Листик заметил, что веревка натянулась и раскачивается – кто-то лез по ней! Он подбежал к решетке и отпер замок, оттащив его потом в сторону. Крышка люка оказалась слишком тяжелой, и откинуть ее Листик не смог, только приподнял немного и подпер клубнями картошки. В получившуюся щель Рябинка с Клюковкой выбрались без труда.

Следом за ними вылез и … Тимьян.

– Живой! – восторженно прошептал Листик.

– Поверить не могу, и ты цел-невредим! – ответил друг.

– И нам не верится! – вставила Клюковка. – Листик, утром нас выгнали на арену биться с синим и чёрным драконами. Я едва-едва не выколола чёрному глаз! Да и Рябинка была просто загляденье! Ты бы видел!

Рябинка сгребла Листика в медвежьи объятия. Странно, ведь она не больно-то любила обниматься, да и Листик не припоминал, чтобы она хоть когда-то так порывисто выражала свои чувства к нему. С другой стороны, он ей жизнь спас, стоило ждать, что она хоть немного обрадуется.

– Кардинал? – спросил он, выглянув у неё из-за плеча. – Толокница? Они идут?

Клюковка покачала головой, намотав косичку на палец.

– Их тоже выгнали биться, – сказала она. – Они не выжили.

– Жуткое было зрелище, – призналась Рябинка, отпустив наконец братишку. Увиденное на арене явно потрясло её, даже сильнее, чем угроза шаманов расправиться с Бором.

– Зато мы живы, – сказал Листик. – Рябинка, мы целы, можно бежать. Идём, я вроде помню, где ближайший колодец для сброса мусора.

– Листик. – Рябинка схватила его за плечи. – Мне надо тебе кое-что сказать.

Взгляд у нее сделался такой же серьезный, как в тот день, когда она поведала ему о Драконоборце.

– Прямо сейчас? Может, сперва смотаемся из дворца, полного голодных драконов?

– Мы недолго, – обратилась Рябинка к друзьям и утянула Листика за мешок с картошкой. Она как-то странно посмотрела на братишку, словно не могла выдержать его взгляда; принялась заламывать руки, будто не зная, чем их занять.

– Рябинка? – поторопил её Листик.

– Вчера ночью, – затараторила Рябинка, – я поняла, что могу больше не увидеть тебя. Что ты можешь погибнуть или что погибнуть могу я, и ты тогда не узнаешь правды.

– Правды? – Кожа на руках у Листика покрылась мурашками. – Какой … ещё правды?

– О том, что стало с Ласточкой. – Рябинка мельком глянула ему в глаза и тут же опустила взгляд на плиты пола. На драконьей кухне вдруг стало неожиданно холодно. – Её не просто съел пролетавший мимо дракон. Её … в жертву принесли.

«Ой-ой-ой, – сказала Ласточка в голове у Листика. – Эта история нам уже не нравится».

– Это всё шаманы, – быстро продолжила Рябинка. – Сказали, что им было видение и что её надо отдать драконам, чтобы защитить деревню. Но вина моя, Листик.

– Твоя?

– Помнишь книги, которые Ласточка стащила из библиотеки шаманов? – Листик кивнул, припомнив, как сестра улизнула, чтобы прочитать их, как обещала стать потом очень умной и ворчала, что в книгах всё оказалось очень скучно.

– Она прятала их у меня, на чердаке, – продолжала Рябинка, – читая всякий раз, когда мама с папой уходили из дома. Ей было плевать, знаю я о книгах или нет. Потом мама нашла одну, пока вы, ребята, были в школе, и как заорет на меня: ты, воровка, а я такая, нет, это не я, это … это Ласточка взяла книги.

Рябинка растерла ладонями лицо.

– Понимаешь, я думала, что её накажут как обычно, не сильно. То есть я знала, что проступок серьёзный, просто не думала, что шаманы … решат, будто из-за Ласточки сплошные беды, и захотят избавиться от неё.

– За то, что она их книги читала? – онемело проговорил Листик. – Они за это скормили драконам семилетнего ребёнка?

«А с виду такие правильные и воспитанные люди, – съязвила Ласточка. – Хвала небесам, что нашей деревней руководят эти титаны нравственности».

– Я пыталась остановить их. Как только узнала, что готовится, принялась орать на родителей, швыряться в них всем, что под руку подвернётся … этого было мало. Когда Ласточку схватили, меня заперли в погребе. Надо было придумать, как оттуда выбраться, и спасти её. Ты бы придумал, ты бы и спас её.

Листик всё ещё дивился тому, как неравны оказались преступление и наказание.

– Может, ей пытались заткнуть рот? Наверное, она прочла в книгах что-то такое, что никому знать не полагалось.

Он порылся в памяти: не говорила ли чего Ласточка? Ему тогда было восемь, и каракули в заплесневелой книге его не занимали. Вроде бы в книгах были сплошные цифры, так она говорила … Ну и что? Что в цифрах тайного?

– Прости, Листик, – сказала Рябинка.

Листик поднял на неё взгляд, и до него внезапно дошло, что сестра все эти годы врала ему. Она и Бор, оба они врали ему. Стоило заговорить о Ласточке, и они повторяли одну и ту же легенду. Рябинка позволила ему винить во всём драконов, позволила построить жизнь на ненависти к ним, а сама все это время знала, кто настоящий злодей.

«Шаманы. А еще мать с отцом, которые позволили всему случиться».

– Тебе вообще было дело до убийства драконов? – спросил он. – До мести за Ласточку? До защиты деревни? – Листик глубоко вдохнул. В кухне пахло луком, сгоревшей свининой и предательством. – Или ты все это время обучала меня только ради того, чтобы я помог вам спереть сокровище?

– Да я же … – Сестра вяло пожала плечами. – И то, и то. Двух зайцев одним ударом. В конце концов, съели-то Ласточку драконы. Злиться можно и на них, и на шаманов, ведь так?

– Ты использовала меня и мой гнев. Заставила ненавидеть драконов, чтобы я оказался тебе полезным.

Его судьба рассыпалась, точно горка песка. Хотелось собрать все заново в кучу, стать собой, исполнить предназначение – убить драконов, спасти мир. Так все просто и незамутненно: вот тебе плохие, в чешуе и с когтями, а вот хорошие, люди.

– Нет! – вскричала Рябинка. – Я думала, что помогаю тебе! Видела, как ты подавлен … и мне захотелось дать тебе способ отомстить!

– Только не тем! – вскричал Листик. – Я за это время мог бы остановить шаманов! Это из-за них деревня в опасности. – Он попятился. Ощущение было, что стены то расширяются, то сжимаются вокруг него. – Вот почему ты сразу поверила, что Бора принесут в жертву. Знала, что шаманы уже поступали так прежде. Были и другие? До Ласточки?

– Наверное. Когда я была совсем маленькой, в жертву принесли одного ученика. За что – не сказали, только «было видение, драконы потребовали» и всякое такое.

– И ты отправила меня вкалывать на них. – Листик опустился на корточки и спрятал лицо в ладони. Он только и мог думать, что о маленькой сестрёнке: что она переживала в последний день? Знала ли, что в жертву её приносят с родительского дозволения? Вдруг подумала, что и Листик обо всем знает? Что ему нет до неё дела? Что от неё отвернулись все?