– Ступай, – наконец отпускает меня Заид, и, кивнув, я покидаю его комнату. Оттуда несусь к себе с колотящимся сердцем. Снова у меня такое ощущение, что я игрушка. Вещь, призванная услаждать взор и вовремя появляться на сцене, чтобы служить целям господина. В спальне срываю с себя ничтожные тряпки и надеваю гандуру, сверху непримечательную черную абаю, завершаю образ гишуа и только тогда выдыхаю, скрывшись от любых любопытных глаз. Может, мне до конца жизни ходить в таком одеянии? Тогда Заиду не придет в голову демонстрировать меня, выставлять словно куклу на витрину, и я наконец смогу жить спокойной жизнью.

– Заид, что это такое там было? – Вскакиваю с подушек и смотрю на него, а Заид улыбается, окидывая меня взглядом с головы до ног.

– Лучше скажи мне, что на тебе надето? – он проводит рукой вверх и вниз, давая понять, что говорит о моем наряде.

– Это, наверное, самая безопасная одежда, в которой я могу ходить, чтобы не демонстрировать свои прелести твоим гостям.

– М-м-м, узнаю свою Джанан, – улыбаясь, словно довольный кот, тянет Заид, подходя ближе. Кладет руки на мою талию и рывком притягивает к себе, впечатывая в сильное тело. Снимает с меня гишуа и смотрит в глаза. – Ну привет, красавица.

Я слегка хмурюсь, потому что еще не видела Заида в столь игривом настроении. Как будто передо мной другой мужчина, которого я совсем не знаю.

– Все хорошо? – спрашиваю, потому что не знаю, как вести себя с таким Заидом.

– Все отлично, душа моя.

Он наклоняется ко мне и вовлекает в головокружительный поцелуй.

– Скажи, что под абаей на тебе тот костюм для танцев.

– Нет, там гандура.

– Переоденься, я хочу посмотреть, как ты танцуешь.

– Заид…

– Давай, душа моя, – сжав мою ягодицу большой ладонью, Заид слегка шлепает по ней, а потом отстраняется и усаживается на невысокий диванчик под окном.

Я пару секунд мнусь, но потом все же иду в гардеробную, чтобы переодеться в ненавистный костюм. Снимаю абаю с гандурой, беру в руки шальвары и замираю. В голове за секунду созревает план, и я отбрасываю тряпицу в сторону. Снимаю с себя нижнее белье, надеваю тонкий пеньюар и захожу в спальню. За окном уже садится солнце, так что в комнате царит приятный полумрак. Под пристальным взглядом Заида я иду к стереосистеме, быстро включаю нужную музыку и, двигаясь к нему спиной, начинаю медленно танцевать. Не так, как меня учили в гареме, не так, как ему часто танцуют наложницы. По-другому. Так, как для него буду танцевать только я. Поднимаю руки вверх и вывожу бедрами восьмерки, плавно покачиваясь в такт музыке. Выгибаю спину и плавно разрезаю руками пространство вокруг себя. А потом делаю то, что не позволено наложницам: медленно скольжу тканью по ногам, поднимая сорочку выше и выше до бедер, не прекращая двигаться. Позволяю ткани ласкать свою кожу, то поднимаясь выше, то снова спускаясь к щиколоткам. Дразню Заида, зная, что пробуждаю его животные инстинкты, но этот зверь уже приручен, и я со стопроцентной уверенностью могу сказать: еще несколько секунд – и он будет есть с моей руки. Не в том смысле, что подчинится мне, а в том, что я смогу полностью взять под контроль его инстинкты, управлять ими. Сделать так, что он будет нежным и ласковым, или позволить зверю вырваться наружу и пировать на моем теле. Достаточно лишь правильно посмотреть на Заида, и он сделает так, как я захочу. В моих мечтах, да. Потому что никогда еще этот мужчина не позволял мне вести. Иногда он дарит мне иллюзию контроля, но фактически власть всегда в его руках.

Горячие ладони ложатся мне на живот, сминая тонкую ткань, а сзади ко мне прижимается огромное твердое тело. Я чувствую себя защищенной в коконе сильных рук, маленькой и обласканной еще до того, как он начал ласкать. Рядом с ним всегда так. Даже взгляд дарит столько нежности, что я не нуждаюсь в словах.

– Наверное, мне стоило совместить как-то слова «ведьма» и «душа» в твоем имени.

Улыбаюсь, прикрыв глаза, но не перестаю двигаться, потираясь своим телом о его.

– Я же говорила тебе, что во мне от ведьмы нет ничего.

Заид берет меня за локоть и одним точным движением поворачивает лицом к себе.

– Все в тебе от ведьмы, – хищно улыбаясь, говорит он и проводит пальцами по моей щеке. – Голос, глаза, тело, взгляд и эта коварная улыбка соблазнительницы.

– Она не коварная, – уже не так твердо сопротивляюсь я.

– Что же в тебе такого, отчего я не могу думать о других? – тихим, соблазнительным голосом спрашивает он, а рука медленно ползет по моему бедру, сминая ткань сорочки.

Я проваливаюсь в темные глубины его глаз. Тону, завороженная выражением в них, нежностью и страстью, смешивающимися в кипучий коктейль, который я готова испить до дна.

– Наверное, это любовь, мой господин, – шепчу у его губ, а потом просто отдаюсь ему целиком, без остатка. Пускай он думает, что не испытывает настолько глубоких чувств, но я-то ощущаю это в каждом его прикосновении, взгляде и даже вздохе.

Заид обнимает меня за талию и поднимает так, что я повисаю в воздухе, прижатая к нему всем телом.

– Я склонен думать, что это моя ведьма постаралась, – бормочет он в мои губы с улыбкой.

– Ты еще не посмотрел мой танец.

– Станцуешь подо мной, Джанан.

Он прерывает наш короткий диалог поцелуем, а потом несет меня не в сторону кровати, как я думала, а усаживает на широкий резной комод и устраивается между моих разведенных ног. Задирает одной рукой сорочку, а второй перехватывает за шею и спускается по ней поцелуями, терзая плоть до мурашек и содроганий.

– Я так соскучилась, – шепчу, задыхаясь. – С ума схожу, когда тебя долго нет.

В ответ он рычит, впиваясь зубами в мою грудь прямо через тонкую, практически прозрачную ткань. Я выгибаю спину, подставляя ему самые чувствительные места на своем теле. Промежность для бесстыжих пальцев, соски – для настойчивого рта. Глаза сами собой закрываются, и я не в силах выдержать напор Заида и при этом остаться в здравом уме и трезвом рассудке. Мне так много еще хотелось сказать ему, но все мысли вылетают, как только тело окутывает жаром возбуждения. Что я там задумывала? Подарить ему мой скромный подарок в надежде, что он станет его носить? Но разве сейчас время для подарков и каких-то обсуждений? В это мгновение я могу только шире развести ноги и смотреть на то, как Заид пристраивается у моего входа, а потом медленно, под аккомпанемент моих стонов, погружается в меня.

Он держит меня одной рукой за затылок, зарывшись пальцами в волосы, а второй обхватывает бедро и двигается плавно, но уверенно, глядя мне в глаза. Я снова тону, погружаюсь с головой без надежды выплыть. Она мне и не нужна, потому что его глаза и его сердце – единственное, что имеет для меня сейчас значение. Обнимаю его за плечи и хочу прижать крепче к себе, но Заид сопротивляется, не сводя с меня взгляда. Он хочет смотреть. Ловить каждую мою эмоцию. Может быть, он так же, как и я, складывает их в «копилочку» в голове, чтобы потом – тоскливыми ночами, когда мы в разлуке, – воскрешать эти воспоминания и согреваться от них. Я всматриваюсь в его глаза и тоже запоминаю весь калейдоскоп эмоций, сменяющийся в них. Откладываю в памяти каждое прикосновение, каждое сжатие. Моя грудь трется о его, соски еще сильнее затвердевают от этого, изо рта вырываются все более шумные вздохи и стоны, когда Заид ускоряется. Он уже врывается в меня, совершенно не сдерживаясь, низко рыча и периодически набрасываясь своими губами на мои.