— Ты что, внук Андропова?! — перебила Оля.

Она — последняя, кто был не в курсе.

— Правильно! — одобрил я и продолжил. — Он, в свою очередь, в мою жизнь никак не вмешивался и не помогал — я честно носил книжки классному руководителю, Герою социалистического труда Антонине Петровне Зыряновой. Ей понравилось, и она носила их в ГорОНО — Степаниде Ивановне Фониной. Первая книга — «Миша Добрин» — забуксовала, зато «А зори здесь тихие» опубликовала «Юность». Первую, впрочем, тоже уже давно напечатали, но продолжение я пока писать не хочу — сначала догоню героев по возрасту!

— А каким был твой творческий путь, Оля? — спросил ведущий.

— Я почти с самого рождения ходила в кружок пения, а потом проиграла в конкурсе, который судил Сережа, — обиженно покосилась она на меня.

— Проиграла и все равно здесь? — удивился Григорий Степанович.

— Сережа сказал, что мальчик пел лучше, но ему нужна была певица-девочка, — с милой непосредственностью выкатила она заранее оговоренную ложь.

— Воспользуюсь возможностью и передам привет Хакмадоеву Расулу Шабкатовичу. Продолжай развивать талант, у тебя большое будущее! — передал я привет победителю конкурса.

— Расскажи, каково это — быть внуком Генерального секретаря? — спросил ведущий.

— Дед как дед, — пожал я плечами. — Вредный — к государственным секретам не пускает и за уши мог бы дергать и поласковее, — потер уши ладонями.

Оля хихикнула.

— Как твоя рука?

— Рука работает, — вынув конечность из перевязи, вытяну вперед и пошевелил пальцами. — Повязка просто для спокойствия — чтобы швы поменьше тревожить. Все купившие билеты на наши с Олей ближайшие концерты могут со спокойной душой приходить — три часа веселья мы гарантируем!

— Сегодня вечером мы выступаем во Владивостоке, а потом поедем в Благовещенск, Читу, Улан-Удэ, Иркутск… — Оля по памяти перечислила оставшиеся города тура. — Обязательно приходите, товарищи!

— Корейские товарищи помогли мне собрать небольшой видеоотчет о поездке с использованием снятых тамошними СМИ материалов. Можно показать кусочек? — попросил я ведущего. — Если товарищам зрителям будет интересно, потом покажу остальное на «Политинформации», следующий цикл передач как раз о наших азиатских соседях, — вздохнул. — Жаль, что не со всеми из них у нас хорошие отношения.

— Очень жалко живущие под капиталистическим гнетом народы, — продемонстрировала высокую политическую сознательность Оля.

— Давайте покажем видео, — разрешил ведущий.

Съемки остановили, подкатили проектор и повесили экран — заморачиваться с синхроном на фоне полноценно вмонтированного видео мне лень, а здешние операторы заверили, что все видно будет и так.

— Здесь мы наблюдаем церемонию награждения победителей первого всекорейского пейнтбольного конкурса, — начал я комментировать кадры. — Товарищ Ким Ир Сен оказал мне большую честь, доверив это почетное дело. Рядом со мной — его младший сын Ким Чен Ир, мы почти ровесники, поэтому подружились — он классный. Да и вообще вся семья Кимов — замечательные люди. Сейчас будет.

В экранного меня попали.

— Вот этот момент, — поставил я на паузу. — Больно стало не сразу, но уже все понял — опыт ловли пуль имеется. Далее, — запустил. — Меня развернуло — отметил, что товарищи из КГБ бегут на помощь, — пауза. — Мне показывали немного материалов с допроса снайпера — в этот момент он передергивал затвор, чтобы стрельнуть еще раз.

Оля судорожно вздохнула.

— Да живой я! — с улыбкой успокоил я ее. — Не дождутся — способность выживать мне досталась от деда! — посерьезнел. — На самом деле ничего подобного. Единственная причина по которой я сижу перед вами — героизм этих ребят. Смотрите.

Показал «живой щит». По лицу ведущего мелькнула мрачная тень.

— Дальше уже не интересно, — выключил проектор.

— И в самом деле настоящие герои! — добавил весомости ведущий. — А медали на твоей груди — это, насколько я разбираюсь, медаль «Золотая звезда» и «Орден государственного флага I степени»?

— Это они, — подтвердил я. — Вместе они являются атрибутами звания Героя КНДР. Награду считаю авансом и постараюсь отработать, способствуя укреплению дружбы между нашими братскими народами.

— Сережке поставят памятник! — ехидно спалила меня Оля.

— И это меня очень смущает, — потупив взгляд, постарался покраснеть так, чтобы было видно сквозь грим. — Корейские товарищи меня не спрашивали, — подняв взгляд обратно в камеру, подмигнул. — Потом построим мне золотую статую в полный рост, да, товарищи?

«Золотая статуя в полный рост» — это уже полноценный советский мем, который поймут все.

Оля отвесила профилактический подзатыльник.

— Уволю! — пригрозил я ей.

— Не уволишь! — отмахнулась она.

— Нынешняя молодежь совершенно не признаëт авторитета взрослых, — вздохнул я.

— Мы ровесники! — возмутилась Оля.

— Как думаешь, Сергей, зачем враги попытались тебя убить? — вернул интервью в нормальное русло ведущий.

— Точного ответа я дать не могу, поэтому, с вашего позволения, Георгий Степанович, поделюсь домыслами — исключительно гипотетическими.

Дождавшись кивка, продолжил:

— Самое очевидное — из-за родственных связей. Но это глупо — Юрий Владимирович не раз доказал, что верность служебному долгу для него главное. Поэтому я полагаю, что дело во мне. Я же, извините, необычный и поэтому их раздражаю — весь последний год вся имеющая доступ к мировому информационному полю часть планеты провела танцуя под песни из СССР, которые придуманы мной и исполняются нашими прекрасными певцами и музыкантами. Мои книги читают, а вскоре я попробую себя в кино — «Петров и Васечкин» же хорошо получился, буду снимать что-то еще. Но это тоже так себе идея — Железный занавес трещит по швам, и даже без меня ничего не изменится — в данный момент у нас и на Западе набирают популярность ВИА «Generals» и «Made in USSR» — к их репертуару я никакого отношения не имею, он принадлежит перу композиторов… — перечислил. — Так что убивать меня ради остановки победоносной поступи нашей лучшей в мире культуры нет смысла. Мне и в голову не приходило, что они пойдут на такую низость. Это — моя вина: недооценивать нашего стратегического врага нельзя, и, если им ничего не стоит убить тысячи вьетнамских детей, значит на меня они пулю потратят охотно. Пользуясь случаем, обращаюсь к врагам: вы — подлые, никчемные твари, и я вас ненавижу. Хотите меня убрать? Что ж,