За долгие годы расследования преступлений Виктор приобрел способность сразу обнаруживать слежку и нюхом чуять даже малейшие признаки присутствия подозрительных лиц. Поэтому в ресторане – небольшом, прокуренном и в этот час переполненном по причине полуденного зноя – он решил уступить место конторскому служащему, торопившемуся побыстрее съесть свой обед, и отошел от столика, за которым набивал брюхо субъект с глазами навыкате и обвислыми усами, который был всего лишь безобидным торговцем писчей бумагой.

Из осторожности он предварительно позвонил Жозефу, рассказал, что собирается делать, и в половине девятого вечера назначил ему в этом же ресторане встречу.

Наконец он увидел Фредерика Даглана, сидевшего за столиком в углу перед целой горой спагетти.

– Смотрите-ка, Легри, вы как раз вовремя. Эй, Мария! Еще тарелку и бутылку сиенского вина! Легри, позвольте дать вам совет – заткните салфетку за манишку, а то потом подумают, что вы кого-нибудь порешили ножом! Полагаю, вы намереваетесь меня о чем-то попросить?

– Верно. Я хочу попросить вас о двух услугах, каждая из которых не лишена определенного риска.

Фредерик Даглан на мгновение перестал жевать и поковырялся кончиком ножа в зубах.

– Нет ничего проще. Если бы я не обожал приключения, то сделался бы чиновником.

Мария Джакометти поставила перед Виктором тарелку с обжигающими спагетти и налила в бокалы кьянти.

– Ваше здоровье, Легри, – сказал Даглан, чокаясь. – Я вас слушаю.

– Нужно пробраться в гостиничный номер некоего Робера Туретта и стащить матросскую сумку.

– Ешьте, а то потом остынет. Накручивайте макароны на вилку, а то вы обращаетесь с ними, как последний недотепа. Предложение принимается. Стянуть что-нибудь у частного лица мне раз плюнуть, это мой любимый вид спорта. Что еще?

– Мне хотелось бы, чтобы вы раздобыли сведения о некоем толстобрюхом типе, который, по странному совпадению, является постояльцем одного из «Отелей Трокадеро». Арчибальд Янг, шотландец, когда говорит по-французски, раскатисто произносит «р».

– Кто из этих господ в очереди первый?

– Туретт. Живет в «Палас-отеле», роскошном заведении на Елисейских Полях. Номер 42. Внешностью напоминает Мефистофеля из «Фауста»: румяные щеки и характерная прическа с рожками на голове.

– Елисейские Поля, черт возьми! В этом случае порыться в его вещичках мне будет вдвойне приятно. Легри, я ваш должник! А кто возвращает долги – обогащается сам.

– Общество порицает подобный способ оплаты векселей, – возразил Виктор.

– Общество мне не друг. Почему люди остаются честными? Одни потому, что нарушение закона отнюдь не приводит их в возбужденное состояние, другие в силу того, что у них в банке есть приличный счет. Не забывайте также о том, что наша финансовая система основана на банкротстве большинства усилиями меньшинства – якобы обладающего утонченными манерами, но при этом способного на самые гнусные происки.

– Как и подобает адвокату дьявола, вы выступаете в защиту сомнительного дела. Вместе с тем для того, чтобы среди бела дня пробраться в гостиничный номер, требуется ловкость. Нужно точно знать, что постояльца там нет, и располагать достаточным временем, чтобы устроить обыск по всем правилам.

Фредерик подобрал кусочком хлеба остатки еды с тарелки.

– Вы правы, Легри, и вполне заслуживаете, чтобы вас приняли в воровское братство. Для подобного случая у меня заготовлен план, при том, однако, условии, что вы найдете абсолютно надежного сообщника.

– Я или Жозеф подойдем?

– Нет, ваш Туретт сразу что-то заподозрит, особенно если вы с ним уже встречались.

– Беда в том, что он уже приходил к нам в лавку. В тот же день мы виделись с ним еще раз – на Выставке десятилетия в Большом дворце.

– Это было не случайно, сей тип шел за вами по пятам.

Виктор от удивления выронил вилку.

– Откуда вы знаете?

– Наблюдал за его маневрами. Внешностью он и в самом деле похож на балаганного дьяволенка.

– Вы за нами следили?

– Будет вам, Легри, не подвергайте сомнению жизненный опыт бывалого ловкача. Я взял на себя обязанность защищать вас и господина Мори, а в таком деле без тайных ухищрений не обойтись. Как бы там ни было, я видел как он подошел и присоединился к вам. Теперь вы обращаетесь ко мне за помощью, и я убежден, что этот Туретт имеет самое непосредственное отношение к переданному мной вам письму с угрозами.

– Передать вы его нам передали, но не сообщили никаких подробностей, кроме того, что оно было найдено в украденном бумажнике Энтони Форестера.

– Подобное недоверие делает вам честь, доказывая всю серьезность вашей позиции. Осторожность лишней не бывает. Не мешайте мне прикрывать вас. Я человек мудрый, Легри. Поделись секретом с другом – и этот друг, у которого тоже есть друзья, разнесет его всему свету, для пикантности добавляя: «Только никому не говори!» Вы на короткой ноге с комиссаром Вальми. Не делайте такое лицо, эти сведения мне сорока на хвосте принесла.

– Я не доносчик.

– Лишь до тех пор, пока вы мне доверяете. Выбирайте: либо вы предоставляете мне кредит доверия, либо поручаете эту работу другому взломщику. При этом не забудьте позаботиться о том, чтобы не столкнуться с этим толстопузым шотландцем лицом к лицу.

– Договорились. Но я не знаю ни одного плута, способного…

– Одолжите мне вашу жену.

Виктор, в этот момент отпивавший из своего бокала, поперхнулся и закашлялся.

– Что? Вы совсем обнаглели? – наконец смог он дать отпор.

– Вы неправильно меня поняли. Это лишь на время. И с самыми благими намерениями.

– Но Таша ничего не знает об этом расследовании! Если она догадается, что я опять взялся за старое, то до конца дней будет осыпать меня упреками!

– В таком случае признайтесь, пока она сама не додумалась. Скрытность подтачивает семейную жизнь. Она приводит к подозрительности, ревности, обману и, в конечном счете, заканчивается обоюдным безразличием. Говорю вам об этом со знанием дела. Со временем ваша очаровательная половина устанет от вашего двуличия. Так что взвесьте все «за» и «против» и не стройте из себя оскорбленного мужа. Итак?

– Почему именно Таша?

– Она ваша жена, к тому же умница, вы обожаете ее до такой степени, что готовы делиться даже самыми незначительными проблемами.

«А еще потому, что она мне приглянулась», – подумал Фредерик Даглан.

Затем махнул рукой хозяйке ресторана и воскликнул:

– Мария! Запиши все на мой счет!

– Нет-нет, я… – запротестовал Виктор.

– Ах, Легри, и сложный же вы человек! Если бы в жизни вы чаще уступали, на вашем лбу сейчас было бы меньше морщинок.