— Стой, где стоишь! А еще лучше, разворачивайся и иди туда, откуда пришел! — выпалила Анна Сергеевна.

— Мам, успокойся. Он же невменяемый…

— Дочь, дуй в свою комнату! — перебил меня отец. — А иначе тресну.

— Я тебе сейчас тресну! — родительница погрозила ему кулаком. — Сейчас так тресну! И шубу мою ты не получишь!

Мамин грозный вид совсем не напугал мужчину. Он, наконец, отлипн от вешалки и неуверенной походкой направился в комнату.

— Не смей, я сказала!

— Мама, осторожней!

В тот момент, когда папа замахнулся чтобы ударить маму, которая перегородила ему дорогу, я успела вовремя и прикрыла ее. В итоге тяжелая рука проехалась по моему лицу. Не удержавшись на ногах, упала на пол. Машинально провела ладонью по рассеченной губе, стирая вмиг выступившую кровь. Между родителями началась потасовка и я поспешила подняться на ноги.

— Прекратите! — постаралась воззвать к благоразумию близких. — Мама! Папа!

Они не слышали меня. Мать набросилась на своего мужа с таким остервенением, что тому оставалось только защищаться от сыплющихся на него тумаков.

— Да как ты посмел… — шипела женщина, царапая лицо супруга. — Ты… конченый ублюдок!

Я стояла в стороне и не знала, что делать. Снова лезть и подставляться было опасно. Если от отца не прилетит, так от мамы получу.

— Что же вы делаете… — прошептала, упираясь спиной о стену. Ноги стали ватными, и я с трудом на них стояла.

Только когда родительница выдохлась, а отец отошел от шока (как же, на него ведь жена с кулаками в первый раз в жизни набросилась), наступила относительная тишина. Глава семейства, не говоря больше ни слова, отодвинул запыхавшуюся женщину в сторону и таки прошел в их общую спальню. Мы же с мамой продолжали стоять и непонимающе смотреть ему вслед.

— Совсем обезумел, — через какое-то время выдавила из себя Анна Сергеевна.

В комнате что-то зашуршало, затем упало. Вскоре неудачливый бизнесмен вновь проходил мимо нас, неся в руках мамину мутоновую шубку.

— Полож на место! — вновь закричала хозяйка недорогого мехового изделия, вцепляясь в него мертвой хваткой.

— Аня, отпусти, а иначе получишь!

И столько пьяной злости было в его голосе. Руки ослабли, выпуская мех, и папа вышел из квартиры, с силой хлопнув дверью.

— Скотина…

Не могла с ней не согласиться. Такое поведение отца выбивало из колеи. Неужели он настолько влез в долги? И вообще… связаны ли они с бизнесом или есть другая причина того, что ему постоянно нужны деньги?

— Пойдем на кухню, обработаю ссадину, — меня приподняли за подбородок, чтобы внимательнее рассмотреть поврежденную губу. — Вот что-что, а это я ему никогда не прощу.

Я послушно последовала за родительницей. Хоть «прилетело» мне несильно, лучше перестраховаться. Вдруг, какую инфекцию занесу.

— Ш-ш-ш-ш, — я поморщилась, когда губы коснулась смоченная перекисью вата. — Щиплет.

— Не удивительно. И синяк, скорее всего, будет.

После того, как ссадина была обработана, я отправилась спать. Мама тоже пошла к себе, но, думаю, сейчас ей было не до сна. Как, собственно, и мне. Надо было еще подумать, как я завтра, не привлекая лишнего внимая, отправлюсь к Мише. Родительница точно спросит, куда я собралась. И что мне ей ответить? Снова пошла гулять с Сашей? Сомневаюсь, что она в это поверит. Тогда что мне ей сказать?

Так ни до чего конкретно не додумавшись, я все же решила попытаться хоть немного поспать. Однако, стоило мне закрыть глаза, как перед моим внутренним взором тут же предстало бледное лицо Грома. Его безразличный взгляд, плотно сжатые губы…

Как сложится наше общение дальше? Прекратит ли он принимать наркотики? Эх… как же хочется надеяться на то, что он справится. Только вот… Сколько раз я уже об этом думала? И так ничего и не изменилось. Наоборот, стало даже хуже.

Утром еле заставила себя открыть глаза. А мысль, что сегодня, возможно, я увижу Грома помогла мне встать с кровати и идти завтракать.

Отца, ожидаемо, дома не оказалось, а вот мама обнаружилась в кухне. Она сидела и маленькими глоточками потягивала кофе. Посмотрела на меня, и даже «доброе утро» не сказала.

— Ты вообще спала? — спросила у нее, включая кнопку на чайнике и присаживаясь рядом с женщиной.

— Немного, — короткий усталый ответ.

— Он не приходил? — решила все же спросить об отце.

— Нет, эта скотина не приходила, — раздраженно проговорила Анна Сергеевна. — И, надеюсь, ноги его здесь больше не будет.

— Это навряд ли, — я передернула плечами. — Мам… — я замялась, — мне сегодня отойти надо будет. Мы с девчонками из группы договорились встретиться. Перезнакомиться, так сказать…

— У тебя есть их номера? — деловито вопросила родительница.

— Ну-у-у… — протянула, — да, одной. — Я стала лихорадочно вспоминать, записывала ли где-нибудь номер Дашки. Вроде как должна была. Надо будет просмотреть контакты в телефоне. Дам ей номер одногруппницы, а там… Посмотрим. Можно, конечно, предупредить девушку и попросить, чтобы она меня прикрыла, но не думаю, что она станет мне помогать. Да и… если мама попросит меня к телефону, ей нечего будет сказать. Так что была — не была. — Я оставлю тебе ее номер.

— Тогда, хорошо, — смилостивилась женщина. — Только ненадолго.

— Разумеется, — заверила я ее и, быстро позавтракав, стала собираться.

Темы отца мы больше не касались. Я понимала, что сейчас ей и так тяжело. Зачем постоянно напоминать о проблемах, которые мы не в состоянии решить? Возможности позвонить Нине Олеговне с домашнего у меня не было. Так что пришлось набирать ее номер на мобильном, когда я уже шла в сторону метро. К моему счастью, ответила она почти сразу же, и мы договорились встретиться возле ее дома.

Женщина не заставила себя долго ждать. Я крутилась возле подъезда минуты три, перед тем, как она вышла. В ее руках были две сумки, в которых, как я поняла, лежали необходимые Громову вещи. Взяв у нее одну, мы уже вместе пошли к переходу.

— Вы не звонили в больницу? Как он там?

Мы уже стояли на станции, когда я рискнула задать тревожащий меня вопрос. Как же страшно услышать ответ… Но и оставаться в неизвестности невыносимо.

— Пока еще в реанимации, — ответила мне Нина Олеговна. — Говорят, состояние нестабильное. Я сегодня утром звонила. Так что, думаю, пока все осталось без изменений.

— Он выкарабкается?

— Сложно сказать, — глаза женщины увлажнились. — Такое случилось в первый раз. И я сама не знаю, чем это все для него закончится. Надеюсь, поговорить с наблюдающим его врачом. В любом случае, физическим здоровьем будут заниматься в наркологической больнице, а вот психологическим… Здесь нужна помощь специалистов центра реабилитации. Вся проблема заключается в том, что он и раньше-то не хотел ничего менять. Захочет ли сейчас хотя бы попытаться вернуться к прежней жизни?