— Что же ты мне прикажешь?

Туан ловит мой взгляд. От его довольной улыбки у меня случается аллергия — очень кулаки чешутся врезать.

— Утром мы возвращаемся в Сиерну.

— Прекрасно, — бросаю я. — Нам по пути. Что-нибудь еще?

— Ты продолжаешь вести себя как… Словно ничего не произошло. Ты делаешь вид, будто я действительно твой спутник…

— А ты забыл, сладкий, ты действительно мой спутник? — ядовито улыбаюсь я, а Туан морщится.

— Попробуешь меня поцеловать, принцесса, и я сделаю тебе очень, очень больно.

— Уже трясусь от страха.

— И правильно делаешь.

Я натягиваю одеяло до шеи и закрываю глаза.

— Хорошо. Можешь сейчас куда-нибудь исчезнуть? Все равно куда. И думаю, что мне надо позвать Габриэля, чтобы он накостылял тебе по самое «не хочу». А до этого демона придется уговаривать, так что мне нужно время и одиночество, чтобы никто не видел этой в высшей степени занимательной картины.

— Позволь напомнить, принцесса, здесь я отдаю приказы, — язвительно шипит Туан. — А ты — подчиняешься.

— Это не мешает тебе прямо сейчас испариться и оставить меня одну.

Туан смотрит на меня, и улыбка потихоньку сползает с его лица.

— Спутник и фея проводят вместе все свободное время. Если я «куда-нибудь испарюсь», меня первым делом отведут к твоей матери. И тогда, поверь, тебе будет больно — куда хуже, чем мне.

— А? — Я снова сажусь на подушках. — Могущественный злодей «я-знаю-все-ваши-слабости» боится фей?

— Всесилен только Темный Властелин, — парирует Туан. — И с твоей помощью он будет мне принадлежать.

— Через мой труп.

— До этого не дойдет, — усмехается юноша. — Ты мне нужна живой, Виола. Итак, утром ты пойдешь к королеве…

— Иди к черту. — Я снова ложусь и укрываюсь одеялом с головой. Глаза слипаются, голова трещит, испуганный кролик прижимается…

Я распахиваю одеяло. Туан ловит мой взгляд, насмешливо вскидывает брови.

— Чем я могу еще служить вам, моя госпожа?

— Кролик. Томми. Это…

— Юный принц Сиерны. — Туан тянется погладить, но кролик прячется под одеяло. — Видишь ли, мне нужна была помощь его матери…

— Ты превратил маленького ребенка… в кролика?!

— В крольчонка, если быть точным. Именно.

— Ну ты и… — У меня на языке вертятся сразу несколько эпитетов и метафор, но все они нецензурные, а при детях выражаться нельзя. Табу.

Я нахожу Томми под одеялом и прижимаю к себе.

— Посмеешь тронуть его еще раз…

— И что ты мне сделаешь, принцесса? — вскидывает брови Туан.

— Покусаю.

— Да, ты наверняка ядовитая, — усмехается он.

— Расколдуй Томми и верни матери. Сейчас же!

— Ну уж, феечка. Его мать еще нужна мне покорной и предсказуемой. Так что — нет.

— Туан, — вспомнив еще несколько определений и сравнений, очень сдержанно говорю я. — У тебя совесть есть?

Юноша ловит мой взгляд и улыбается:

— О да. Я за добро и справедливость, дорогая Виола. Слыхала, что лучше всего добро орудует кулаками?

— Добро? Ты в своем уме? Ты заколдовал трехлетнего мальчишку! Ты угрожал его матери! Ты…

— Тебе не понять, фея, — кривит губы Туан. — Ты ничего не знаешь. Ты здесь лишняя — но даже тебя можно использовать. Этим я и занимаюсь.

— Я. Тебя. Ненавижу!

— Поверь, ты мне тоже не нравишься.

Конечно, я не могу заснуть этой ночью. Даже когда назло пытаюсь задремать, обнимая Томми и поглаживая его по спинке. Все заканчивается, когда я со слезами в голосе начинаю объяснять ему, что скоро сниму проклятие, верну его к маме и все-все будет хорошо.

— Не трудись, — мрачно бросает с подоконника Туан. — Он сейчас кролик, а не человек. И ощущает себя кроликом — на всех планах. Он все равно все забудет, когда проклятие спадет. Разве что морковку будет любить больше обычного. — И под нос себе бормочет: — Я же не какой-нибудь зверь.

Эта фраза оказывается последней каплей.

— Не зверь?! — Я вылетаю из-под одеяла и с разбега наталкиваюсь на прозрачную преграду, окружающую подоконник. — А кто ты?! Что тебе от меня надо? Что тебе от нас с Дамианом надо?! Что ты с нами сделал?!

— Я с вами? — улыбается Туан и сразу напоминает мне себя же из сна. — Поверь, ничего страшного. Я никого из вас даже не заколдовал. Разве что тебя чуть-чуть. Над Дамианом я не властен — иначе требовалась бы мне помощь этой стервы Изабеллы? Или твоя? Я бы вынудил его подчиняться, как тебя, и вопрос был бы решен. — Он ловит мой взгляд, трет переносицу. — Слушай, ты сегодня больше не будешь спать? Потому что я безумно устал. И если ты не против…

Кролик Томми при этих словах пулей выскакивает из-под одеяла. А я наоборот возвращаюсь к кровати.

— А ковер из роз тебе под ноги не постелить? Или…

— Умолкни.

Язык прилипает к небу — пару минут я пытаюсь выдавить из себя хотя бы слово, но получается невнятный хрип. Тогда я сажусь прямо и начинаю гипнотизировать Туана ненавидящим взглядом. Не отрываясь. С ростом градуса ненависти.

Минут через пять Туан не выдерживает и со смехом поворачивается ко мне:

— Бездна и демоны, Виола, я бы с легкостью мог сделать из тебя послушную куклу… Говори.

— И всегда бы знал, что я тебя презираю! — пафосно восклицаю я.

Туан поднимает в ответ брови.

— И что?

— И все! Ты злодей, а еще…

— Я запрещаю тебе меня оскорблять, — спокойно добавляет Туан. — Но можешь задавать вопросы. Раз уж поспать с тобой не удастся…

Я пропускаю пару минут, беззвучно разевая рот — просто потому, что кроме: «Ах ты мерзавец, гад, чудовище!» — и ряда таких же метафор сказать мне нечего. Но потом успокаиваюсь и спрашиваю:

— Как расколдовать Томми?

— Твоя крестная знает, — отвечает Туан. — Она все сделает. Когда я с тобой закончу, то отпущу и тебя, и твоего ненаглядного Томми. И даже портал поставлю к Виллинде. Еще что-нибудь?

— Откуда ты знаешь, что Виллинда моя крестная? — По моим представлениям, это известно мне, маме и Роз. Теперь еще Дамиану. И папе, но он в другом мире. Никакие злодеи в этот список не входят.

Туан давит зевок.

— Я знаю о тебе все.

— Прямо-таки все?

— Прямо-таки все. Виола, мне нужно было, чтобы ты сделала из Дамиана Темного Властелина. Вряд ли ты бы согласилась на это по своей воле.

— Уж конечно!

— Поэтому я узнал все о тебе, о Дамиане, сложил два и два, изучил ваше поведение, ваши слабости… С Дамианом было проще, но он дольше сопротивляется. А вот ты — ты странная, но, наверное, это нормально, ты же иномирянка. Зато стоит на тебя чуть-чуть надавить, и ты делаешь все, что мне нужно, и даже больше.