— Любопытное, — признался Линарэн и откинулся на переплетение живой изгороди.

Кажется, меня со случившимся он напрямую не ассоциировал. По крайней мере злости в его голосе не было.

Можно было пройти мимо, — вряд ли Линарэн намеренно сдаст меня императору и гвардейцам, — но я почему-то не могла. В глубине его сознания жила искусственная личность, созданием которой дедушка очень гордился, и хотя от этой личности не осталось ничего, меня буквально притягивало к Линарэну… любопытство? Желание хоть как-то соприкоснуться с творением деда? Желание узнать, как Линарэн отреагировал на слом щита, стал ли он после этого таким же менталистоненавистником, как Элор?

И я подошла. Линарэн не шелохнулся, когда я садилась рядом с ним на скамейку.

— Ты в порядке? — мой полушёпот смешался с шелестом воды.

— Слишком неконкретный вопрос. Слишком неопределённые критерии для оценки.

Это было очень похоже на прежнего Линарэна. Кажется, кое в чём он не изменился.

— Тебя не беспокоят изменения в характере, восприятии? Ты злишься… на меня?

— Да, я отмечаю некоторые изменения в реакциях, но это интересно. И я не понимаю, почему должен злиться на тебя.

Он не солгал, но в его голосе было многовато неясных чувств.

Каких? Я пыталась анализировать, понять.

И в какой-то момент будто всё перевернулось, я посмотрела на ситуацию не как менталист, исследующий объект воздействия, я вдруг подумала, что для Линарэна самым страшным может быть не взлом щита, боль и сопутствующие проблемы, а исчезновение суккуба. Пусть она агент неведомого Нарака, но она вырастила его, была его опорой, она заботилась о нём, представляла его специфические интересы, была его связью со «странным» окружающим миром, была его семьёй.

Медленно подняв руку, я погладила Линарэна по плечу и тихо призналась:

— Я скучаю по дедушке. Он… много мне дал, он был мне ближе отца, я… В любом случае я скучаю по нему.

Линарэн обжёг меня взглядом. Вздохнул и вдруг склонил голову мне на плечо, обхватил талию, прижимая к себе.

— Понимаю, почему Элор так любит проводить с тобой время: ты очень приятно пахнешь, просто восхитительно.

Только выдержка позволила мне не вздрогнуть, не отстраниться резко. Напротив, я высвободила руку и обняла Линарэна за плечи. Он для меня тоже пах приятно, хоть и немного резко.

Он ничего не говорил, не просил, не дёргался, не всхлипывал — ничего такого, он был как-то деликатно неподвижен, похоже, для него самого объятия не слишком привычное проявление чувств. Я в общем-то не обязана была проводить с ним время, но я не пыталась вырваться, ощущая с Линарэном общность в этой болезненной тоске.

Думаю, он любил суккуба, но после всего, что она сделала, никогда и ни при ком у него не будет права вспомнить её добрым словом, проявить тоску по той, кто была ему ближе всех, не будет тоскующих по ней.

Как я теперь не вправе горевать по дедушке, ведь он клятвопреступник, спутался с врагами мира, но это же не отменяет того, что он был мне дорог, что я любила его и восхищалась им, и верила, что мы всегда будем на одной стороне.

Не знаю, о чём в моих объятиях думал Линарэн, а я вспоминала дедушку. Забавные моменты и жёсткие, его слова, его улыбку, его тёплую руку на моей голове, когда он хвалил за достижения…

А когда небо начало светлеть, мы с Линарэном расцепились и, не глядя друг на друга, молча разошлись каждый в свою сторону.

Мне уже слишком рискованно было идти к Дариону, и я направилась к башне.

Под окном Элора, сбивая с травы росу, в этот очень ранний час с самым многообещающим видом прогуливалась Диора. Драгоценности на её платье вспыхивали в свете фонарей и восходящего солнца.

Пришлось сделать крюк, чтобы не попасться ей. Через дверь заходить тоже было нельзя — там стояли караульные, и я расправила крылья. Взлетела к окну на втором этаже и пробралась в багряную гостиную, осторожно вышла на лестницу, очень надеясь, что караулить Элора под дверью посадили Сирин — она бы пропустила меня в комнату без лишних вопросов и игрищ.

Только бы там была Сирин Ларн…

Увы, эта ночь была неблагосклонна к моим планам: на верхней площадке расположилась Вейра в алом платье. Под миниатюрной магической сферой светильника она полулежала на софе с бокалом вина и читала документы в папке. В целом неплохо устроилась. Внутри полыхнула злость: Элор далеко не подарок, но в нынешней ситуации можно над ним не издеваться! Проходя последние ступени, я старательно сдерживала гнев.

— Доброе утро, — закрыв папку, Вейра отсалютовала бокалом вина. — Составишь компанию скучающей драконессе?.. О, не надо на меня так грозно смотреть, тебе не идёт. Впрочем. — Она отхлебнула вина. — Вру: тебе идёт. Ты изумительно красив: эти тонкие черты лица, женское изящество, тонкие запястья и пальцы. Тобой можно любоваться бесконечно, вполне понимаю Элора. Даже чисто эстетически хочется держать тебя при себе.

Я бы решила, что Вейра издевается, если бы не искренность в её голосе. И именно потому, что её восхищение было искренним, я не знала, что ответить. Конечно, она периодически жалась ко мне, чтобы досадить Элору, но…

— И потрогать приятно, — решила окончательно добить меня Вейра, после чего снова отпила из бокала. — Присаживайся, поболтаем, Элора постережём.

Последняя фраза меня отрезвила:

— Может, хватит? Ты же знаешь о его состоянии, можно хотя бы сейчас не пытаться вывести его из себя?

Вейра приподняла свои идеальные чёрные брови:

— А ты думаешь, Элор этого хочет? Хочет, чтобы все сюсюкались с ним, жалели, вели себя по-особенному, каждым взглядом, фразой и действием напоминая о том, что ему, скорее всего, осталось жить совсем немного? Или ты полагаешь, он мечтает, чтобы мы трое или по отдельности устроились рядом с ним и печально вздыхали, рассказывали о том, как плохо будет без него?

Возможно, он хотел такого от меня, почти просил об этом, но представить его просящим такое у Вейры, Диоры или Сирин я не представляла, как и его на алтаре в лабораториях Линарэна в окружении сочувствующих любовниц.

— Если что, — продолжила Вейра, — я пыталась проявить сочувствие, но Элор попросил не портить ему остаток жизни похоронными настроениями. В конце концов, не ради ли того, чтобы жить как прежде и без похоронных настроений, Элор вернулся к управлению ИСБ?

Меня словно ударили под дых. Элор вернулся к управлению, но ни слова мне не сказал!

Он не обязан передо мной отчитываться, но всё же… совсем не сказать о таком?

— Вероятно, ты права, — сухо согласилась я и развернулась к своей двери.

Движение Вейры выдал шелест платья, я успела увернуться от её руки, развернулась и оказалась с ней практически лицом к лицу, меня обдало чувственно-пряным ароматом. Магическая сияющая сфера подлетела следом за Вейрой и зависла над нашими головами. Длинные тени ресниц Вейры затрепетали.