С такими позитивными мыслями я в сопровождении Тохи не спеша добрел до площади перед местной управой, или мэрией, если хотите, где застал необычную картину. Двое дюжих молодцов под руководством шерифа заламывали руки невзрачному типу, одетому в какой-то балахон с капюшоном. Я подошёл к Олегу и поинтересовался:

– Привет, шериф! Что натворил-то этот тип? У него, по-моему, даже оружия нет.

– А, Николай, привет! Проповедник это. Только что поймали, пытался народ собрать.

– И что, это преступление?

– У нас запрещено публично проповедовать. Любую религию. Дома – пожалуйста, молись кому хочешь, а публично – нельзя.

– И какое наказание?

– Да вышвырнем его за стену, и все, авось выживет.

– А-атставить! – рык за левым плечом заставил меня вздрогнуть, остальных, кажется, даже подпрыгнуть.

– Товарищ лейтенант, разрешите обратиться к шерифу?

Ну, кто бы сомневался, такой «громкий командный голос» в нашей команде не только у Карабаса, а вот ещё, оказывается, и у Якута.

– Разрешаю, товарищ сержант, – похоже, все мои подчинённые просто помешались на Уставе, если ещё и Михалыч начнёт честь отдавать, я уже не удивлюсь.

– Олег, привет!

Эти двое уже знакомы, Якут вон как по-свойски обращается.

– Привет! Ну и здоров ты орать!

– Ладно, извини. Ты мне лучше вот что скажи, этот персонаж из вашего посёлка? Кто-нибудь знает, где он живёт, когда появился и так далее?

– Сам я с ним не знаком, сейчас наведём справки.

– Браслеты у вас есть? Наденьте на него на всякий пожарный. На ноги тоже. И прикажи своим капюшон с него скинуть.

Олег крикнул своим помощникам, один из них сноровисто достал наручники и застегнул на запястьях задержанного, а второй скинул с головы человека капюшон. Я сказал человека? Нет, это оказался уже не совсем человек. Странной формы уши и серая чешуя, покрывавшая шею и уходящая вниз за воротник, однозначно указывали на то, что перед нами изменённый.

– Что и требовалось доказать, – в отличие от слов, лицо Якута выражало крайнюю озабоченность, – уверен, что никто из жителей этого перца не знает и с беженцами из деревень он не приходил.

– И что? – шериф пока ничего не понял.

– Да все просто. Приходит к вам мут, ну или изм, но от мутов. Ходит, смотрит, запоминает. Потом узнает про ваш закон о проповедниках, выходит на центральную площадь и начинает вещать о Пути. Да он же по-русски еле балакает, какой из него проповедник? Дошло?

– Ох ты ж, б…дь! – до шерифа дошло. – То есть я чуть было своими руками не сопроводил домой вражеского шпиона? С экскурсией по интересным местам! Ну-ка, парни, вяжите этого типа как следует и в карцер его. Обыскать, раздеть догола и глаз не спускать! Иван, возьмёшься за допрос? А то я только мелких воришек да шпану всякую…

– Ладно, через полчаса зайду к тебе. Годится?

– Ага, давай, я к чаю плюшек в столовой сопру. Пользуясь служебным положением, так сказать.

– Договорились.

Я в разговор Якута с шерифом не лез, мой сержант и сам лучше меня знает, что нужно делать. Сержант ещё что-то показал помощникам шерифа, видимо, как правильно связать мута, а ко мне подошёл здешний мэр.

– Что-то случилось, Николай?

– Пока нет, но могло, – и я вкратце описал Семенычу ситуацию.

– Дела-а, – протянул мэр, – вот ведь дерьмо, мы же никогда даже не задумывались о таком. Ну, сам посуди, где Угловой и где шпионаж! Ладно, будем думать. Озадачу бригаду, в конце концов. Мы с сегодняшнего дня официально, так сказать, вошли в состав…

– Это хорошо, я тоже в рапорте доложу, думаю, наши «молчи-молчи» что-нибудь придумают, все-таки ваш посёлок очень важный опорный пункт получается. Слушай, Семеныч, а что это за странный такой закон у вас насчёт проповедников? Нигде о подобном не слышал.

– Да не странный он. Тут просто надо знать местную специфику. Посёлок наш… он как бы центр всей округи, до песца тут было единственное место, где власть присутствовала хотя бы номинально. Собственно, из всей власти – глава районной администрации с парой подхалимов да участковый, но вокруг-то и вообще дикие земли. А народ разный, тут тебе и шахтёры – рядом было две шахты, в одной рубили какую-то редкоземельную хрень, зато в другой – изумруды. Технические, само собой, но иногда и очень хорошие попадались. Геологи всякие, одна партия уходит на разведку, другая возвращается, ещё несколько тут трутся. Местные охотники, золотодобытчики – и легальные артели и не совсем. Ну и в самом посёлке индустрия сервиса, так сказать, магазины, и оружейные в том числе, кабаки, гостиницы, даже бордель был. Подпольный, конечно, но это в посёлке-то, где все всех знают в лицо! Представляешь обстановку?

– Если честно, то с трудом. У нас в ППД, конечно, тоже разный народ живёт, но все спокойно.

– Сравнил! Воинскую часть и посёлок на самом краю мира! – Семеныч заразительно расхохотался. – Ладно, извини. В целом, при наличии власти все было более-менее нормально. Олежек наш, который «товарищ шериф», порядок поддерживал, да и жители ему в этом помогали. По мере сил. А когда случился песец, все словно с цепи сорвались. Кто-то вдруг вспомнил про национальность, у кого-то закипело говно социального неравенства, так сказать. Но хуже всего оказалась тема религии. Мусульмане, до этого нормально работавшие и жившие бок о бок с другими, вдруг поднялись на джихад, православные им ответили, даже буддисты отметились – отметелили кого-то, не помню уже кого. Неделю шла резня, кое-как удалось порядок навести. Много хороших мужиков тогда погибло. И за что? Вот после этого и решили – дома молись кому хочешь, с друзьями читай хоть Библию, хоть Коран, хоть Бхагават-Гиту. А проповедовать не смей, хватило нам одной священной войны. Тем более, мечеть сожгли на третий день беспорядков, а церковь в посёлке так и не собрались построить. Так что у нас тут церковь отделена от государства, так сказать. А у вас не так?

– Не, у нас тоже официальной религии нет, но проповедовать и даже строить храмы никто не запрещает. Только строить придётся на своей земле, на свои средства. Да и защищать тоже самостоятельно, так что пока ни одного культового сооружения не появилось. Как-то так.

В этот момент к Семенычу подбежал мальчишка и что-то быстро-быстро начал ему втолковывать. Видимо, важное, потому что мэр извинился и убежал, уже на ходу напомнив о вечернем мероприятии. А ко мне наконец подошёл Якут, все время нашей беседы крутившийся поблизости.

– Доброе утро, лейтенант! Извини, не успел поздороваться.

– Да ладно, чего уж. Слушай, Якут, а что это вы все вдруг такие уставные стали? Сперва Карабас чуть ли не строевым шагом пришёл докладывать, потом ты «разрешите обратиться».

– Да просто, когда мы вчера ввалились в ворота, нас тут целая делегация вышла встречать, человек двадцать. Вооружённых. При трёх пулемётах. Карабас доложился по всей форме, мол, так и так, экспедиция двенадцатой бригады Российской Армии, получен приказ, временно исполняющий обязанности командира и все такое. Так кто-то из толпы даже крикнул типа «нет уже давно никакой армии». Негр их мигом приструнил, по нему видно, что старый служака и «равняйсь-смирно» для него как маслом по сердцу, вот и решили мы слегка вспомнить Устав и, так сказать, соответствовать.