чтобы впустить внутрь немного свежего воздуха, не проникал ветерок. И все же это создавало ощущение про-хлады, пока мы лежали, обнаженные, на его кровати, а солнечные лучи блестели на нашей мокрой от пота коже.

Он обхватил своей правой ногой мою левую ногу, и я ощутила приятное щекотание его жестких волосков по коже. Мы лежали лицом к лицу, смотрели друг другу в глаза и держались за руки. Наши пальцы сжимались и разжимались. Потом я стала гладить его ладонь и рассматривать мозоли, которые образовывали жесткие бугорки у основания пальцев. Трепет и удовлетворение сплелись воедино, все это было настолько обнадеживающим, что я чуть не заплакала от сладкой, щемящей боли.

– Мне даже все равно, что здесь как в духовке, – прошептала я. – Я бы могла остаться тут навечно.

Это была правда. Я никогда не чувствовала себя так комфортно, будучи полностью обнаженной в присутствии мужчины, но рядом с Роаном все было по-другому. Рядом с ним я ощущала, что он действительно обожает каждый дюйм моего тела.

– И я, – он вздохнул. – Но, думаю, мне нужно спуститься вниз, проверить, как там Шедоу, и принести нам по стакану воды.

Я крепче сжала его руку, хотя и знала, что он всего лишь уйдет проверить Шедоу. Роан улыбнулся этому моему инстинктивному движению, сел, поднес мою руку к губам и поцеловал костяшки пальцев.

– Я быстро.

После того как мы закончили заниматься любовью, Роан на удивление быстро был готов продолжать. Он был вынослив, как двадцатилетний мальчишка. Жаловаться не пришлось. Особенно когда он сдержал свое обещание и взял меня во второй раз не так нежно. Это было жестко, грубо, и он говорил непристойности.

От этих воспоминаний я вздрогнула. Роан встал и вышел из комнаты.

Боже, мускулистой заднице этого мужчины можно писать оды.

Вытерев пот с затылка, я поморщилась и рухнула на подушку. Нам стоило бы пойти в душ, но было что-то особенное в том, чтобы лежать вот так, голышом, в середине дня вместе с Роаном.

Он быстро вернулся с двумя стаканами воды в руках. Я взяла один и жадно выпила, осознав, насколько сильно мне хотелось пить. Вытерев губы, я спросила:

– С Шедоу все в порядке?

– Он нашел прохладное место в тенечке на кухне. Не будем его беспокоить. В такую погоду ему хочется спать, – усмехнулся Роан, возвращаясь в постель.

– Мне обычно тоже хочется спать, – мои губы довольно задрожали. – Но не сегодня.

– Я заметил. Черт возьми, спасибо летним денькам, – он казался очень довольным собой.

Я закатила глаза.

– Ничего не могла с собой поделать. Ты был весь потный и такой разгоряченный, в прямом и переносном смысле. Это было слишком.

Пару мгновений мы молчали. Роан допил стакан воды и лег рядом со мной. Я придвинулась к нему, и он поднял руку, приглашая меня лечь в обнимку. Положив голову на его сильную грудь и ощутив биение его сердца, я вздохнула. От него пахло мускусом, цитрусами… и мной.

Запах моих духов остался на его коже.

По мне пробежала дрожь от обладания им.

– Так значит, мы попробуем, Эви? Мы дадим шанс нашим отношениям?

Я кивнула, мои волосы рассыпались по его коже. Начать отношения с Роаном означало впутаться в непростую историю. Я это знала. И все же я решила не поддаваться панике. У нас было время. У нас еще было два месяца, чтобы выяснить, стоили ли наши отношения того, чтобы перевернуть мою жизнь с ног на голову. Сейчас не было необходимости принимать какие-либо решения.

– Да. Но давай не будем накручивать себя или строить конкретных планов. Давай будем наслаждаться друг другом и посмотрим, к чему это нас приведет.

Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул:

– Хорошо.

Его голос прозвучал неуверенно.

– Роан? – я приподняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

В его глазах был вопрос:

– Что это конкретно значит? Что ты в любом случае собираешься уехать через два месяца?

– Нет, – я покачала головой. – Это значит, что я не хочу все испортить, потеряв голову от того, – я жестом показала на нас с ним, – что все это может означать. Нет смысла переживать, что мы можем слишком сильно во всем этом увязнуть, потому что есть некий «срок годности». Давай будем думать, что никакого «срока годности» нет. Независимо от того, уезжаю я через два месяца… или нет. Если я сейчас скажу: «Роан, я не уеду из-за тебя», это будет давить на нас обоих. Я этого не хочу. Мне хочется посмотреть, приведут ли к чему-то эти отношения, и не озираться постоянно на часы, которые отсчитывают или не отсчитывают нам минуты.

Кивнув, он обхватил мой затылок и нежно сжал его.

– В этом есть смысл, ангел.

Снова положив голову ему на грудь, я стала вычерчивать пальцем невидимые узоры у него на животе. Мы лежали в полной темноте. Потом мне в голову пришла мысль.

– Как ты думаешь, Бобби вернулся?

– Уже должен был. Он бы позвал, если бы не нашел овец.

– Думаешь… думаешь, он что-нибудь слышал?

Никто из нас особо не сдерживался. Роан затрясся от смеха.

– Ангел, мне плевать.

– Может, мне не плевать, – хотя на самом деле мне тоже не было дела до всего этого.

– Неправда. Ты слишком наслаждалась процессом, чтобы думать еще о чем-то.

– Ты дерзкий.

– Я имею на это полное право. Еще ни одна женщина не кончала так сильно рядом со мной, как ты.

При упоминании о других женщинах я подумала о том, что последние несколько месяцев старалась узнать этого мужчину поближе. Зная мою историю, сам Роан все еще оставался для меня закрытой книгой. Я понимала и принимала его, как человека, но о его прошлом могла судить лишь по деталям, которыми он делился со мной время от времени. Роан Робсон больше любил слушать, чем говорить. Но мне хотелось узнать больше.

– Ты говорил, что у тебя пару раз были серьезные отношения. Расскажи мне о них.

Его тело подо мной напряглось.

– Ты… ты хочешь услышать о других женщинах, лежа со мной голышом в кровати?

Я усмехнулась его недоверчивому тону.

– Роан, ты никогда не говоришь о себе. Мне хочется узнать больше. Если не хочешь говорить о других женщинах, расскажи о родителях. Каково было расти здесь? Потому что мне кажется, что это была идиллия.

Он стал пальцами выводить круги на моей руке, и по ней побежали мурашки.

– У меня чудесные родители. Как и Милли с Дексом, они долго пытались зачать ребенка, и наконец через пять лет у