Константин видел все процессы во всех аспектах, и ему становилось страшно. По всем прогнозам, СССР должен был прекратить свое существование и развалиться на составные части с полным распадом державы как таковой. Когда этот процесс начался, новый президент России Борис Ельцин подписал Беловежское соглашение. Константин схватился за голову и долго не мог прийти в себя, ожидая катастрофу. По всем законам западного мира, после титанической работы по ее развалу, Россия должна была быть растерзана на куски, и Запад уже потирал руки, готовясь приступить к разделу сладкого ресурсного пирога, но что-то пошло не так. Что-то не срослось, как у немцев, стоявших в пригороде Москвы зимой 1941 года, как у Наполеона, получившего сгоревшую Москву, но не Россию. Не получилось. Вероятно, есть какие-то силы, глубинные, неявные, спасающие Россию даже на краю пропасти.

Константин попытался разобраться и в этом, и нашел много удивительных моментов. При всем разгуле невежества и насилия российский народ вдруг вспомнил о Боге, люди буквально ломились в церкви, и это была заслуга не церковных служителей, священников, занимавшихся в то время дележом сфер влияния и беспошлинной торговлей сигаретами и спиртным, а каким-то, возникшим, казалось, ниоткуда стремлением людей к свету, к чистоте, к благости, олицетворением чего были на тот момент храмы Господни. Однако за годы повального атеизма люди, в большинстве своем, утратили религиозные традиции, они не умели молиться и шли в церковь просто интуитивно, ища там духовную поддержку и защиту. Может быть, это массовое просветление остановило или чуть притормозило движение страны по наклонной, дав возможность стабилизировать ситуацию на самой грани катастрофы. Константин с ужасом наблюдал, как мгновенно обнищавший народ, утративший те, навязанные ему жестоким террором и кровью, коммунистические ценности и не знавший ничего другого, мечется в желании выжить любой ценой, преступая и преступая все мыслимые и немыслимые запреты. Несколько лет бандитского беспредела и дележа накопленных народным потом и кровью богатств между правящими, враждующими между собой кланами привели к объективной необходимости новой смены власти. И она произошла. Новый президент России, яркий представитель силовых структур КГБ Владимир Путин, судя по всему, надолго занял этот пост».

Евграф Семенович отложил написанное и откинулся на спинку старенького кресла. Сегодня он узнал так много, что ему становилось страшно. Если это все правда и это все неминуемо произойдет, он обладает очень важной, стратегически важной, мирового значения информацией. Зачем ее преподнесли? Для чего она пришла к нему именно сейчас, когда только-только закончилась война? Когда великий вождь народов СССР, Иосиф Виссарионович Сталин, управляя государством, ведет эти народы к лучшей жизни? Он делает это с огромным искусством истинного лидера, облеченного огромной ответственностью, обладающего мудростью и способностью предвидеть многое. Но, конечно, не все, далеко не все… Может быть, эта информация передана ему для того, чтобы он передал ее дальше? Но кому? Если то, что он написал, просто предать гласности, его мгновенно арестуют, и дописать фантастический роман ему уж точно не удастся. Если это как-то передать самому Сталину, предупредить его о том, что ждет страну буквально через пятьдесят лет? Поверит ли он в то, что это не бред старого сумасшедшего старика, а истинная правда о предстоящем будущем?

Когда утром с Енисея Кольша и Афанасий Михеич услышали шум мотора катера, Михеич облегченно вздохнул:

– Слава Господу, не придется грех на душу брать.

Катер причалил рядом с их лодкой, оперативники сошли на берег и направились к костру, где сидели Михеич и Кольша.

– Привет, люди добрые, – поприветствовал их старший группы капитан НКВД Сидоркин.

– Добрый день, – поздоровались Кольша и Михеич.

– Что скажете, мы вот, по вашему, так сказать, вызову прибыли. Ты, что ли, Кольша будешь?

– Я, – ответил Кольша.

– Документы имеешь?

– Вот, имею. – Кольша отдал капитану справку о демобилизации и солдатскую книжку.

– Что ж ты, парень, весной демобилизовался, а до сих пор паспорт не получил? Непорядок…

– Некогда было…

– Ладно, рассказывай, твой друг нам показания дал, что ты видел этих зэков. Вот посмотри, они? – Он протянул Кольше несколько листов бумаги с крупными, но не очень четкими мужскими фотографиями.

– Вот этот точно был, – показал Кольша на фотографию Шрама. – Этих плохо запомнил, но узнаю, если покажут.

Капитан оглянулся на своих.

– Как и зачем они здесь оказались? Выходит, их искали там, южнее, а они, считай, на четыре сотни верст на север ушлепали.

– Вот и я про то подумал: чего это они на севера подались, осень скоро, а они на север? – сказал Кольша.

– Соображаешь, парень. – Капитан помахал рукой, и кто-то из группы подошел к костру.

– Николай Петрович, вы парня на катер заберите, там пусть все, что знает, напишет, а мы пока с Афанасием Михеичем здесь у костра посидим. Позволите?

– А чего, места хватат.

– Так что, насколько я понимаю, не было еще их?

– Не было, мы хорошо доглядали, не проскочили бы они. Вообще, товарищ капитан, думаю, потопли они. Не знают они реки, не смогли бы они одолеть перекаты. Наверняка на порогах разбились. Но, для порядку, мы с Кольшей здесь хорошо смотрели и днем и ночью. Не было их.

– Понял вас, благодарность вам за помощь. Вот парня опросим, и можете быть свободны, дальше мы сами справимся.

– Вот и ладно.

Вечером Кольша и Михеич отплыли домой в полной уверенности, что свою задачу они выполнили. Когда они были уже далеко, Михеич сказал:

– Вот тот долговязый лейтенант и есть тот самый Петров, что на Варьку глаз положил. Теперь он, гад, знает, где мы укрылись.

Кольша, услышав это, чуть из лодки не выпрыгнул.

– Тихо ты, тихо, чего? Он пока ничего вообще не сделал, может, это все и неправда. Приедем, свадьбу сыграем, и закончим с этим раз и навсегда.

Кольша сидел и только теперь вспомнил, как внимательно всматривался в него этот долговязый. Он зашел в каюту катера и во время его допроса молча слушал. Когда Кольша уходил, допрашивавший его оперативник сказал:

– Имей в виду, парень, этих мы задержим, а твои показания будут нужны и следователю, и в суде, так что, ежели место жительства менять будешь, ты милицию упреди. И вообще, я не понял, какой у тебя адрес-то. Район Енисейский, а дальше?

– А дальше пока не знаю, моя деревня сгорела во время войны, но как только решу, где остановлюсь на жительство, сразу в милицию сообщу о себе, – серьезно ответил Кольша.

– Хорошо, но мы должны знать, где тебя, если что, найти.

– Афанасий Михеич меня, если что, найдет, – кивнув на берег, ответил Кольша.

На том и закончился разговор на катере, а этот долговязый прямо вцепился в Кольшу взглядом, когда он Михеича помянул. Но промолчал и ничего не спросил участковый.