– Его еще недели не будет, – устало проговорила Лада. – За это время все может измениться. Он уже два месяца почти в Кракове.

– Думаешь, умрет еще одна богатая родственница? – Фридман присел на край стола. – Он приедет, Лада, обязательно. Начать сначала никогда не поздно. Вы столько дров вдвоем наломали, но любовь свою умудрились не убить до конца. Вот нам с Лорой так не повезло. А сейчас вытирай слезы и поехали к врачу.

Но тогда Лада не попала к хирургу, который ее оперировал, зато удалось записаться на следующий день.

"Лучше бы снова не попала".

– Все зря, Марк. – Лада сидела в коридоре клиники, сжимая файл с результатами очередных анализов. Марк стоял напротив у стены и не мог скрыть сочувствующего взгляда. – Нужно было сразу соглашаться на удаление обеих труб. А сейчас мне предстоит еще одна операция. С ней я лишаюсь последнего шанса зачать ребенка обычным образом. Вот и все.

Лада опустила голову на руки, закрыла глаза. Слез уже не осталось.

–Нам тут больше нечего делать, – глухим, совершенно чужим голосом проговорила она. – Поехали домой!

Подняла голову и замерла.

Прямо перед ней стоял Андрияш Разумовский.

– Здравствуй, Лада! – Чуть склонив голову, он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз.

– К-как? – Она неверяще смотрела на Разумовского. – Ты же должен быть…

– Я должен быть здесь, – не дал он ей договорить. – Марк позвонил, сказал, что сегодня важный для тебя день, вот я и сорвался.

Он подошел ближе, присел перед ней на корточки и ласково погладил ее щеку.

– Что случилось?

Лада молчала, судорожно сжимая файл с документами. Глядя сейчас в глаза Андрияша, с болью осознавала, что сказать ему правду окажется намного сложнее, чем она предполагала.

– Не здесь, хорошо?

Лада медленно поднялась и тут же оказалась в его объятиях – Андрияш прижал ее к себе, окутал своим запахом, заставляя на мгновение закрыть глаза и расслабиться. Мужские губы коснулись ее виска, Лада вздрогнула, подняла взгляд и поймала его радостную улыбку, от которой захотелось разреветься.

– Все будет хорошо. – В глазах Андрияша читалось легкое беспокойство. – Пойдем, расскажешь на улице. Я видел сквер перед больницей, там открытые кафе есть.

Он предложил ей руку, и Лада молча на нее оперлась.

Они уже были у самого выхода, когда девушка нервно встрепенулась.

– Марк! А где Марк?

– Исчез, в воздухе растворился, как джинн. – Андрияш успокаивающе погладил ее по руке. – Не волнуйся, Фридман доверил тебя мне.

В кафе было довольно многолюдно, и они туда не пошли. Лада увидела в тени тополей одинокую скамейку и предложила направиться туда, где им никто не должен был помешать.

– Что еще рассказал тебе Марк? – спросила Лада, когда они сели на скамейку. Файл с медицинскими анализами жег ладони.

– Только то, что у тебя могут возникнуть проблемы.

Андрияш положил руку на спинку скамейки так, чтобы ему было удобнее обнимать Ладу. В этом Разумовский ничуть не изменился. Только глаза его стали другими – серьезными и более спокойными, что ли.

– Скорее, подтвердились проблемы, – призналась Лада. – Все началось значительно раньше, я еще… неважно, в общем.

– Твои проблемы – это мои проблемы. Рассказывай!

Она кивнула, понимая, что с ее признанием их хрупкие новые отношения расколются, превратятся в два обломка – «до» и «после». Но смолчать еще хуже, чем сказать правду. Ни он, ни она не заслуживали обмана и притворства.

– Это анализы, очередные анализы. И они не очень хорошие. – Лада пыталась говорить спокойно, даже отстраненно, не хотела давить на жалость. Только не его жалость. – Я поэтому и операцию делала здесь в надежде, что шансы тогда хоть какие-то будут.

– Шансы? На что?

Лада повернула к нему голову и, не отводя взгляда, негромко произнесла:

– У меня не будет детей, Андрияш. Скорее всего, не будет.

– Не будет? – непонимающе повторил Разумовский. – А что?..

Тут же осекся и быстро обнял девушку обеими руками.

Он молча гладил ее волосы, а она, уткнувшись лбом в его плечо и закрыв глаза, слушала, как бьется его сердце…

Момент разрушил громкий рингтон мобильного, точнее тот, кто сейчас звонил Андрияшу. Точнее говоря, она. Она звонила.

Продолжая обнимать Ладу одной рукой, Андрияш быстро нажал на отбой, но девушка успела увидеть фото его матери на быстро погасшем экране.

– И ты молчала? Знал бы – раньше бы приехал. Девочка моя! – прошептал он так ласково, что у Лады на глазах выступили слезы.

– Я не знаю, что мне делать. Был маленький шанс, но сегодня я лишилась и его.

«А сейчас и тебя лишусь».

– Жить, Лада, просто жить. Вот, что делать, – выдохнул Андрияш. – Я за два месяца так намаялся с делами покойной, что сейчас особенно ценю жизнь.

Лада невольно улыбнулась.

– Зато я успела заочно сродниться за это время со всей твоей родней. Ты очень увлекательно все рассказывал. Спасибо тебе, что приехал. Мне это очень важно, правда.

– Мы с этим справимся, Лада, – медленно проговорил Андрияш, аккуратно стирая пальцем слезы с ее щек. – Я найду тебе лучших врачей.

– Нет, не надо, – слова вырвались быстрее, чем Лада успела их осознать. – Не сейчас. Я очень ценю, правда, но… похоже, это бесполезно. Я больше не хочу себя обнадеживать, жить надеждой, чтобы потом на осколки разлететься.

– Я тебя соберу, – совершенно серьезно сказал Разумовский. – Не дам на осколки разбиться.

Лада тихо вздохнула.

– Ты не обязан со мной возиться. И ничего мне не должен, Андрияш.

– Я люблю тебя. И если ты захочешь стать матерью, ты ею обязательно станешь. – Разумовский явно проигнорировал последнюю реплику Лады. – Есть разные варианты, даже я знаю про суррогатное материнство, например. Можно усыновить ребенка или удочерить. У нас будут дети, если ты этого захочешь.

Девушка недоверчиво посмотрела на Андрияша.

– У нас? – Теперь пришел черед Лады удивленно переспрашивать. – Ты хочешь, то есть…

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, – совершенно серьезно, без намека на улыбку ответил Разумовский. – С детьми или без – это только твое решение. Я приму любое. Но сейчас ты расстроена, не лучшее время, чтобы снова все это переживать. Мы еще поговорим об этом. Потом.

Лада молча кивнула, еще не до конца осознав, что именно он ей сказал. Но на душе сразу стало намного легче, она уже не чувствовала себя как в запертой клетке, из которой нельзя выбраться. Андрияш, поднявшись, протянул девушке руку.