– Сэр Теонард, – произнес он торжественно, – это еще не все. Его Величеству доложили о великом прошлом вашего славного рода, он исполнился и даже преисполнился сочувствия… Его советники мудро посоветовали как-то отметить доброе отношение Его Величества к вам, и он принял решение пожаловать вам титул барона!

Теонард ощутил, как за его спиной Хранители вообще застыли, а сам едва сумел выдавить:

– Я бесконечно… польщен… и признателен…

– Преклоните колено, – потребовал граф.

Теонард послушно опустился на одно колено, готовый в то же время быстро вскочить, а граф обнажил меч. Теонард прикинул, в какую сторону уйдет перекатом, а потом бросится удирать, потому что конные рыцари сразу ринутся, но тем временем Хранители успеют нанести ответный удар…

Граф медленно протянул клинок к его плечу и несильно ударил плашмя кончиком лезвия.

– Встаньте, барон, – велел он. – Встаньте и служите людям верно и бестрепетно! Мы тоже присоединяемся к поздравлениям Его Величества!..

– Спасибо, – ответил Теонард.

Он поднялся во весь рост, граф дружески обнял его за плечи, похлопал по спине и, оттолкнув с сияющей улыбкой, всмотрелся в глаза нового барона.

– У нас дела, барон, – сказал он тепло, – потому не можем остановиться у вас и понаслаждаться общением. Увы, королевская служба не только почетное, но и трудное дело. Еще увидимся, барон!

Он поднялся в седло, рыцари дружно прокричали Теонарду салют, и, развернув коней, весь отряд умчался обратно.

Хранители, как и Теонард, молча смотрели вслед, наконец Тарнат мощно крякнул, с шумом поскреб в затылке.

– Быстро они!.. Видать, близко. Но мои гномы еще ближе, только никто даже с поздравлениями не явился!..

– Ваш гномий король туг на ухо, – сказал Виллейн ехидно. – Поди, с утра до ночи стучит молотом в кузнице!

Тарнат нахмурился.

– Но-но!.. Наш король тоже бездельничает, как и все короли. Но, Теонард, тебе дали только титул, а к титулу прилагается обычно хоть какое-то поместье, земли…

Каонэль дернула ушами, сказала быстро:

– Думаю, просто не успели решить, что ему дать, а перехватить инициативу надо было как можно скорее.

– У кого? – спросил Тарнат, глядя, как вдалеке амазонки гоняют лошадей.

– У короля Угерта, – пояснила Каонэль. – Рядом с Асгарандом королевство Ялдария, почти такое же, но столица к нашей Цитадели даже ближе!..

– Но если род Теонарда служил королевскому роду Асгаранда…

Она запротестовала:

– А служил ли? Об этом не упомянули… и не зря. Замок Теонардового рода в таком диком и опасном лесу, что короли ни Асгаранда, ни Ялдарии никогда не предъявляли свои права на те дикие края!.. Потому что права тащат за собой и обязанности, а когда их больше, чем прав, то проще вообще не брать их на себя.

Лотер медленно прорычал:

– Остроушка права, хоть и красивая.

Каонэль поперхнулась на слове, хотела обругать за «остроушку», но ворг назвал красивой, а это перекрывает, свирепый Лотер не разбрасывается комплиментами. Значит, она в самом деле очень даже красивая и можно задирать нос, показывая всем две изящно вырезанные дырочки. Конечно, когда в них нет сопелек, а то при такой жизни простудиться легко…

Ихтионка, которая все это время стояла за спиной Каонэль, пропищала мелодичным голоском, похожим на журчание горного ручейка:

– Я жила при королевском дворе, знаю их обычаи, интриги, борьбу за влияние… Это не важно, что под водой, нравы везде нравы. Это к тому, что как Теонарда будут стараться перетянуть то на одну сторону, то на другую, так и всех нас.

– Хочешь сказать, – проговорил Виллейн с недоверием, – и к нам явятся с такими же предложениями? Я тогда штаны приготовлю покрасивше. А то и вовсе брюки.

– Должны явиться, – уточнила ихтионка. – Но к кому-то раньше, к кому-то очень поздно… Я же знаю, Каонэль еще никого не видела из серых эльфиек! Ты тоже не знаешь своего племени, потому болеешь за мелкиндов вообще, за любых…

Слушавший все это молча Гнур прервал:

– А это при чем? Я знаю свой род, племя, но все равно готов и буду защищать всех гоблинов. Как своих северных, так и южных, даже болотных!

Лотер буркнул:

– Еще бы. Это расширяет и твое влияние. Я думал, гномы только жадные, а они еще и хитрые.

Гнур нервно дернулся.

– Какие гномы, какие гномы?.. Я тебе что, гном?

– Да я по повадкам, – ответил Лотер. – Что-то у вас с гномами общее.

Этого оскорбления Гнур не выдержал, резко отвернулся и ушел, возмущенно проклиная вполголоса, но так, чтобы Лотер слышал, дремучую глупость воргов и похожих на них гномов.

Тарнат с интересом наблюдал за Керкегором. Тот слетел со своего высокого куриного насеста, так Тарнат возвышенно назвал резиденцию птеринга в небе, и в центре своего участка так и осталась выжженная после битвы с огнетроллями земля, подпрыгивал, взмахивал руками и что-то выкрикивал в пространство.

Потихонечку подойдя ближе, Тарнат поинтересовался:

– Это такое ку-ка-реку?

Перехватив взгляд ехидного гнома, Керкегор ответил очень серьезно и даже торжественно:

– Это наш ритуал Пернатому Богу!.. Мы должны начинать и заканчивать день молитвой в его честь.

– То есть, – одобрил Тарнат, – ку-ка-реку? Правила – это хорошо. Мы, гномы, самый правильный народ. И тоже кукарекаем, но по-своему. Там, в глубинах.

– Где бы мы, птеринги, ни оказались, – добавил Керкегор, – мы обязаны совершать ритуалы. Кто этого не сделает, тот недостоин быть птерингом Первого Звена, а быть в Первом Звене – великая честь! И чем больше получаешь чести, тем у тебя больше жен и птенцов…

– Ого, – сказал Тарнат заинтересованно, – а сколько жен у тебя?

– Уже восемь, – сообщил Керкегор гордо. – А когда поднимусь еще выше или прославлю себя в битвах, смогу добавить еще двух!.. Уже сейчас две постоянно высиживают, сменяясь только на еду и сон, новых птенцов!

На соседнем участке Страг и Лотер разделывают дичь, которую принесли горгулья и гарпия, Каонэль аккуратно развешивает снятые шкуры для просушки, сейчас Страг и Лотер подняли головы и начали заинтересованно прислушиваться.

– Интересно, – сказал Тарнат. – Восемь жен – здорово. В птеринги пойти, что ли… Восемь жен, гм… Но зачем столько птенцов?

Кергегор объяснил снисходительно:

– Потому что волей богов нам суждено захватить мир и установить свою полную и абсолютную власть, как записано в древних пророчествах.

Тарнат с еще большим интересом подсел к Керкегору, начал расспрашивать про их обычаи. Глаза заблестели, слушает внимательно, разве что в клюв не заглядывает, но время от времени покряхтывает важно и деловито, вроде как негоже могучему и красивому гному с птерингами якшаться. Но про жен ловит каждое слово.