У себя в спальне Регина дала выход своей безудержной ярости; даже сознание достигнутого успеха не могло погасить волну гнева, поднявшуюся в ее душе.

Кейт повезло, что она находилась в городе, где так много людей, а не дома, в глухой провинции. Если бы это произошло у них в глубинке и она осталась бы наедине с Региной, то, вполне вероятно, та просто убила бы ее.

Кейт сидела на стуле, ее скромные пожитки лежали рядом, на коленях она держала дорожную сумку. Она накинула на себя плащ и приготовилась отправиться в путь. Бледная, оцепенелая и холодная как мраморная статуя, она сидела с совершенно равнодушным и безучастным видом, ее мысли блуждали где-то далеко. Регине даже пришло в голову, не повредилась ли она в уме.

Мелани суетилась рядом, порхая то туда, то сюда, словно надоедливая мошка.

– Что сделала Кейт, мама? – спросила Мелани. – Она не хочет разговаривать со мной.

Но Регина не обращала на нее никакого внимания, она вынула из гардероба свою трость и подошла к Кейт, держа трость перед собой.

– Встань, – велела она.

Кейт поднялась с вызывающим видом, она явно ни в чем не раскаивалась, что еще больше разозлило Регину.

– Расскажи-ка Мелани о своем предательстве. Я хочу, чтобы она все узнала от тебя, чтобы ты собственным подлым языком сама поведала ей о своей неверности.

– Я находилась в связи с лордом Стамфордом. Меня отсылают домой.

– Что ты имеешь в виду? – недоуменно спросила Мелани.

Мелани была слишком наивной, чтобы уловить скрытый под этими словами смысл, поэтому Регина поспешила объяснить:

– Каждую ночь она проскальзывала к нему в постель и забавлялась с ним, словно проститутка.

Мелани разинула рот.

– Кейт, это же неправда.

Кейт молчала с вызывающим видом, поэтому Регина продолжила свои пояснения:

– Мы мучились от недоумения, почему Стамфорд не оказывает тебе внимания, а все дело в том, что он был занят, он тратил весь свой мужской пыл на нее. У нее повадки приблудной кошки, как у ее матери.

Мелани вспыхнула:

– После всего добра, сделанного ей нами!

– Она воображала, что он любит ее. Ха, ее! Можешь ли ты поверить в это?

– Не говори мне об этом, мама. Я не вынесу.

– Он любил ее больше, чем тебя; он желал ее сильнее, чем тебя. Ее, а не тебя. Эту дочь потаскушки.

– Как ты могла! – кипела Мелани.

– Шлюха! – прошипела Регина.

Она подняла трость и опустила с размаху на голову Кейт, которая не ожидала удара и не успела заслониться. Тонкий прут с глухим стуком ударил по кости, и Кейт упала на пол – обезумевший от боли комок человеческой плоти.

Регина снова и снова поднимала и опускала трость, каждый нанесенный удар доставлял ей наслаждение. На теле Кейт уже не оставалось живого места, а удары все сыпались. К чести Кейт, она не сопротивлялась побоям, а стоически переносила наказание как нечто должное. Регина не унималась до тех пор, пока у нее не устала рука и она не запыхалась. С отвращением она отступила на шаг и бросила трость на пол. Кейт лежала ничком, избитая до полусмерти.

– Ты не можешь все так оставить, – жаловалась Мелани. – Она должна заплатить за все то зло, которое причинила.

– Она поплатится, очень поплатится, – прорычала Регина.

– Что с ней будет?

– Она просто исчезнет и больше не будет досаждать нам.

– Ты уверена?

– Поверь мне, она не вернется.

Регина поправила прическу, пригладила волосы.

– Я хочу, чтобы твой брат ничего не узнал. Не стоит его впутывать в наши дела. Не говори ему ничего.

– Очень мне надо, – фыркнула Мелани. – Меня тошнит от одного ее вида.

Пока Регина доставала накидку и шляпку, она сообщила Мелани новость:

– Я договорилась со Стамфордом.

– О чем?

– В конце концов он решился на брак с тобой. Свадьба состоится ровно через неделю. В Лондоне.

Мелани изумилась и взволновалась.

– Ты серьезно?

– Более чем серьезно.

– Когда он сделает предложение?

– Предложение?

– Да. Когда он попросит у меня руки?

Ох уж эти девушки с их вечными романтическими глупостями!

– Стамфорд – деловой человек. У него нет времени на подобные пустяки.

– Но я так надеялась на это! – запричитала Мелани. – Я подобрала себе платье, чтобы надеть для такого случая, а также все полагающееся. Я просто умру, если он не скажет.

После стольких утомительных разговоров Регина была явно не в настроении выслушивать сетования дочери.

– Ты выйдешь за него и будешь счастлива. Но капризная Мелани заупрямилась:

– Если он не сделает мне предложения, то я ни за что не соглашусь. Ты не заставишь меня. Тебе это никогда не удастся.

После избиения Кейт Регине, возбужденной собственной жестокостью и насилием, даже захотелось опробовать трость на Мелани. Откуда такая строптивость и непокорность, в сущности, еще у ребенка?

– Посмотрим, – угрожающе сказала Регина, но наказывать не стала. В своем нынешнем состоянии она не ручалась за себя.

Развернувшись, она схватила Кейт за руку, вынуждая ее встать на ноги. Кейт, согнувшись от боли, от саднящих ушибов и синяков, с располосованной от удара щекой, хватала воздух открытым ртом.

Очень хорошо! Возможно, у нее даже сломаны ребра.

– Мы сейчас уезжаем, – проговорила Регина. – Ты пойдешь сама, или тебя надо тащить, как мешок с мусором?

– Пойду сама, – еле слышно ответила Кейт.

– Мы спустимся по черной лестнице. Ты не должна никого узнавать, ни с кем разговаривать. Поняла?

– Да.

Регина направилась к выходу, с раздражением отметив, как нетвердо и медленно идет за ней Кейт. Тогда она почти поволокла ее за собой, желая только одного – поскорее покончить с этим мерзким делом.

– Когда ты вернешься назад? – спросила ее Мелани, едва они выбрались в коридор.

– Потом, – ответила Регина. – У меня слишком много хлопот, чтобы все не завершилось провалом.

Она вывела Кейт излома и провела к конюшням. Регине повезло, никто не повстречался им на пути. На конюшне их уже поджидала наемная карета, кучер сидел на козлах, ожидая распоряжений. Они сели, и карета тронулась.

Пока они ехали, Регина молчала. О чем им было разговаривать?

Карета остановилась, подавшись чуть назад. Однако Кейт оставалась безучастной.