение – доктор. У него остаются отрядные медикаменты. Теперь об операции. Я начну рассказывать о ней с высадки на остров. Даже с того момента, как мы уже высадились. Вот здесь мы высадимся, на южной оконечности острова.

Лоскутов прутиком указал на заготовленное для костра полено.

– В этой точке мы формируем шесть отрядов: четыре ударных, два тыловых. Все ударные отряды строятся у дороги, ведущей вдоль острова к замку. Замыкает их медицинский отряд под руководством Бокова. В помощь ему я отряжаю двух бывших моряков с «Дмитрия Ульянова». Для вас, товарищи моряки, у меня оружия нет, так что будете санитарами. Тыл останется у пирса. Тыл возглавляет Мазур. С ним остаются Жук, Носков, Додонин, Ивашко и Короткова. Я сразу же объясню вам это решение: Жук будет минировать «Посох», и рисковать им я не имею права. Остальные у пирса – моряки, им вести корабль с острова.

– Я не моряк, – выступила вперед Короткова. – Направьте меня санитаркой к Бокову.

Лоскутов хотел отчитать женщину, но передумал. Гражданская все-таки.

– Согласен. Док, Короткова с тобой.

«А я? – поразился Якушев. – Разве я не остаюсь в тылу? Я что, уже не нужен вам как специалист? Как же вы без меня будете передатчик минировать? А если меня убьют, то кто вам устройство излучателя объяснит?»

Бывший инженер, комсомолец и спортсмен лейтенант Якушев ощутил, как гнетущее его с самого начала рейда чувство постоянной тревоги стал сменять страх. Страх в первый раз в жизни пойти под пули. Страх умереть.