ничего не можем сделать, — констатировал лучший маг Света, самый дорогой врач той эпохи. — Болезнь прогрессирует.

— Отребье! — угрожал отец незнакомцу. — Да как ты можешь называть себя лучшим?! Шарлатан!

— Мой король....

— Вы все познакомитесь с палачом, если ей не станет лучше!

Дверь с жутким скрипом открылась. Застывшая в проходе Алька видела три комнаты. Левая — её, по центру — отца, а правая... В правую дверь она не заходила после заката Альвоны, Матери Кукол. Отец даже не дал с ней попрощаться, поэтому в памяти почившая так и осталась красивой женщиной с косой на плече, что мирно читала сказку своему ребенку в цветущем саду.

Половицы прогибаются под сапогом. Так много голосов.

"Альвоны не стало", "Ты следующая Королева этих земель!", "Тренируйся, Алька, не позорь свою матушку".

Стоило кукольнице поравняться со своей дверью, как мимолетное: «Привет, меня зовут Стандал», — тут же перекрылось её собственным криком — спустя годы: «Я тебя ненавижу! Когда до тебя дойдет?!»

Она прошла мимо своей комнаты: не было смысла заходить, ведь совсем недавно она была там, в Клетке Боли Корнара. Покои Короля так же были бесполезны. Цель — запретная обитель. Рука потянулась к проржавевшей ручке, пальцы дрожали.

— Мам, а что значит быть Королевой? — сидела девочка на коленях Альвоны.

— Чтобы стать Королевой, не обязательно занимать должность руководителя; чтобы стать Королевой, не обязательно быть чемпионом мира; чтобы стать Королевой, не обязательно становиться лучшим оратором или певцом. Королева — это та, кто умеет делать свое дело так, как его не умеет делать никто, — погладила женская рука черные волосы дочки.

— Сло-ожно. Не понимаю, — прыгал ребенок.

— Поймешь, когда придет время.

Последняя преграда. Дверь открывается.

В лицо Альке подул холодный ветерок. Половина комнаты обвалилась, и теперь на месте стены зияла большая брешь. С высоты двух этажей открывался вид на горизонт и — внизу — на мертвую террасу с разрушенным фонтаном. Но ведьма не любовалась видами, она была удивлена, что старая кровать без ножки по-прежнему стоит на месте. Без перины, изъеденная насекомыми… но кровать её мамы. Тут Альвона сделала свой последний вдох, тут отказывалась от вмешательства в естественное демонологией, запретила делать из себя куклу. Тут она умерла.

Алька расслабленно села на пол, тяжело выдохнула. Она не знала, где именно отец похоронил дорогого ей человека, и это место было последним, где дочь могла поговорить с матерью.

— Привет, мам, — утонул ее голос в гуле воспоминаний. — Живу потихоньку. — Слабая улыбка. — Я... — утерла Алька край глаза. — Я сама стала мамой, представляешь? Своих детей мне судьба не подарила, но я все равно самый счастливый человек на Черной Земле. — Одинокие слезинки все же прорвались наружу. — Отец бы не одобрил, но я бы вас познакомила, и, думаю... думаю, ты была бы хорошей бабушкой. Хе, — сняла кукольница очки.

И Алька излила пустому месту все. Рассказала о страннике из чужого мира, о тревоге за приемных девочек, о всех выборах, что пришлось сделать на сложном пути. К концу монолога ей стало легко. Призрак молчаливо слушал исповедь старой ведьмы.

— Прости, что так долго, — сложила она дужки очков. — Так долго я не понимала смысл сказанных тобою слов. — Очки положились на кровать. — Но теперь... Теперь мне все ясно. Больше никаких сомнений, никаких отговорок. — Глубокий вдох. — Я люблю тебя, мама, жаль, не успела сказать тебе этого в последний раз. — Алька расплела волосы. — Я сделаю то, что больше никто не может, — выпрямила она спину. — И отдам всю себя ради семьи.

Ведьма подошла к боковой стене. Она знала, слышала про секрет, спрятанный в глубине. Слабая надежда. И все же кирпичик продавился под пальцами, клуб пыли поднялся вверх, камни выпали, открыв небольшой сундук. Из бездонного кармашка был извлечен ключ, вставлен в паз, сделал тяжелый поворот… крышка открылась.

Всего одну вещь достали из всех спрятанных там сокровищ. Темно-зеленую мантию с черной меховой оторочкой и с гербом, изображающим куклу. Мантию Королевы. Магическая ткань подстроилась под плечи новой хозяйки. И на ноги поднялась уже не странствующая кукольница, но возвратившаяся Королева.

— Прощай, мама. И пожелай мне удачи, — произнесла Алька, уходя из комнаты...

Мир магии полон загадок, полон мрака и света. Шагнув одной ногой через порог обратно в коридор, Алька отчетливо почувствовала... объятия, теплые объятия, как будто кто-то приобнял ее со спины. Тело оцепенело, ветер усилился, подул так неистово, что волосы и полы мантии вынесло вперед. Всего несколько слов:

— И я люблю тебя.

Все стихло.

Алька не обернулась, только улыбнулась — и решительно пошла дальше.

Через несколько минут древняя присоединилась к группе, ожидавшей в тронном зале. Шут, пытаясь поддеть Калеба острым словцом, замер, увидев на плечах Королевы накидку былых времен. Преклонил колено.

— С возвращением, великая, — произнес он переменившимся голосом.

— Что это? — также удивилась Мел.

— На войне должно иметь военную форму, — спокойно ответила Королева. — Пускай это будет моей.

— Тебе идет, — потер скобу Калеб.

— Куда дальше, госпожа Алька? — оторвала взгляд Селен от пустого места, где раньше был трон.

— Вниз, — указала Королева на очередную стену. — Там будет проход. Приготовьтесь, враг может поджидать нас.

— Пускай ждут, — раскрыла гримуар Мел. — Без короны мы не уйдем.

— Вот это по-нашему! — воодушевился Калеб.

В последний раз Алька посмотрела на огромный зал, представила, как отец, восседая на троне, смотрит на неё. И хотя бы так, но ей почудился его одобрительный кивок. Последняя из рода кукольных королей скрылась во тьме прохода.

И больше никогда этот замок не почувствует благородную кровь в своих стенах. Теперь это действительно были... просто руины.

Глава 39 Лик королевы часть 3

— Именно здесь вы попали в засаду? — озиралась Мелони по сторонам.

Ведьма была впечатлена, события из давнего рассказа Альки стояли прямо перед ее глазами. Широкий проход покрывала сажа и уродовали следы взрывов. Здесь Кукольная Королева воевала бок о бок с Беатриси, и здесь они простились как союзники.

— Для меня все еще загадка, — разлетелся голос молниевой слабым эхом, — знала ли розовая все с самого начала, смотрела ли она в будущее?

— На столетия вперед? Ведьмы и