— А то, что из госпиталя они выписались тоже одновременно. Один поехал домой в деревянном ящике, а другой…

— Что — другой?

— Другой тоже поехал домой. Его комиссовали по состоянию здоровья. Я посмотрел личное дело охранника. Они с Нестеровым внешне очень похожи. И возраст один.

— Как?

— Словно братья. Рост примерно одинаковый, овал лица и даже цвет глаз.

— Это еще ничего не значит. Может быть просто совпадение. А может, и наш случай. Ты проверь этого охранника. Где сейчас, чем занимается?

— Уже проверяю, Бес. Завтра поеду в деревню, откуда он родом, там осмотрюсь, с народом перетру.

Может, и поменялся Бумеранг с охранником жизнью и свободой. Но это маловероятно. Хотя человек живет по реальным, настоящим документам. Его нигде не поймали и ни в чем не заподозрили. Мент он, что ли? С другой стороны, тогда это побег, и не просто побег, а с ведома хозяина. А если учесть, что в то же самое время у воров пропал общак? Да, интересно пасьянс складывается. С Витькой бы поговорить…

— Можно, Иван Григорьевич? — В дверь просунул голову Терентьев и отвлек от головоломки.

— Заходи, Гена, — милостиво кивнул Бессараб. — Что там у тебя?

— Я по поводу этой самой "Сирены". Она же в нашем банке обслуживается. Так я заехал и вместе с безопасниками посмотрел их документы и чеки, по которым снимались наличные.

— И что? — Иван напрягся.

— Много совпадений. А я в них не верю, — упрямо заявил Терентьев и достал из папки бумаги.

— Какие?

— Во-первых, компания зарегистрирована одновременно с нашей "Защитой".

— Бывает.

— Счет в одном банке открыт тоже в один день. И деньги по чекам снимаются ровно в те же даты.

— Кто снимает? Фамилия известна? — рыкнул Иван.

— А вот тут самое интересное. Со всеми чеками за деньгами приезжает наш Пронькин.

— Очень интересно, — вскинулся Бессараб. — То есть наш водитель сразу получает заводскую зарплату, дивиденды и ворованные деньги? Роспись сличил? Та же?

— Да, все совпадает, — кисло заметил Терентьев. — Я побеседовал с Пронькиным. Ему все чеки скопом выдает Самойлова. И деньги он ей потом сдает, все до копейки.

— Самойлова? — изумился Иван. — А дальше?

— Пронькин утверждает, что видел, как она несколько раз при нем отдавала весь пакет Доре и пару раз лично вам. И чеки все она выписывает. Доре нравится, что у нее красивый почерк. Безопасники банка абсолютно уверены, что "Сирена" — тоже наша. Не могла аудитор ошибиться?

— Глупости, — Отрезал Иван и вышел в приемную.

Самойловой на месте не оказалось.

— Где? — пробурчал Бессараб, махнув в сторону пустого рабочего места.

— За пирожками в столовую вышла, — пробормотала Леночка. — В одиннадцать всегда привозят.

— Знаю, — хмыкнул Иван и почувствовал приступ голода: самому захотелось жареного пирожка с картошкой или с капустой. Он уже собирался отправить в столовку Леночку, как снизу позвонила охрана. На завод прибыл лично Виктор Николаевич Пахомов.

— Пропускать? Говорит, что к вам, — осторожно заметил охранник.

— Конечно, — велел Бессараб и сам направился навстречу, дабы у лифта встретить долгожданного гостя.

Пахомов, усаживаясь, долго оглядывался по сторонам.

— Хорошо тут у тебя, — похвалил он, развалившись на широком кожаном диване. — Устал я чего-то. — Витька потер затылок и поморщился.

"Видать не знает, с чего начать разговор". — Догадался Иван.

— Ты хоть сначала скажи, как Лиля, как дети? — потребовал Бессараб, затем выглянул в приемную. Самойлова вернулась из столовой и выкладывала на тарелку два огромных жареных лаптя. Попросить Иван не решился. Не те отношения. Да и гость в кабинете.

— Сделайте нам чай, пожалуйста, — попросил он. Секретарша кивнула. А Иван вернулся к Пахомову, сел напротив.

— Лилька в Мюнхене, с моей женой и дочкой, — доложился Виктор. — У меня, кстати, Ваня, дочка родилась. Красивая, на мою мать похожа. Зевает так смешно, — похвастался Пахомов, и Бессараб увидел, как на минуту потеплел суровый взгляд собеседника.

— Поздравляю, — искренне обрадовался Иван и вернулся к интересующей его теме: — Как ты их вывез, хитрован, за одну ночь? Я думал, они в Швеции.

— Все так думают. Лилька расстроилась из-за той ругани с тобой. Поэтому хотела сразу в Швецию умотать. Но Светка, умная девочка, сказала, что там могут искать в первую очередь. Поэтому козьими тропами проехали мимо таможни и из первого же заграничного аэропорта улетели. Тут ехать пара часов.

— Нелегально перешли границу? — изумился Бессараб.

— Неа, — загоготал Пахомов. — Там границы как таковой и нет. Проселочная дорога напрямки идет.

— Логично, — кивнул Бессараб. Все складывалось удачно. Его любимая женщина в безопасности, и к Пахомову можно больше не ревновать. Эх, знать бы раньше, что у него ребенок вот-вот родится…

В кабинет с подносом вплыла Самойлова. В узких джинсах и белой рубашке. Черные волосы убраны в хвост. Просто красавица. Собственно, поэтому Иван и не решался ее уволить. Кто ж, кроме нее, его гостей принимать будет? Бутерброды красиво нарежет, стол сервирует. Особенно если переговоры важные. Пока чай нальет да вазочки со сладостями поставит, визитеры уже нить разговора потеряли. Пока очухаются, можно мысленно все варианты просчитать. Вон и Пахомов, молодой отец, встрепенулся, разулыбался, смотрит ласково, словно родню увидал. Но и Самойлова улыбнулась радостно.

Секретарша поставила на стол большой заварочный чайник белого костяного фарфора и такие же чашки, налила каждому янтарной жидкости с привычным ароматом.

— Чай с чабрецом, — предупредила она Витьку. Пахомов глянул на выставляемые секретарем вазочки с конфетами и печеньем и поморщился.

"Видать, ждет, когда уйдет эта дурочка", — подумал Иван. Гримасу гостя заметила и секретарь, но расценила по-своему. Она решительно вышла из кабинета и вернулась с тарелкой, на которой возлежали ее собственные румяные пирожки. Поставила перед Пахомовым.

— С чем? — деловито осведомился Витька.

— Один с картошкой, другой с капустой, — весело отрапортовала Самойлова, не сводя глаз с гостя. Иван уже решил, что у этих двоих дело движется к радостному перепиху, когда его секретарша довольно добавила: — Как ты любишь.

"Они знакомы, — внутренне поморщился Иван. — Витька на похоронах Корабельникова обхаживал Лилину мать, и эта красавица тоже к ним подходила".

Он собирался выпроводить Самойлову, но Витька, откусив большой кусок пирожка с капустой, прошамкал с набитым ртом:

— Садись рядом, не отсвечивай, я из-за тебя и Раи из Мюнхена примчался.