– Где Сид?

– Если б я знал! К сожалению, он очень хорошо скрывается. Но есть два крючка, на которые его можно поймать. Это я и заговорщики. Их он хочет уничтожить, а меня использовать.

– Как использовать?

Ну, вот и подошли к той теме, на которую я бы предпочел не говорить… Тем более уже реально страшно, причем непонятно, откуда идет опасность, и от этого еще больше нервничаешь. Что-то внутри прямо вопит: «Беги отсюда!» Может, прислушаться? Только куда бежать? От кого или от чего? Пока не будет никакой конкретики, нет смысла даже дергаться. Побежишь в панике, и вполне может быть – как раз навстречу опасности. Нет уж, не мой профиль. Набегался я уже. Хватит. Теперь только в крайнем случае.

Однако на меня смотрели с нетерпением. Надо было что-то отвечать.

– Моя кровь, – медленно произнес я. – Она уникальна. В ней много всего намешано, но… Есть такой термин «сувайвор». Он означает того, кто прошел испытание самым первым Объектом – в Краснотайгинске – и выжил. Его кровь приобретает особые свойства, которые зачем-то очень нужны Сиду. Я даже предположить не могу зачем, но нужна – это точно. Новые пытались ее из меня выкачать, когда подоспели ваши ребята и спасли меня…

Карен аж рукой по колену хлопнул:

– Вот я знал, что не просто так ты ту колбу с кровью грохнул!

– Моя кровь – опасная штука не в тех руках. Что Сид, что заговорщики могут с ее помощью натворить такого… Лучше перестраховаться. Думаю…

Внезапный приступ тошноты не дал мне закончить. У меня внутри все сжалось. Аж живот заболел. Будто костлявая уже за спиной стоит и руку к нам протягивает. Да что ж такое?! Может, это связано с печатями смертников на оперативниках, и вот прямо сейчас произойдет то, что убьет их? Только их? А нас? Меня и подполковника? Почему же мой внутренний пророк ничего конкретного не говорит?!

И тут до меня наконец дошло. Дико захотелось ругаться самыми грязными матерными словами, которые я только знаю (а знания мои в этой области куда как велики). Это действительно был сигнал. Только не от моей пророческой способности, а от другой – глушительской. Недалеко был Измененный редкого вида (поэтому я сразу и не распознал сигнала) – слухач, «лояльный», шпион заговорщиков. Черт, черт, черт!!! И как это я так лоханулся?! Когда же этот гад появился? И сколько успел услышать? Подозреваю, достаточно, чтобы мы наскребли себе на холку огромные проблемы… Вроде бы, однако, поплохело мне после отъезда Степана и Ларисы. Надеюсь, хотя бы об этом заговорщикам неизвестно… Однако надо что-то предпринять, и срочно!

Я жестом попросил бумагу и ручку, не прекращая при этом говорить, чтобы не насторожить шпиона, но говорить уже совсем не то, что собирался сначала:

– Думаю, что меня какое-то время искать не будут. Надо пересидеть недельку, а потом начинать собирать информацию…

Хоть Калашникова и удивила моя просьба (вернее, форма, в которой я ее изложил), но требуемое он предоставил. Я быстро написал: «“Слухач”, 200 м на север». Рядом примитивно, но понятно изобразил снайперскую винтовку. Бумагу я подвинул Седых. Тот глянул, чуть изменился в лице, одними губами произнес «Твою мать!» и быстро вышел из комнаты.

Я же продолжал лицедействовать:

– Надо подождать, пока Сид и заговорщики уничтожат друг друга. Если повезет, и делать ничего не придется…

Дмитрий вернулся, держа в руках СВД с навинченным на ствол глушителем. Подозвал меня к себе, предложив заглянуть в прицел. Я так и сделал, выискивая эту тварь, а параллельно продолжая нести какую-то чушь на заданную тему. Наконец увидел его. Мужчина средних лет сидел с закрытыми глазами (это их способ концентрироваться на слуховом восприятии) в джипе, припаркованном на окраине расположенного поодаль поселка. Когда я нашел его прицелом, челюсть кольнуло, как зубной болью. Значит, он, ошибки нет. Удерживая направление ствола, я передал ее Седых, пальцем сделав недвусмысленный жест, подтверждающий: нашел. Я мог бы, конечно, его и сам снять, но у снайперов считается моветоном стрелять из чужого оружия. Седых кивнул, припал глазом к прицелу, немного помедлил и плавно нажал на спуск. Стрелял он через предварительно открытую створку окна. Негромкий хлопок – и мерзкое ощущение у меня прошло. Остались обычная тревога и ощущение, что с радикальными мерами мы безнадежно опоздали. Дмитрий жестом показал, что проблема решена. Я, однако, не был в этом уверен.

– Господа, у нас большие неприятности! – произнес я мрачно. – «Слухач» наверняка работал на Сердитых. Я не знаю, что, как и когда он передал своему хозяину и передал ли вообще. Но надо исходить из худшего. А значит…

И в этот момент меня накрыло. Всерьез накрыло, не по-детски. Я перестал видеть вообще что-либо, кроме демонстрируемой мне огненно-кровавой экшн-сцены боевика… который вот-вот произойдет в реале с моим участием. И от этих картин меня аж озноб продрал. Это «видео» длилось секунд двадцать, по истечении которых я чуть не упал и тяжело оперся на стол, чтобы удержаться на ногах.

– Что случилось? – озвучил Калашников вопрос, который, видимо, крутился на языке у каждого из присутствующих.

– Очень скоро, – тихо, но отчетливо произнес я, – от этого дома не останется камня на камне.

Питерская Зона

Концентрация… Единение с эгрегором… Контакт с Источником… Контакт с агентами на человеческих территориях… Вся информация стекалась к Незнакомцу… Мозг его, подобно мощному компьютеру, обрабатывал ее, сводил воедино сведения отовсюду, анализировал и делал выводы… Игра вступила в решающую стадию… На всех фронтах…

Петербург… Раскрылась одна из новых аномалий Паука… Не могла не раскрыться, хотя и не была еще окончательно готова к активной деятельности: слишком сочную приманку ей предложили… Человек-марионетка… И не просто какой-то там отживший, а с особенностью, которая сама по себе должна была привлечь внимание даже самого Паука… Кровь… Кровь – всегда ключевой элемент. Во всем… И здесь тоже… Аномалия опасна уже сейчас, хотя и не набрала пока достаточной мощи. А остальные еще в процессе зарождения… Когда вся энергия, высвобожденная при переработке мутантов, будет закачана в них, они станут поистине страшным оружием… Надо все изменить еще до завершения этого процесса… Аномалия почти уничтожила марионетку, но почуяла в нем присутствие того, что ей трогать нельзя, и отступила… Все верно, это не ее добыча: человек-марионетка должен привлечь внимание ее хозяина.

Незнакомец недаром хорошо поработал с марионеткой, когда тот попался в его руки в Русском музее… Не только Паук может вносить в организмы живых существ скрытые глубинные изменения, дремлющие до поры… Незнакомец теперь это тоже умеет… Паук его этому не учил – только пробуждать Источники… Видимо, он опасался, как бы его Посвященный не узнал лишнего… Но он узнал… Благодаря контакту с тем же Источником… Это был двусторонний контакт: Незнакомец передавал Источнику что-то от себя, исподволь менял его, а взамен получал информацию и энергию… И то, и другое в большом количестве… Ну и конечно же, была очень важна кровь. Кровь сувайвора, которую он ввел марионетке… Не такая, как у того, другого сувайвора, не дающая полной невосприимчивости, а только стойкость, но тоже невероятно сильная… Незнакомец уже тогда знал, как она важна, но истинной ее ценности до конца не представлял… Однако чувствовал, что она пригодится… Его кровь, кровь бывшего сувайвора, которого звали… звали… Незнакомец не помнил своего человеческого имени, которое у него было до посвящения, но часть воспоминаний из той, прежней жизни сумел сохранить… Они были нужны ему, чтобы не потерять остатки человека в себе… Человека, а не отжившего… Нужны, чтобы не подчиниться полностью могучей воле Паука, не утратить самоидентификацию, не стать слепым исполнителем чужой воли…