Алексей лежит на кровати и отходит от наркоза. К его телу подключена куча датчиков. Большинство — на всякий случай. Врачи говорят, что все будет хорошо. Господи, пожалуйста, пусть все будет хорошо!

Мое вечернее платье заляпано кровью Баринова. Он потерял ее слишком много, поэтому пришлось делать переливание. Удивительно, но все это время я сидела рядом с ним, совершенно не чувствуя обычных головокружения, страха и тошноты.

Первый раз Алексей отключился в коридоре ресторана прямо у меня на руках. В этот момент я испытала такой ужас, от которого до сих пор заходится сердце. Я так сильно боюсь его потерять, что сижу рядом почти пять часов и медитирую на монотонный писк пульсометра.

— Я люблю тебя, слышишь, — шепчу Алексею, касаясь губами руки с катетером в вене, — пожалуйста, возвращайся ко мне быстрее. Мне без тебя плохо и страшно.

Примерно раз в час мне звонит бабушка, которая тоже смотрит новости и от беспокойства уже выпила в квартире всю валерианку. Ксюша рыдает и просит отвезти ее к Алексею.

Я пересаживаюсь в небольшое кожаное кресло и прикрываю глаза, уплывая в поверхностный и тревожный сон. Нужно просто дождаться утра.

Вздрагиваю от звука открывающейся двери и несколько раз моргаю, пытаясь понять сплю или нет.

В палату входит женщина, которую я точно где-то видела, но никак не могу сообразить где именно.

— Здравствуйте, Аня, — говорит она шёпотом.

И в этот самый момент я вспоминаю, кто она.

— Вика… Здравствуйте, — говорю напряжённо. — Без халата вас не узнала.

— Я только сдала дежурство и случайно узнала, что Алексея привели к нам ночью, — говорит она виноватым тоном.

— А сколько время? — я ощупываю руками обивку кресла, пытаясь найти телефон.

— Шесть утра, — отвечает мне Вика, смотря очень тепло и с сочувствием. Не так, как в первую нашу встречу.

Я подлетаю на ноги и подхожу к Алексею.

— Почему он так долго спит? — спрашиваю с отчаянием.

— Все в пределах нормы, — отвечает Вика. — Я в большей степени из-за тебя сюда пришла. Пойдём в столовую, выпьем кофе. Тебе пора покушать.

— Я никуда не пойду, — отрицательно качаю головой. — Если он проснётся, а меня не будет?

— Ещё пару часов он точно будет спать, — мягко настаивает она. — А ты очень бледная. Наверное, упал гемоглобин. Для беременных это совсем нежелательно…

— Что вам от меня нужно? — спрашиваю воинственно.

— Прежде всего, — Вика неловко опускает глаза, — я бы хотела извиниться за тот ночной визит. За то, что напугала тебя ответами по поводу беременности. У тебя все будет хорошо.

— Я не беременна, — отвечаю с вызовом. — Извинения неактуальны.

Дверь в палату снова открывается, и в неё входит санитарка с тряпками и ведром.

— Здравствуйте, — окидывает она нас глазами и поправляет шапочку, — Десять минуток погуляйте в коридорчике, пожалуйста, я здесь помою и за мальчиком вашим посмотрю.

— Пойдём, — зовёт меня Вика. — Тебе же интересно знать, кто я такая?

Я беру в руки сумочку, смотрю на Алексея и выхожу из палаты, осторожно обходя ведра. Мне интересно? Скорее нет, чем да. Но чуйка подсказывает мне, что эту женщину стоит послушать.

В столовой мы с Викой покупаем кофе и булочки в автомате. Есть не хочется совершенно, но это помогает снять повисшую между нами неловкость.

— У меня сегодня второе дежурство только было, — бодро начинает Вика. — Алексей меня Тимофею Тимофеевичу порекомендовал. Просто так сюда не попасть, даже с моим опытом.

Я рассматриваю женщину, которую когда-то любил Алексей и, стараясь сохранять невозмутимость, сажусь за стол.

— Я вас поздравляю, — пожимаю плечами. — При чем тут я?

— Аня, — Вика понижает голос. — Я хочу тебе рассказать. Ничего, что я на «ты»? — спохватывается.

— Ничего… — хмурюсь я.

— Мы с Алексеем были вместе как раз в то время, когда началась вся эта история с переделом рынка, — начинает она задумчиво. — Я училась в меде, ждала Баринова из армии. Надеялась, что он вернётся, и мы поженимся. Мой папа был абсолютно против нашего брака, закрывал дома, запрещал видеться. Кончилось все тем, что я пришла к Алексею с вещами и попросила на мне жениться. А он… — она щёлкает языком и делает глоток кофе. — Он попросил меня подождать. Сказал, что сейчас не время и он не имеет права взять такую ответственность. Я восприняла это очень глупо, как предательство. Рассталась с ним, а через месяц вышла замуж за папиного сослуживца.

— Зачем вы мне все это рассказываете? — сглатываю я ком в горле. — Хотите сделать вывод, что больше ему подходите, чем я?

— Нет, что ты! — Вика даже давится кофе, повышая голос. — Я замужем второй раз, есть сын. Мой муж не богатый человек, он работает в управлении МЧС, но я очень им горжусь.

— Тогда в чем дело? — поглядываю я на экран телефона. — Десять минут подходят к концу, я бы хотела вернуться в палату.

— Да, конечно, — соглашается Вика. — Так вот, Алексей приходил в загс и просил меня не выходить замуж. А я испугалась быть с ним. На него тогда ещё уголовное дело завели и… вообщем, я соврала, что уже беременна от будущего мужа. Наговорила кучу откровенных гадостей и попросила меня забыть, — переводит дыхание. — Аня, я хочу сказать тебе, что тебе сейчас может показаться, что быть рядом с Алексеем страшно. И что он — не самый хороший человек. Возможно, ты даже захочешь уйти, но я тебя уверяю, что ты пожалеешь. Как когда-то я. Лешка — он самый верный и справедливый мужчина, которого я знаю. Если он принимает кардинальное решение, то значит поступить иначе было нельзя.

Я веду плечами от легкого озноба. Слишком точно эта девушка описывает мои мысли и чувства.

— Ты сейчас говоришь об его отце? — почему-то спрашиваю тихо.

— Я… — она прижимает руки к щекам. — Ты знаешь… О Господи, и о нем тоже, да.

— Спасибо, что поделилась, — накрываю ее руку, лежащую на столе. — Я понимаю, что ты хочешь мне сказать, но никакого выбора передо мной не стоит. Уже не стоит, — с улыбкой поправляюсь я. — Но ты все равно помогла мне кое-что понять.

— Я не буду задавать вопросы, — улыбается мне в ответ она. — Роди ему побыстрее.

— Постараюсь, — с улыбкой опускаю глаза.

Встаю из-за столика, выхожу в коридор и вижу, как мимо меня провозят на каталке молодого паренька с окровавленными бинтами на руках.

Желудок резко скручивает рвотным спазмом, а по позвоночнику прокатывается паническая дрожь. Я беспомощно оглядываюсь по сторонам в поиске туалета.

— Аня, что случилось? — ко мне подбегает Вика.

Зажимаю рот рукой.

— Туалет, — хриплю.

— Туда, — кивает в конец коридора Вика.