Я выпрямилась, убирая с лица влажные пряди, стащила резинку, распуская волосы.

— Опять же, что я буду смотреть, когда ты уедешь, если ты перестанешь сниматься?

— Других порноактеров? — предложил Дэрил.

— Ах да, ты же наверняка легко относишься к верности! — фыркнула я, вставая и стаскивая с себя спортивные леггинсы. Вынула из шкафа резиновые шлепки и запрыгнула в них.

Верность герою с экрана. Да, для меня даже смотреть теперь ролики с другими актерами — уже в каком-то смысле измена. Для него секс с другими женщинами — не она.

Да, мы уже выясняли, что секс — слишком широкое и слишком узкое понятие.

От мысленного «ябвдул» до «считается только, если трахал без презерватива и кончил внутрь». С верностью все еще запутанней.

Как жить, если для нас двоих секс, любовь, измена, верность — только звучат одинаково, а значат совершенно разные вещи? Честнее было бы продолжать говорить на разных языках, не было бы иллюзии, что мы говорим об одном и том же.

— Нет, легко не отношусь.

— Серьезно? — дежурно удивилась я, ни на секунду не поверив.

Расстегнула лифчик и осталась перед ним голой. Дэрил глубоко втянул ноздрями воздух, качнулся вперед, провел носом по моей шее.

— Я потная, подожди, я в душ схожу. И выйди уже из раздевалки, — попросила я спокойно.

— Нет, я с тобой.

— Ты сумасшедший?

Риторический вопрос.

Он все равно последовал за мной, на ходу стягивая футболку. Запер дверь душевой на засов, снял штаны и присоединился ко мне в узком пенале душа. Мне пришлось выбирать — прижиматься к ледяным кафельным стенам или к горячему телу Дэрила.

Обжигаясь об него, я включила воду, все еще делая вид, что просто собираюсь смыть с себя пот и усталость. Но он привлек меня к себе и поцеловал прямо под теплыми струями воды, пахнущими железом и хлоркой.

— Что с тобой, Лили? Ты ведь спокойно обсуждала, как и с кем я трахаюсь на съемках, шетила про мои ролики, снимала видео для «онлифанс». Почему вдруг сейчас что-то изменилось?

— Это было про работу.

— Съемки с Изабель тоже будут работой. В чем разница?

— Не знаю, — я мотнула головой, разбрызгивая воду.

Подняла лицо, позволяя теплой капели слизнуть напряжение и обиду.

Я знала.

Просто не могла ему сказать. Не имела права.

И то, как он целовал под водой мои плечи, как скользили его руки по груди, по бедрам — не помогало мне решиться. Если я скажу то, что думаю, наш сказочный месяц закончится быстрее, чем планировалось. Хоть от него и так остались только ароматные крошки.

Но ведь остались!

— Ты можешь сказать мне. Ты говорила куда более откровенные вещи.

— Я не хочу, — сказала я, зарываясь пальцами в его мокрые волосы.

— Лили… Моя Лили… — пробормотал Дэрил, накрывая мои губы.

И я решилась.

Мы оба знали все аргументы этого разговора. Мы уже выдвинули их друг другу в голове, выслушали ответные и сделали выводы.

Совершенно не было нужды повторять их вслух и слушать ответы, которые уже получили в своем воображении.

Если бы у Дэрила была какая-то свежая идея, он бы со мной поделился.

Если бы я могла предложить Дэрилу какую-то альтернативу, я бы тоже не промолчала.

Наверное, поэтому он и ласкал меня сейчас так горячо, напоминая о том, что идет в комплекте с этим неслучившимся разговором.

Волшебный секс как бонус.

Как компенсация того, что он никогда не будет моим — ни телом, ни душой.

— Не надо меня мучить, — попросила я. — Не заставляй меня саму все разрушать. Пожалуйста.

— Хорошо, — шепнул он, разворачивая меня спиной к себе и прикусывая то самое местечко сзади на шее. — Тогда просто наслаждайся.

Но я не хотела наслаждаться. От дразнящих касаний, острых поцелуев и растущего напряжения — росло и раздражение. Все казалось фальшивым, нарочитым, издевательским.

Что мне до ласк Дэрила, если мне приходится делить их с его работой? Когда он так касается меня, так целует, так скользит вместе со струями теплой воды по моей коже, мне кажется — я для него единственная.

Но это неправда.

Вся эта мишура — просто умение, которое он оттачивал годами. Реакции тела, выражение лица, тот самый нужный порядок, который делает секс фантастическим лишь хорошо выученное домашнее задание.

И сейчас, мне кажется, он старался особенно сильно, чтобы добавить огня, заморочить, отвлечь от лишних мыслей. Заставить забыть о том, что все кончится со дня на день. Быть здесь и сейчас. Вот что значила татуировка у него внизу живота, прямо над корнем всех разногласий.

«Здесь и сейчас».

Нет прошлого, но нет и будущего.

И до того все это было тошно, так хотелось разорвать его паутину, что я попросила:

— Трахни меня.

— Я это и делаю, — мурлыкнул он в ухо.

— Нет… не так, — я запрокинула голову, чувствуя теплую воду на коже. — Трахни меня без этих твоих штучек. Просто. Так, как самому хочется. Не учитывая мое удовольствие. Для себя.

Он остановился, все еще машинально скользя пальцами по спине, но я повела плечами, сбрасывая его пальцы. Мне надо было понять, что он чувствует на самом деле. И я не знала лучшего способа, чем спросить его тело.

Надеясь только, что оно ответит честно.

— Уверена? — в голосе звучали опасные нотки, обещающие, что где-то там, под мишурой и гирляндами таится истинный Дэрил, который мне может не понравиться. Чудовище, желающее ужасных вещей.

— Да.

Самое ужасные чудовища — равнодушие и ложь. Все остальное я переживу.

Дэрил повернул кран, зачем-то включая воду сильнее. Острые колкие струи вонзились в кожу. Горячие, даже чересчур. Я попыталась повернуться, но твердые руки удержали мои бедра на месте. Широкая ладонь прошлась по позвоночнику грубоватой лаской, сжала по очереди каждую грудь. Колено раздвинуло мои ноги шире.

— Упрись руками в стену, — скомандовал Дэрил хрипло, без бархатного мурлыканья в голосе. Но от его тона по всему телу разбежались мурашки еще горячей воды, хлещущей на нас сверху. Душевую заволокло паром, но закипающая кровь была горячей.

Я послушалась. Кафель обжег ладони, я выгнулась, наклоняясь вперед, и сзади толкнулись жесткие бедра, впечатались в меня. Твердый член скользнул между ягодиц.

— У меня нет с собой презервативов. Так что — или отсосешь мне, или придется рискнуть.