что-то о его смерти? – спросил Николас.

– Ничего.

– И как это может быть связано с сумасшедшим и тобой? Зачем убийца подкидывал тебе фото Кельвина? Все время тебе о нем напоминает? Тем более, как мы знаем, этот мальчик давно погиб, – озадачился Эдриан.

      Неожиданно ребята услышали за дверью возню и приглушенные голоса. Это могло означать лишь одно: Роберт вернулся раньше обычного, что ничего хорошего не предвещало. Мартин взглянул на телефон и, увидев бесчисленное количество пропущенных вызовов от Стей, убедился в собственной безысходности.

– У кого-нибудь есть идеи? – спросила Нетти, хмуро взглянув на Ника. – Как ты мог не услышать звонки?

      В следующую минуту дверь с грохотом отворилась, и перед ребятами предстал пышущий гневом Роберт и упрямо не отстающая от него Анастейша. Оба запыхавшиеся и взволнованные, остановились в проходе и смотрели на свою цель: ребят.

– Какого черта? – взревел полицейский, подходя к ним. – Что вы тут забыли? – вдруг его взгляд упал на папку в руках Аны. – Ах, вы щенки! Рыться в моих документах!

– Дядя, перестань! – тянуло его за руку Стей, поглядывая на папку. – Отстань от них!

– Уйди, девчонка! Паршивцы, взлом с проникновением, значит? Засужу! Как вы попали сюда, если не взломали замок? – сощурился Пакенсон, вырвав из рук Аны документы.

– Нас пустила одна милая женщина. Вам стоит поучиться у нее дружелюбию и патриотизму, – резонно ответил Рей.

– Старушку под суд! – взвыл полицейский. – Где эта ведьма? – но тут до него дошло и он разочарованно выдал: – А…мама. Я тебе говорил Стей, что ей уже пора на пенсию. Пускает в секретнейшее место Форгса кого попало! – возмущенно вздохнув, Роберт направился в приемную к тете Милли.

      Пока мистер Пакенсон выяснял отношения с мамой, ребята с радостью покинули полицейский участок. Они решили посидеть в кафе, пригласив с собой Стей, которая охотно согласилась присоединиться. Анастастейша словно расцвела в их компании. В ее повседневном наряде стало меньше траура, даже появились нотки прежней Диллон, той самой вишенки на торте. Кожаные юбки, топы, ботинки военной тематики, обтягивающие джинсы, ярко-красная помада – все, без чего раньше Стей была сама не своя. Жизненные силы мало-помалу возвращались к ней, а горечь утраты смеялась успокоением.

– Как думаете, Роберт будет нам мстить? – спросила Анабель, сидя за столиком в кафе. Девушка крутила вилку в тщетных попытках намотать спагетти, но ее мысли были далеко от еды. Непросто свыкнуться, что твой друг детства нагло врал тебе и твоим родителям.

– Мой дядя странный и вспыльчивый, но в конце концов он полицейский и никому не причинит вреда, даже вам, – заверила ребят Анастейша.

– Пусть у него нет в планах нас убить, он очень мешает и делает все, для того, чтобы мы сбились с пути. Но зачем?– озадачился Эдриан.

– С какого пути он вас сбивает? Мне кажется, дяде Роберту просто не нравится, что вы вертись у него под ногами, – ответила Диллон, но, взглянув на серьезные лица ребят, сказала: – Вы не просто так ходили в архив, верно?

– Верно, – помедлив, кивнул Николас.

– Но это не тема для лишних ушей, – отрезала Ана, двузначно посмотрев на Анастейшу.

– Да, я лезу не в свое дело. Но тем не менее я не хочу, чтобы вы уж так плохо относились к Роберту. Он недолюбливает вас, но если вдруг с вами случится беда, он не задумываясь прибежит на помощь. После смерти родителей моим домом стал дом Пакенсонов, и я ни на секунду ни разу не подумала, что кто-то из моей новой семьи плохой.

                                     ***

      Данетт Коллинз закрыла дверь в свою комнату и кинула рюкзак в угол. Следом за рюкзаком полетела куртка и ботинки. Сев напротив Эдриана, который, развалившись на кровати, листал ее тетрадь со стихотворениями, Нетти, заплетая взлохмаченные волосы, смотрела на безмятежное лицо парня, слушая, как Моррис читает ее стихи, не в силах сдержать улыбку. Это выглядело чертовски мило. Нетт могла бы вечно любоваться Реем, слушать его неоднозначные комментарии после прочтения стихов. Девушка в сотый раз начала размышлять о том, что именно сподвигло ее изменить свое отношение к Эдриану, ведь он не перестал травить в ее сторону шутки, иногда даже грубо выражаться, называть ее маленькой и наивной. Но сколько Данетт не думала, не могла понять, почему все изменилось, не могла понять собственные чувства, собственные предпочтения.

– Вот, про любовь, – огласил Рей. – Милая Нетти, посмотрела фильм, где взрослые тетенька и дяденька поцеловались? Кгхм…

– Не надо его читать, – попросила девушка, вставая с кресла, чтобы забрать у Эдриана тетрадь. – Дай сюда!

– Не-а! – рассмеялся Рей, пряча тетрадь за спину, спасаясь от Нетт, которая залезла на кровать с целью завладеть своими сочинениями.

– Отдай сейчас же! – потребовала она, нависнув над Моррисом, пытаясь схватить его за руку. – Немедленно!

– Или что? – дразня, спросил Рей, потешаясь над беспомощностью Нетт.

– Да я тебя!.. – возмущенно воскликнула Данетт и сделала очередную попытку вырвать из его рук тетрадь, но опять оплошала, потеряв равновесие и упав на Эдриана. – Отпусти! – воскликнула девушка, ведь Рей не растерялся и прижал ее к себе, затем навис сверху, крепко держа руки Нетти над головой.

– Теперь ты в моей власти, – громким шепотом сказал Моррис. – Но не буду мучить бедную девочку, – смилостивился он, ослабив силу, но, не выпуская Коллинз из объятий.

– Да…ты меня не мучаешь, – неуверенно пролепетала Нетти, оставаясь под телом парня.

– Не надо, – покачал головой Моррис, вкладывая в эту фраза намного больше смысла, чем она обычно несет, и встал с кровати, не глядя на девушку.

      Данетт закрыла глаза, пытаясь вразумиться. Ей было неловко, да как собственно и Эдриану. Девушка села в кресло и, взяв книгу, сделала вид, будто очень увлечена чтением, хотя в мыслях у нее было все, кроме сюжета «Сестры Кэрри». Нетти впала в полное смятение. Даже поднять взор было ей не под силу. Рей это понял, поэтому, положив тетрадь Коллинз на стол, вышел из комнаты, чему Нетт была очень благодарна.

      Оставшись наедине с собой, Данетт смогла отложить ненужную книгу и подумать, хотя бы попытаться разобраться в клубке опасок, недосказанности и страха. Разве таким она представляла свое будущее буквально месяц назад? Будущее, в котором она живет с Моррисом под одной крышей? Если бы кто-нибудь сказал ей об этом раньше, она бы лишь покрутил пальцем у виска. Но ведь теперь это ее настоящее, часть ее жизни. И как