Родительница сидела на кухне и пила валерьянку. Ничего ей не говоря, Миша собрался и покинул квартиру. Работа и встреча с наркоторговцами не ждали. Да и еще сильное чувство вины стало клещами сдавливать горло, не давая нормально дышать. Воспоминания о том, как он вел себя с той, кто была все это время рядом с ним и всеми силами пыталась помочь, вонзились в его воспаленный разум подобно ножу. Сердце обливалось кровью, когда он представлял себе, что бы было, не появись вовремя его мама, которая буквально спасла Алю от нервных пальцев, сжимающих горло девушки.

Сейчас он твердо решил, что бросит учебу. Встретиться с ней, снова посмотреть в глаза, начать разговор и попросить прощения было для молодого человека практически невозможно. Ему казалось, что своим присутствием только отравляет ей жизнь. Она постоянно переживает и старается вытащить его из пучины страхов, что толстым слоем придавили его к самому дну. Парень считал иллюзией те чувства, что испытывал в последнее время в ее присутствии. И еще… Что делать, если посреди пары начнется ломка? Ко всему прочему, уже вся группа в курсе того, что он наркоман. И это тоже его сильно напрягало.

Михаил Громов почувствовал, что стал опасен для общества и потому решил окончательно замкнуться в себе. Он планировал лишь подрабатывать, потому что не хотел опускаться до воровства. Мать недавно пригрозила ему, что упечет в наркологическую больницу, однако таки и не привела свою угрозу в действие. Побоялась, что после подобного сын возненавидит ее.

Уменьшение проводимого без иглы времени сегодня сыграло с ним злую шутку. Парень набросился на дорогого ему человека, мгновенно позабыв обо всем на свете. Пока не получил желаемого, он так, к сожалению, и не вспомнил себя и близких ему людей.

Вернулся домой на удивление быстро. Ломка (и притом очень сильная) отчего-то настала намного раньше положенного срока. Молодой человек очень переживал по этому поводу и потому отменил встречу с Алексеем. Точнее, перенес ее на более позднее время, когда он снова сможет в адекватном состоянии идти по улице, не вызвав при этом определенных подозрений у полиции. Он и так брел от метро слишком медленно. Неуверенной поступью, шаг за шагом приближался к собственному дому. Из последних сил хватался за ниточку жизни, что связывала его с реальностью, старался отсрочить беспамятство.

Когда Миша тихонько прокрался в квартиру, разулся и заглянул на кухню, то обнаружил заснувшую прямо за столом мать. С шумом вздохнув и мотнув головой, прогоняя постоянно мельтешащие перед глазами черные точки, направился к себе. Его сильно трясло, сознание то и дело куда-то уплывало, перед затуманенным взором начали материализовываться неясные полупрозрачные тени. Из последних сил борясь с паническим страхом, наркоман открыл ящик своего письменного стола и достал оттуда то, что было в тот момент дороже всего на свете.

Ему хотелось больше. Дрожащими пальцами ввел иглу в вену, загоняя наркотик в плоть. Организм уже не воспринимал прежнюю дозу, вот почему парень ощутил ломку так рано. В первые мгновения ничего не происходило. Потом у молодого человека резко стало падать давление. Конечности ослабели настолько, что он кулем рухнул на пол. Губы посинели, во рту пересохло. На этот раз в организме оказалось слишком много героина.

Услышав грохот, находящаяся в кухне женщина вынырнула из забытья и, подхватившись, помчалась к сыну на выручку. Распахнув дверь (которая, к счастью, оказалась не запертой), она застала его распластавшимся на ковре. Глаза открыты, бледен, как мел, зрачки сужены и устремлены к потолку. В сознании, что очень важно для его случая. Чтобы перестраховаться, она уложила не двигающегося сына на бок и побежала в коридор, чтобы вызвать скорую.

Судорожно набирая короткий номер, думала только об одном: лишь бы успели.

— Алло, — донесся из трубки мелодичный женский голос. — Вы позвонили в скорую помощь. Что у вас случилось?

— Передозировка героина у несовершеннолетнего подростка.

— Реанимация. Назовите адрес, и мы определим ближайшую районную больницу.

Когда все вопросы были улажены и оператор на том конце провода отключилась, мать снова кинулась к своему сыну.

Запасшись одноразовыми сухими и влажными салфетками (на случай, если откроется рвота), она опустилась на колени подле парня и принялась хлопать его по щекам, растирать уши. Также, как и Алина, она уже давно подковалась в данном вопросе и теперь оказывала, по сути, первую помощь.

— Миша не засыпай… — позвала она. — Миша, ну же…

К тому времени, как зазвонил домофон, состояние больного не изменилось. Он был в сознании, однако взгляд казался отсутствующим. Матери с трудом, но все-таки удалось заставить его дышать глубоко и медленно. Пришедшие в скором времени врачи с ходу подтвердили диагноз и тут же дали команду собирать своего пациента в больницу.

Пока Громов находился под присмотром врачей (которые уже вкололи ему антидод), его родительница лихорадочно искала паспорт и медицинский полис. Когда она раскрыла створки платяного шкафа, чтобы собрать кое-какие вещи, один из врачей остановил ее:

— Одежды не нужно, — мужчина переглянулся со своей рыжеволосой коллегой и продолжил: — Его сразу же положат в реанимацию. Если ваш сын сможет выкарабкаться, то это будет явно не сегодня.

Едва сдерживаемые слезы, наконец, полились по ее щекам. Мать со стороны наблюдала, как Грома кладут на носилки и выносят из квартиры. Она не была готова к тому, что может потерять Мишу.

Словно в тумане обулась, накинула пальто и подхватила сумку, куда предварительно положила нужные документы. Три поворота ключа в замке, и вот она уже спускается по лестнице вслед за бригадой скорой помощи. Двое — мужчина терапевт и женщина реаниматор обсуждали, что вколоть и насколько тяжелый случай. Но ей было все равно. Главное — помочь Михаилу Громову, не дать ему умереть.

Домой идти не хотелось. И я просто побрела по дороге, постоянно прокручивая в голове произошедшее в квартире Миши. Другая бы на моем месте, возможно, плюнула бы и перестала общаться с таким человеком. А я не могла так просто от него отказаться. Он был мне небезразличен, и я переживала за него. Надо будет непременно поговорить с ним. Объясниться. Ясно же, что он не хотел причинить мне боль. И будь он вменяем, и пальцем бы меня не тронул. Наркотики завладевали его разумом во время ломки, и друг просто не мог себя контролировать. Я видела, как парень пытался бороться. Только эта дрянь слишком глубоко в нем засела.

Примерно через полтора часа мне надоело слоняться по улице, и я свернула обратно, направляясь в сторону небольшой кафешки, что находилась неподалеку от дома Грома. Посижу немного, еще раз попытаюсь привести мысли в порядок и поем в, конце-то концов. Закажу большой кусок торта, большую же чашку кофе и снова погружусь в безрадостные мысли.

Телефон в кармане куртки противно завибрировал. Достав гаджет, посмотрела на дисплей и напряглась. Звонила мама. И вот что мне ей сказать? Подумает еще, что я снова на работу устроилась. Вздохнув, провела пальцем по экрану, принимая звонок.