Через два часа после прибытия в ЛНП оборудование готово, предварительный инструктаж завершен и наконец-то пришло время одеться полностью. Сначала обязательное фотографирование с туристической группой или какой-нибудь знаменитостью, случайно оказавшимися в бассейне в тот день. Затем пытка втискивания в скафандр. Я совершенно уверен, что его дизайном заинтересовались бы средневековые британские монархи, потому что он наверняка составил бы жесткую конкуренцию орудию пытки, известному под названием «железная дева». У меня очень широкая верхняя часть тела и к тому же не очень гибкая, поэтому мне приходилось сильно вытягивать локти, чтобы втиснуться в скафандр. От этого у меня всегда оставались синяки, но через несколько минут ожесточенной борьбы, сопровождаемой нецензурными словами, мне удавалось просунуть свою голову через шейное кольцо, после чего я выдавал одну и ту же шутку: «А вот и наш малыш!» Но самое увлекательное было впереди – предстояло надеть шлем. Как я уже упоминал, у меня громадная голова, и втискивать ее в шлем всегда очень больно.

Затем специальный кран медленно опускал в бассейн меня и моего ведомого, каждого в костюме весом более 180 килограммов. Моменты погружения всегда были очень интересными: сначала чувствуешь тепло, когда под давлением воды скафандр сдавливает тело; затем зрение мгновенно затуманивается из-за преломления лучей. Далее водолазы-спасатели оттаскивают двух стажеров, проходящих подготовку к выходу в открытый космос, по воде от крана до шлюза, прицепляя к нашим скафандрам грузы и плавучие средства, которые будут пытаться удержать нас в нейтральном положении в воде, не давая подниматься или опускаться, в основном – головой вверх. Это было даже в большей степени искусством, чем наукой: астронавту и водолазу приходилось действовать сообща, чтобы правильно выполнить это критически важное взвешивание. Даже небольшой дисбаланс в плавучести будет требовать постоянных усилий по стабилизации положения, что быстро истощит силы любого физически крепкого и подготовленного астронавта. Водолазам также приходилось протягивать кислородный шланг от бака, находящегося на поверхности, до астронавтов под водой. В космосе скафандр сам справлялся с O2 и CO2, но на Земле был 30-метровый шланг, который тянулся до верхней части бассейна.

Взвешивание завершено, два астронавта (вместе с командой из трех водолазов на каждого астронавта) перешли в шлюз МКС, чтобы начать тренировку. Там нас передают инструкторам, чтобы начать пытку – я имею в виду тренировку. Они уже рассказали нам о каждом шаге – от выхода из шлюза и перехода на рабочую площадку на внешней стороне смоделированной станции до получения наших инструментов и т. д. Все было строго распланировано, чтобы добиться максимальной эффективности, потому что в условиях настоящего выхода в открытый космос времени на разные мелочи тратить нельзя. За пределами станции будет небезопасно, и есть множество потенциальных проблем, из-за которых в открытом космосе придется поторопиться, поэтому мы пользовались тренировками в ЛНП для того, чтобы сделать настоящий выход в открытый космос по мере возможности как можно более эффективным.

Движение под водой сильно отличается от движения в открытом космосе. Под водой трудно двигаться и легко остановиться, и вас все- гда будет поворачивать в направлении «вверх головой», а в космосе все совсем наоборот. Тем не менее из подводных тренировок в бассейне можно извлечь несколько бесценных уроков. Во-первых, скафандр действительно неудобный и сложный в эксплуатации. Он большой и громоздкий, а обзор в нем ограничен. Во-вторых, отслеживание привязных ремней и оборудования – это постоянная рутинная работа. Всегда был страховочный трос (длинный, нежесткий провод), соединяющий вас со станцией. Если он вдруг сломается и вы отдалитесь от МКС, у вас будет небольшой SAFER (реактивный индивидуальный летательный аппарат, аббревиатура НАСА), который поможет вернуться к МКС. Также есть многочисленные привязные ремни, которые не дадут уплыть вашим инструментам, и местные привязки, которые используются, чтобы удержать вас на рабочем месте.

Отслеживание всего этого – все равно что пасти кошек, пытаясь удержать смазанную жиром свинью, одновременно ведя счет от ста в обратном порядке. По-русски. Это сложно выполнить физически, и еще сложнее – морально. Выход в открытый космос – сложный навык, и ЛНП делает большую работу, помогая астронавтам отточить технику прежде, чем одним прекрасным днем они действительно отправятся в открытый космос.

Еще один необходимый урок – важность положения тела. Если вы сможете повернуться так, чтобы цель находилась прямо перед вами на уровне груди, вы, возможно, сможете выполнить стоящую перед вами задачу. Если цель будет сбоку, выше или ниже вас, тогда даже простейшая задача быстро станет невыполнимой из-за сложности и болезненных ощущений при движении рук или при попытке дотянуться до нужного предмета, находясь в этом громоздком костюме «железной девы», он же EMU. Но трудность – это не самое плохое, а вот вытягивание рук, особенно их поднятие над головой, – очень опасно. Пока я был в НАСА, ежегодно один или два космонавта оперировались по причине разрыва мышц-вращателей плеча во время тренировок в ЛНП. Наши хрупкие плечи особенно подвержены повреждениям, когда мы находимся под водой в положении вверх ногами, потому что тогда вес всего тела приходится на ключицы, и вдавливает их в металлические кольца скафандра. Поднятие рук над головой может привести к необратимому повреждению связок плеча. Но хорошая новость заключается в том, что, если вы получите травму, будучи действующим астронавтом, НАСА оплатит операцию. Помимо этого вам потребуется подать иск о компенсации ущерба, причиненного в рабочее время, и надеяться на лучшее. Возможная травма, острая боль и общий дискомфорт – таковы веские причины для того, чтобы избегать тренировок в бассейне, по мере возможности. К счастью, подобных проблем нет в космической невесомости.

За восемь лет подготовки в ЛНП было несколько тренировок, которые мне особенно запомнились. Некоторые из них включали в себя проход внутрь конструкции станции – это было внешнее сооружение из труб, стержней, проводов, удерживающих солнечные батареи, которые прикреплены в 30 метрах от каждой стороны основной части станции. Было сложно и в то же время увлекательно пробираться в моем 180-килограммовом скафандре внутри конструкции каркаса станции, чтобы поработать над так называемым FHRC, устройством размером с холодильник, похожим на надгробие, которое позволяло охлаждающей аммиачной жидкости передаваться от стационарной детали конструкции станции к вращающимся частям. С точки зрения астронавтов, это был всего лишь один из тысячи компонентов черного ящика, которые нам, возможно, придется устанавливать и заменять во время миссии. Внутреннее устройство этих ящиков нас не касалось, нам просто предстояло снимать старые и устанавливать новые устройства. Уникальная проблема оборудования, работающего с аммиаком, заключалась в том, что для установки и снятия труб, по которым шла жидкость, требовались специальные навыки, и этому была посвящена большая часть тренировок в бассейне. Когда требовалось снять неисправный FHRC, процедура длилась целый час или больше; потом я должен был передать его своему бедному товарищу по команде, надеясь, что не затронул и не повредил около сотни устройств, которые, со стратегической точки зрения, были расположены поблизости таким образом, что их легко было задеть. Товарищ по команде будет хранить сломанное устройство и передаст мне новое, которое нужно будет установить.