Нет, решено! Иду к маяку!

Тропинки петляли по крутым склонам на редкость затейливо, зачастую образуя настоящий лабиринт, и все же постепенно я подбирался к своей цели все ближе и ближе. И так же неотвратимо темнело небо над головой. Молнии били в серебристую фигуру на крыше маяка уже безостановочно, черные тучи закручивались настоящей спиралью, а штормовые порывы налетали со всех сторон и едва не сносили с тропы.

И еще — дождь! Вымок буквально до нитки.

Время от времени я оглядывался на пацана, но тот спокойно шлепал босыми ступнями по лужам и на непогоду, холод и ветер не жаловался.

Проклятье! Слишком привык к нему, уже человеком считать начинаю. А ведь это всего лишь набор пикселей. Или здесь нет пикселей? Не важно! Просто часть программного кода, полезная — спору нет, но не более того. Программный код не мерзнет.

Я и сам не мерзну, если уж на то пошло.

Мокрый дохлый Палач — жалкое зрелище, что уж там говорить…

Ветер становился все сильнее, небо окончательно почернело, молнии начали бить не только в маяк, но и в окрестные деревья. Мне стало не по себе из-за торчавшей над плечом рукояти фламберга. Так прилетит с небес разряд в много-много миллионов вольт и прожарит насквозь. Не хотелось бы…

Я втянул голову в плечи и ускорил шаг. Тропинка шла в гору, башня маяка вырастала передо мной, тянулась к небу, пронзала шпилем низкие облака.

От беспрестанного грохота заложило уши, в глазах так и сверкало из-за ослепительных вспышек электрических разрядов, и в распахнутую настежь дверь я заскочил, даже не осмотревшись на предмет установленных тут ловушек.

К черту все! Молнии страшней!

Внутри маяка всюду пестрели отпечатки ног, словно до меня тут прошел целый отряд. Спину кольнуло ощущение чужого взгляда, я оглянулся, но никого не заметил и шагнул на вившуюся вдоль стен башни винтовую лестницу. Вниз тоже уходили ступени, но в подвале мне делать было нечего.

— Подожди здесь, — попросил я рыжего мальчишку и начал неспешный подъем наверх.

Маяк оказался высоким. Нет, даже не так — очень высоким. Снаружи он не выглядел и вполовину таким бесконечно уходящим ввысь; я же шагал, шагал и шагал по узенькой лестнице, лишенной всякого ограждения. Время от времени в толстенной стене зияли сквозные отверстия, и если поначалу через них удавалось разглядеть крыши домов, беспокойное озеро и холмы, то потом все затянула кудлатая хмарь низких облаков. Изредка ее беспросветную серость разрывали ослепительные вспышки бивших в шпиль молний.

Грохотало все громче и громче, воздух заполонил острый запах озона, волосы встали дыбом из-за разлитого в пространстве электричества. Идти дальше расхотелось, но и возвращаться назад с полпути казалось откровенной глупостью. Столько времени потерял, так чего уж теперь…

К входу на верхний уровень я подбирался на четвереньках. Ветер бил в лицо и грозил скинуть в бездонный колодец, молнии бесновались прямо над головой. Страшно было до одури.

Это просто игра? У меня и мыслей таких не возникло.

Сколько я уже здесь? Месяц или около того? Для меня тут все как-то слишком реально. И потому — страшно.

В дверной проем я заглянул одним глазком.

Установленный на постаменте кристалл размером с голову горного тролля был безжизненно серым, я бы даже сказал — мертвым. Отголоски силы еще бились в нем, но магия не сверкала, а скорее, заражала все кругом своей странной болезнью. Отравляла мир, делала его мрачным и неприглядным.

Не тронула она лишь меня. Я и без того уже был мертв. Куда уж дальше?

Но находиться вблизи эдакой мерзости было неприятно даже покойнику, поэтому я немедленно попятился назад. Какое-то время сползал по ступенькам на карачках и лишь потом поднялся на ноги и поспешил вниз.

Мелькнула дурная мысль, что быстрее будет попросту спрыгнуть, но я выкинул ее из головы и ускорил шаг.

Раз ступенька, два ступенька…

В итоге ступенек набралось слишком много; я сбился со счета и бросил этот бессмысленный подсчет. А когда, наконец, спустился, то посмотрел на темный зев подвала с нескрываемым сомнением.

До меня в подземелье маяка уже побывала чертова куча игроков, так стоит ли туда спускаться? Только время зря потеряю. Хотя… а почему бы и нет?

Это ведь не реальный мир! Вдруг игровая механика сумеет преподнести сюрприз?

И я осторожно ступил на заляпанную грязью лестницу.

— Дядя Джон! — окликнул вдруг меня рыжий мальчишка. — А можно с вами? Здесь страшно одному…

Атмосфера внутри маяка и в самом деле была на редкость гнетущей, ветер свистел в бойницах, а мощные стены так и содрогались от бивших в верхушку башни молний, поэтому я махнул рукой.

— Идем! — Но сразу засомневался. — Стой, а тебе не будет темно? Лампы у меня нет.

Пацан вынул из крепления на стене не до конца прогоревший факел, сноровисто запалил его с помощью огнива и расплылся в щербатой улыбке.

— Готово!

Мы начали спускаться в подвал, и в неровном свете чадящего факела я разглядел на каменном потолке следы гари, старые и не очень. Попалась сорванная с петель мощная дверь, немного дальше проход некогда перегораживала ржавая решетка, но теперь она стояла распахнутой настежь, рядом валялся сбитый замок.

И снова — спуск. Винтовая лестница уходила куда-то вглубь горы, всюду на ступеньках валялись комья земли, раздавленные сапогами прошедших здесь до меня людей и нелюдей. Я с опаской посматривал на потолок, но каменная кладка свода везде была ровной и не внушала ни малейших опасений.

Откуда взялась земля, оставалось загадкой.

Когда лестница перешла в горизонтальный коридор, я придержал пацана и прислушался, но в ушах лишь зазвенело от тишины. В подземелье не были слышны даже раскаты грома.

Какое-то время я простоял на одном месте, затем настороженно двинулся дальше и, сколько ни смотрел под ноги, не заметил никаких признаков установленных здесь ловушек. В ржавых держателях на стенах торчали огарки факелов, и, всякий раз проходя мимо, рыжий пацан разжигал их. Вскоре за нами протянулась целая цепочка огней.

А впереди был один лишь беспросветный мрак.

И удивительное дело — невесть с чего меня это нервировало и немного даже пугало.

Странно. Мертвецу ли бояться темноты?

Впрочем, еще неизвестно, кто нашел приют в этом темном и сухом подвале…

Точнее, в крипте. Мы шли не по простому подвалу, а по гробнице.

Какое-то время в стенах темнели пустые погребальные ниши, потом начали попадаться замурованные аркосолии, на закрывавших их каменных плитах были выбиты имена и какие-то символы. Чаще всего резчики изображали различные вариации феникса.

И чем дальше мы шли, тем искусней и сложнее становились барельефы, словно более поздние захоронения делались уже во времена упадка города.