ночам со Стивеном у него в кабинете? Ты на самом деле хочешь услышать это, Роб?

— А трахаешься?

— Господи боже мой! Нет! В чем дело? Ты мне не веришь?

Роб ничего не сказал. Воцарившуюся тишину нарушил шум у почтового ящика — в него что-то опустили. Тяжелые капли дождя бились, как камни, в мансардное окно у них над головами.

— Хватит ходить вокруг да около. Прямо скажи мне, чего ты хочешь, — Хенли посмотрела на Роба.

— Я тебе уже говорил. Выбирай: мы или работа. Все очень просто.

— Ты меня достал своими чертовыми ультиматумами.

Роб пожал плечами.

— Называй как хочешь. Я иду наверх — нужно взять еще одежду для Эммы и для меня.

— Ты не можешь забрать ее у меня. Я ее мать. — Хенли прикусила щеку изнутри, чтобы не расплакаться, потом проглотила кровь, собравшуюся у нее во рту.

— Если ты хочешь ее видеть, ты знаешь, что должна сделать, — пожал плечами Роб.

Хенли встала и открыла заднюю дверь. Ей нужно было вдохнуть свежего воздуха. Холодный дождь и ветер били ей в лицо, но сердце продолжало биться все чаще, боль в груди не унималась.

— И это еще не все, — сказал Роб.

— Что еще?

Хенли смотрела на белые, напоминающие звезды цветы жасмина, которые росли в саду. Она не хотела смотреть на Роба.

— Наш брак. Наши отношения изменились. Ты изменилась. Ты не относишься ко мне как к мужу. Я даже не помню, когда мы в последний раз занимались сексом. У меня такое чувство, что все уже сломано.

Опять эти слова. Сломленный, сломано… У Хенли возникло ощущение, будто у нее в животе вдруг оказался кусок свинца. Была ли это женская интуиция или детективное чутье, но она знала, что теперь в их брак вмешался кто-то третий.

— На днях, когда я уходил, я столкнулся с одной из мамочек — она водит ребенка в тот же детский сад, куда ходит Эмма.

— Ты о ком говоришь?

— Ты ее не знаешь.

— Где ты с ней столкнулся?

— Не имеет значения.

— Ты с ней переспал? — Хенли повернулась и попыталась что-то прочитать на лице у Роба. — Ну? Переспал?

— Мы пошли с ней в ее квартиру и пропустили пару стаканчиков. Я злился на тебя.

— Ты с ней переспал?

— Я вернулся домой.

— Это не ответ на мой вопрос. Ты с ней переспал?

— Нет. Не переспал.

— Но хотел. Иначе зачем бы тебе было мне это рассказывать?

— На самом деле нет. Я не могу это объяснить. Не переспал. Не мог. Ты про это не забыла? — Роб вытянул вперед левую руку и постучал большим пальцем по безымянному. — Мне она нравится, но я ее не хотел. Но мы с тобой… Я больше не знаю, что у нас с тобой!

— Только не говори, что наш брак распался.

Хенли вышла из кухни. Она не могла больше находиться с ним в одном помещении.

— Ты куда? — спросил Роб, пошел за Хенли в коридор и схватил ее за руку.

— Не прикасайся ко мне, — Хенли выдернула руку. — Можешь угрожать сколько хочешь. Можешь трахать всех мамочек из этого чертова детского сада, если это доставляет тебе радость. Но это был последний раз, когда ты требовал у меня сделать выбор. Больше никогда не смей этого делать.

Глава 49

Хенли вышла из кухни, а потом и из дома. Ей в спину доносились крики Роба, называвшего ее эгоисткой и сукой. Теперь она ехала на машине по трассе А12 в направлении Королевского суда в Снаресбруке[51], где охранником работал муж Кэрол Льюис.

— Я знаю, что твой муж может вести себя как идиот, но… — голос Лин звучал в машине через громкоговоритель. — Неужели он серьезно тебе это сказал? Кем, черт побери, он себя возомнил? Как он вообще посмел тебе угрожать? И почему он тебе рассказал про какую-то мерзкую бабу из детского сада?

— Я не могу даже… И он еще имел наглость обвинить меня в неблагоразумии.

Лин какое-то время молчала.

— Знаешь… Кто-то на самом деле оставил отрубленную голову у тебя на пороге. Нельзя винить твоего мужа за то, что он хочет находиться в каком-то безопасном месте вместе с Эммой.

— Ты принимаешь его сторону? — Хенли не верила своим ушам.

— Нет, не принимаю. Я пытаюсь быть объективной. Послушай, Энж, ты прекрасно знаешь, что я с радостью могу перемыть ему все кости за бутылочкой вина, но сейчас тебе нужно прислушаться к здравому смыслу. В особенности когда ты за рулем. Тебе может быть сложно в это поверить, как, впрочем, и мне самой, но я сейчас — голос разума.

— Ну надо же! Это что-то новенькое. Лин, я все понимаю. Я не чудовище, но он хочет, чтобы я бросила работу, и мне плевать на твою объективность. Это несправедливо!

— Да, это несправедливо, — твердо сказала Лин. — Чего именно он от тебя хочет? Чтобы ты устроилась на какую-нибудь чистенькую работу в Сити? Он ведь не ожидает, что ты будешь сидеть дома, станешь домохозяйкой. Роб просто хочет, чтобы ты находилась подальше от него.

— Дело не только в Стивене, — пробурчала себе под нос Хенли, включая поворотник и съезжая с четырехполосной магистрали.

— Нет, не только, но ты же не станешь отрицать, что он иногда ведет себя как вызывающая раздражение муха, которую никак не выгнать из кухни.

— Лин! — рявкнула Хенли. — Ты зачем позвонила?

Лин вздохнула.

— Позвонила не просто так, — призналась она. — Я получила первый отчет о вскрытии тела Кэрол Льюис, но мне нужно самой ее посмотреть.

— Что ты имеешь в виду под «самой ее посмотреть»?

— Тебе придется ее выкапывать.

— Что? Зачем? — Хенли резко нажала на тормоз, когда сигнал светофора сменился на красный.

— В отчете упоминаются какие-то метки на теле, которые выглядят как порезы или царапины. Если мы ее откопаем — надеюсь, тело не слишком сильно разложилось, — я смогу ее нормально осмотреть и тогда уже с уверенностью утверждать, убил ли ее наш подражатель или муж.

— Муж не убивал.

— Ну, это уже твоя вотчина. А мне нужно проверить, есть ли метки по факту.

— А для этого требуется эксгумировать тело? — уточнила Хенли. У нее не возникало проблем при работе с трупами, но ей не хотелось беспокоить уже похороненных людей. — Разве нельзя провести идентификацию по тому, что имеется в папке по вскрытию?

— Нет. Первый патологоанатом работал, основываясь на гипотезе, что убийца — муж. В противном случае тело осматривали бы по-другому. Я исхожу из гипотезы, что ее убил серийный маньяк,