Несправедливостью, эксплуатацией капиталистическая система выглядит только с позиций альтернативной идеологии, альтернативной системы ценностей и категорий. В настоящее время нет общепринятой, однозначно понимаемой идеологии социализма. И ровно в такой же степени нет однозначно понимаемой категории справедливости. Главный конституирующий принцип, отличающий идеологию социалистическую от буржуазной, – «общее выше частного», интересы и цели общества в целом (с его понятиями о справедливости!) ставятся выше частных, в том числе выше священного права частной собственности.

Представления о справедливости сильно различаются у разных народов в зависимости от их исторических традиций, национальной культуры, от их цивилизационных архетипов. Западная традиция считает нормальным существование гигантских частных состояний, если только их хозяин не признан нарушителем закона. Для признания богатства, нажитым неправедно, важно только признание его незаконности. Любые моральные оценки пути к богатству не имеют серьезного значения. Хотя всем известно, что в период первоначального накопления многие крупные состояния были созданы пиратством, разбоем и мошенническими аферами. Об этом свидетельствует и то, что вопросы о происхождении богатства считаются неприличными. Бедность считается не бедой, а виной бедняка: раз бедняк, значит лентяй, или пьяница, или не честен, не заслужил доверия.

Согласно русской традиции, большие богатства должны быть оправданы заслугами перед обществом. Без известных народу заслуг частная собственность, в сотни раз превышающая средний уровень, будет считаться несправедливой (вне зависимости от презумпции невиновности «не пойман – не вор»). Поражать богатством и великолепием, во много раз превосходящим уровень жизни народа, может только собственность церкви (роскошь для бедных) или собственность государства (напоминание властным).

Такое понимание справедливости в большей степени отвечает не европейской (узаконившей рынок и частную собственность), а азиатской цивилизационной традиции. Конституирующий признак социализма «общее (интересы общества) выше частного (индивидуальных и групповых интересов)» также больше соответствует этой «неевропейской» традиции. В частности, привычная формула распределения «по труду», которая по Марксу должна сохраниться при переходе от капитализма к первой фазе коммунистического общества, может оказаться противоречащей этому традиционному пониманию справедливости. Если научная или управленческая деятельность некоторого человека принесла обществу огромный (скажем, миллиардный) эффект, то, несомненно, уровень его дохода и потребления, а также и возможности влияния на жизнь общества, должны быть намного выше, чем у среднего члена общества. Но это не значит, что именно ему принадлежит весь эффект его деятельности, как это постулируется в либеральной идеологии. Тем более что сам измерительный инструмент, определяющий этот эффект, – рыночный механизм (как признает большинство), далеко не всегда способен давать надежную количественную оценку пользы для общества продуктов и услуг.

Задача сопоставления разных видов труда, соизмерения его сложности и эффективности (его «редукции») может выполняться не только механизмом рынка. Для многих видов труда она может быть решена научными методами с целью установления справедливой оплаты (в большей степени отвечающей представлениям большинства о справедливости, чем механизм рынка). В Советском Союзе существовали значительные научные коллективы, разрабатывавшие эту проблему с целью совершенствования системы оплаты труда.

Рынок эту задачу выполнить не может. А вот создание национальной информационно-статистической службы, которая проводила бы расчеты по приведению основных видов труда к единому измерителю, и затем на базе «редуцированных» показателей труда – индексов нормативной стоимости массовых видов ресурсов и продукции, – такой «проект» вовсе не выглядит утопией, чем-то не реальным. Надо учесть, что минимизация затрат рабочего времени является хорошим целевым показателем, «критерием оптимальности» как для частных, так и для государственных хозяйственных организаций. Мы верим, что через пару десятилетий начнется регулярная публикация таких расчетов. Они могут стать полезной базой для совершенствования экономического управления, независимо от господствующей формы собственности и доли государственного сектора, устранения социальных конфликтов и т. д.

О выравнивании норм прибыли. Первое, что потребовало более убедительного объяснения в связи с парадоксом «исчезновения прибыли», был гигантский разрыв в социально-экономическом положении людей, владеющих богатством и не владеющих им. Этот парадокс фактически устранял политэкономию от объяснения концентрации богатства на одном полюсе общества и бедности – на другом.

Усилия, направленные на осмысление этого феномена, проходят через всю экономическую теорию и приводят к появлению все новых и новых понятий, разделяющих затраты на производительные и непроизводительные (или даже вредные), результаты – на «праведные» и «неправедные» (результат эксплуатации). Одни из экономистов старались наполнить эти категории острым политическим и идеологическим смыслом, другие – подчеркнуть их нейтральность, чисто научную объективность.

Теории, описывающие экономику как систему, постоянно выводимую внешними влияниями из состояния равновесия и постоянно возвращающуюся к нему за счет сил конкуренции, основаны на постулате о выравнивании нормативов рентабельности. Однако фактически уровни рентабельности резко различаются как между разными группами товаров и отраслями производства, так и одинаковыми товарами, производимыми разными производителями или продаваемыми на разных рынках. Причем эти различия оказываются очень устойчивыми.

Постулат о выравнивании норм прибыли на капитал можно считать приемлемым, если речь идет о кредитном капитале, который обладает достаточной ликвидностью, и то со значительными оговорками и в условиях примерного равенства разных видов банковского процента. Даже если рассчитать обслуживание долгов в предположении, что весь капитал создан на заемные средства, это будет только часть прибыли. Она действительно удовлетворяет требованию к объективно необходимым затратам на производство и, соответственно, закону равенства затрат и результатов.

Однако когда речь идет о понятии всего капитала (всех его видов) в комплексе, то следует признать, что указанный постулат резко контрастирует с наблюдаемой реальностью. Огромные различия норм прибыли по отраслям и по регионам устойчиво сохраняются, а часто и усугубляются даже там, где юридически обеспечен свободный перелив капитала.

Здесь надо сделать оговорку относительно оценки капитала. Капитал фирмы можно измерять затратами на строительство заводов, производство оборудования, обучение персонала и т. д. Но есть и другая оценка – его капитализированная стоимость, определяемая ценой его акций на финансовых рынках. Перелив капитала создает тенденцию выравнивания нормы прибыли на капитал, но на капитал, измеренный его капитализированной стоимостью[40]. Экономический «закон сохранения» сохраняется, но при этом приходится переосмыслить механизм выравнивания. Оно осуществляется не обязательно за счет перелива капитала, а за счет изменения его «цены». Поскольку стоимость капитала определяется величиной прибыли, его стоимость устанавливается так, чтобы этот закон выполнялся.