Это оказалось труднее, чем я думал. Примерно через двадцать минут поисков я держал в руках ранец и уже был в воздушном шлюзе, готовясь войти внутрь МКС. И хотя двадцатью минутами ранее я чувствовал себя прекрасно, к этому моменту, я понял, насколько устал. Также, поскольку я впервые был в шлюзе один, мне предстояло впервые закрыть люк, а это оказалось гораздо более утомительным занятием, чем я ожидал. Выполнение незапланированной задачи, поставленной Хьюстоном, заставило меня провести драгоценные минуты в одиночестве в безвоздушном пространстве космоса, где я потратил последние силы своего организма, и так уже истощенного пребыванием во враждебной среде. Это было совсем нехорошо.

Из этой ситуации я извлек следующий урок. После прохождения летного инструктажа в полете не следует отступать от инструкций. Это было то, чему я научился как летчик-истребитель, и это было неписаным правилом в НАСА и в летных организациях разных стран мира, осуществляющих полеты на законных основаниях. Если вам предстоит опасная и сложная задача, то вы планируете свои действия, кратко формулируете их и исполняете. Если случится что-то экстраординарное, от вас потребуется внести изменения в график, но в любом случае вам не следует выскакивать из своих штанов. Правильность этого урока неоднократно подтверждалась летальными последствиями. В моем конкретном случае я проинформировал своего руководителя полета о том, что не буду делать ничего незапланированного, но когда Хьюстон попросил меня сделать это, я сделал. Это было плохо для меня. Я был командиром группы астронавтов, выходивших в открытый космос, и я должен был быть дальновиднее, но, поскольку я чувствовал себя хорошо, а задача была нетрудной, я пошел и выполнил ее. В результате в шлюзе я чувствовал себя гораздо более уставшим, чем должен был быть. Реальность выхода в космос такова, что люк приходится закрывать вручную. И в моем резервуаре уже было меньше кислорода, чем до выполнения этой задачи. Я не должен был соглашаться выполнять ее, когда Хьюстон попросил меня об этом.

Перенесемся на несколько месяцев вперед. Я вернулся на Землю и вместе со всей командой участвовал в дебрифинге по выходам в открытый космос. Все шло хорошо, пока мы рассказывали о том, как выполняли каждую задачу во время этих трех выходов. Тогда я вспомнил о своей проблеме во время третьего выхода и задал вопрос: «Слушайте, а как насчет внеплановых задач? Мне казалось, мы не должны были выполнять их».

Замешательство. Нервные переглядывания, как у детей во время «Рождественской истории», когда учитель спрашивает, кто на спор заставил Флика полизать замерзший столб. Тогда я встал, подошел к двери, закрыл ее и спросил: «Хорошо, что произошло на самом деле?» И я услышал от нескольких людей, которые были в ЦУП в тот день, невероятную историю. Они рассказали о конфликте, который произошел между группой управления полетом и находившимся в зале представителем Управления полетов, который якобы специально пришел для того, чтобы проконтролировать действия нашего руководителя полетом и, в случае необходимости, если того потребует ситуация, давать ему указания. И это несмотря на то, что руководитель полета является начальником, который несет ответственность за регулирование полета и его безопасность.

В тот день, 1 марта 2015 года, Управление полетов решило попросить руководителя полета, чтобы он поставил перед экипажем незапланированную задачу по поиску ранца с оборудованием. Руководитель полета сообщил представителю Управления полетов, что с экипажем уже есть договоренность о том, что не будет никаких незапланированных задач. В результате в пункте управления полетов разгорелся полномасштабный конфликт. А я в это время был за пределами МКС, не имея ни малейшего представления о том, что происходило в Хьюстоне. Услышав эту историю, я просто пришел в ярость из-за отсутствия профессионализма со стороны Управления полетов, потому что подобный подход в самом прямом смысле поставил под угрозу безопасность этого выхода в космос (т. е. мою собственную задницу). Но для тех, кто ненадлежащим образом использовал свои управленческие полномочия в этой критической ситуации, не было никаких последствий. К концу дня мы завершили дебрифинг по выходам в открытый космос намного раньше запланированного срока и обсудили все вопросы.

Из этого опыта можно извлечь большой урок. Сначала проведите предполетный инструктаж. Затем выполняйте все инструкции. И пусть полетом руководит специально для этого назначенный сотрудник, а не руководство. Это урок, который применим практически в любой сфере.

Лучший совет по выходу в открытый космос, который я когда-либо получал, был от моего коллеги Рика Мастраккио. Примерно за четыре месяца до запуска он отвел меня в сторону в спортзале для астронавтов и дал мне, тогда еще новичку, совет опытного космического путешественника: «Если ты двигаешься медленно, значит, ты двигаешься слишком быстро». Просто, остроумно, подозрительно с грамматической точки зрения, но по делу.

Этот совет содержит крупицу мудрости, которой должен овладеть каждый астронавт, выходящий в открытый космос. Лично я всегда предпочитал учиться на примерах других – пусть они делают ошибки и учатся на собственном горьком опыте; пусть они, но только не я! Эта глава – своеобразный «винегрет» советов, которые вам следует принять к сведению, если вы когда-нибудь окажетесь в скафандре, прикрепленном к МКС 42-метровым тросом, с открытым люком и услышите команду из Хьюстона: «Выход в открытый космос!»

Начнем с первого выхода. Я находился в шлюзе в течение почти целого часа, пока проходила процедура снижения давления, затем мы открыли люк, и мой товарищ вышел наружу, когда я протянул ему его снаряжение. Несмотря на то, что я подвергался воздействию вакуума, я не чувствовал его. До тех пор, пока мое тело ногами вперед, сантиметр за сантиметром, не проскользнуло через люк. И я стал свидетелем самого великолепного, захватывающего восхода солнца из-за горизонта, находящегося в тысячах километров от меня. Это было зрелище, которое вы даже не сможете себе представить. Внизу, на планете, еще была ночь, такая черная-пречерная ночь, какой я никогда не видел. Вначале я хотел убедиться в том, что у меня нет головокружения, о вероятности возникновения которого меня предупреждали несколько коллег. Поэтому я привязал страховочный трос к поручню перед собой и отпустил себя. Руки были свободны. Я парил в вакууме, наблюдая за Землей, которая плыла со скоростью 8 км/ч на расстоянии более 400 километров, внизу, в неясном свете раннего утра. Я никогда не забуду этот момент. Я уверен, что нечто подобное запечатлено в душе каждого, кто выходил в открытый космос. И, как это часто бывает в космосе, надо было сразу же приниматься за работу.

Но перед этим грандиозным моментом нужно подготовить все наше оборудование, поэтому сначала начнем со страховочных тросов. Все, с чем вы выходите в открытый космос, должно быть присоединено, к чему-то, что, в свою очередь, еще к чему-то прикреплено и т. д. Когда я смотрю видео, которое снял камерой GoPro во время выхода в открытый космос, просто поражаюсь, насколько загроможденной была область перед моей грудью. Сначала основная часть скафандра, затем большая часть инструментов, которые я взял с собой, потом большие, следом еще больше и самые большие ранцы со снаряжением, часть которых была прицеплена ко мне, другие я нес в руках. И не забудьте про фотоаппарат – большая профессиональная камера, размеры которой увеличились вдвое, потому что она находилась внутри переносного ящика для работы в космосе, защищенного специальным покрытием. И этот список можно было продолжить. Было очень много вещей, за которыми приходилось наблюдать: каждый предмет присоединен тонким тросом, который, кажется, так и норовил обмотаться вокруг какого-нибудь другого предмета.