– Темнит, как обычно, наш профессор иудаики. Я так и не понял, с чего он вообще на все лето сюда приехал. Что-то не замечал в нем раньше любви к подмосковным березкам. – Андрияш лениво зевнул. – Лада, он тебе как-то объяснял?

– Ничего не говорил. – Девушка пожала плечами. – Как я поняла, у него какое-то исследование лингвистическое.

– На Новой Риге? – фыркнул младший Разумовский. – Где он там иврит нашел?! Кощей, ты же наверняка знаешь, чего тут Фридман штаны протирает.

Бессмертный неопределенно пожал плечами и, повернувшись к мангалу, стал переворачивать шампуры с мясом. А затем спросил у Юли, собирается ли она и дальше играть в волейбольной сборной университета. Смена темы разговора, конечно, ни от кого не укрылась. Однако расспрашивать хозяина дома никто не стал.

– И как тебе в своей квартире? Рада, наверное, дома оказаться? – Вьюгина вместе с Василисой расставляли тарелки на летней веранде и успевали время от времени бомбардировать вопросами Ладу.

– Отлично, – улыбнувшись, ответила Кулакова. – Считай, заново обживаю собственную квартиру.

– А что врачи говорят? – не унималась Вьюгина. – Наверное, в шоке, как ты быстро восстановилась. Я так горжусь тобой!

– Мы все гордимся Ладой, – подхватил Бессмертный, ставя в центр стола широкое блюдо с дымящимся мясом.

– Спасибо, все нормально. – Лада обернулась на Андрияша, который неслышно подошел сзади и положил ладонь на руку девушки. – Я два раза в неделю езжу в реабилитационный центр, плюс каждый день занимаюсь сама дома. Надеюсь скоро вернуться к работе.

Разумовский вскинул брови и внимательно посмотрел на Кощея. Тот правильно понял взгляд друга и категорично покачал головой.

– Ты сама знаешь, что пока рано. Даже дистанционно. К тому же еще лето, отдыхай лучше. Все равно, считай, мертвый сезон.

Одобрительный кивок из-за спины Лады. Андрияш не имел ничего против ее работы, разве что Мамаев опять будет отираться рядом, но в Ладе Разумовский был уверен. Как и в Кощее, который сказал, что оградит девушку от общения с Андреем по всем рабочим вопросам. И все же Проф предпочел бы, чтобы бывший соперник отправился руководить каким-нибудь местным филиалом в тундре или тайге.

– А в сентябре точно не до работы будет, – громко объявил Андрияш и добавил: – Мы договорились, что следующий месяц Лада проведет со мной.

– То есть вы на два города будете жить? – удивленно воскликнула Вьюгина. – Прикольно.

От Андрияша, впрочем, не укрылась скептическая улыбка младшего брата, но он лишь сильнее сжал руку своей женщины.

– Именно так, – спокойно пояснила Лада. – Для нас расстояние не проблема. Янош, ты хотел мне что-то сказать?

Андрияш хмыкнул, не он один заметил гримасу младшего, но тот, не будучи дураком, не повелся и театрально развел руками.

– Я? Да ничего не хотел. Только радуюсь за старшого. Глядишь, подобреет и перестанет мучить студентов.

– Ну, этого ты не узнаешь. Если только вслед за мной не соберешься.

– Э, нет! – Малой стянул прямо из-под руки Юли кусок мяса и целиком запихнул его в рот. – Мое место здесь!

– А почему завтра уже уезжаешь? – быстро спросила Василиса. – В сентябре же только все начинается.

– Хочу снять нормальную квартиру, недалеко от универа и в хорошем месте, – пояснил Андрияш. – Занятий пока и правда нет, но это не значит, что у меня работы нет.

– Жалко-то как! – Василиса даже руками всплеснула. – Вы такая красивая пара.

– Так мы не расстаемся, – излишне терпеливо, по мнению Андрияша, возразила Лада. – Просто у Андрияша дела в Москве, вот он и возвращается.

– Мясо стынет. Налетай давай! – Бессмертный знал, как пресечь безжалостный женский допрос.

Андрияш и правда улетал в Москву на следующий день вечером, хоть и не хотел расставаться с Ладой. Даже приехал в аэропорт всего за час до вылета, оставив утомившуюся девушку дремать в постели.

Из отдела кадров университета ему уже трижды звонили, просили что-то подписать, а еще какие-то документы донести. Но главное – он хотел как следует подготовиться к приезду Лады. Андрияш уже жил сентябрем, предвкушая, что все свободное время они будут вместе. А еще у Лады в сентябре день рождения…

Раздавшийся из динамиков милый женский голос сообщал, что рейс на Москву задерживается на тридцать минут. Это совершенно не расстроило Андрияша, который как раз нашел свободное место в зале вылета и собирался эти полчаса поболтать с Ладой. Он уже скучал по ней.

– Андрияш? Это… ты? – Смутно знакомый голос заставил его обернуться.

«Черт бы тебя побрал!»

– Диана? Привет.

Он не видел ее с той самой памятной драки с Мамаевым. Она ни капли не изменилась – все такие же большие красивые глаза, милый беспорядок в волосах и не менее трогательное выражение лица.

– Ты в Москву?

Молчаливый кивок.

Андрияш отвернулся – продолжать разговор с этой ушлой девицей у него не было ни малейшего желания. А еще вспомнил, с какой идиотской физиономией стоял перед Ладой, когда она обмолвилась о встрече с троюродной сестрой Мамаева в больнице.

– Андрияш! Давай поговорим. Пожалуйста! – Она уже стояла перед ним, умоляюще сложив ладони у груди.

Грузная тетка с двумя детьми, что сидела рядом с Разумовским, сочувственно зацокала языком.

– Не сейчас! – резко оборвал начинающийся балаган Проф. В руке раздалась знакомая мелодия. Мама. И ведь чувствует, когда позвонить надо!

– Привет, мам. – Он медленно отошел к окну, за которым раскинулась взлетно-посадочная полоса. – Как ты?

– Привет, неплохо. Скучно, конечно, без вас, без работы. Твой отец требует, чтобы я отказалась от преподавания на год! Неслыханно!

– Папа прав, – сдержанно ответил Андрияш, понимая, что мать сейчас разразится гневной тирадой. Однако этого не произошло.

– Я к тебе с просьбой, – деловито проговорила Полина Андреевна. – Ты помнишь Потоцких? Их дочку Агнию?

Разумовский не помнил, о чем тут же и поведал матери.

– Ну как так! Мы с Леной, мамой Агнии, учились вместе в институте. Ну да ладно, не помнишь, так быстро вспомнишь.

– Вспомню?

Андрияш заметил, как пассажиры стали подтягиваться к стойке вылета, постепенно формируя длинную тонкую очередь. Диана уже стояла в ней.

– Конечно, вспомнишь, ты ее ребенком видел, и не раз. А теперь она будет учиться в МГУ! Но у нее в Москве, кроме тебя, никого нет.

– Не понял. Кроме меня?!

Его возмущенный возглас утонул в прозвучавшем на весь зал приглашении проходить на посадку пассажирам на рейс, вылетающий в Москву.

– Ребенку 20 лет, Андрияш! Прояви великодушие, пожалуйста. Через два дня она уже будет в Москве. Я пообещала ее матери, что ты встретишь девочку. Она чудесная, тебе понравится.