его, прошло минут двадцать. Консультироваться у онни не хочется. Похоже на садизм, когда палач просит казнимого поудобнее голову на плаху положить или верёвку на шее поправить.

Электронную почту и аккаунт в соцсетях тоже вставляю свои. Так, номер телефона. Записать! Выхожу, вхожу, всё нормально. Теперь номер банковской карты. Мой и только мой! Никаких онни!

— Всё, — докладываю, выйдя из комнаты. Понурая онни плетётся к себе.

— Лалиса, а ты как деньгами распорядишься? — аппа приглашает присесть, хлопая рукой по дивану.

— Так я уже рассказала, — плюхаюсь рядышком. — Пятнадцать миллионов — тебе. Нет, сначала налоги. А потом уже чистыми переведу тебе. Поможешь с налогами разобраться?

— Помогу, помогу…

— Десять миллионов — онни. А с Юри ещё поговорю. Думаю, по миллиону за каждую иллюстрацию будет нормально. Можно и процент предложить, для Юри не жалко.

— А сколько? Какой процент ты планируешь ей дать?

— Онни правильно сказала, три процента — хорошая цена.

— А не мало?

— Аппа! Ты просто не понимаешь! Речь идёт о миллиардах вон! — с удовольствием наблюдаю, как вытягивается его лицо от удивления. Оригинальный автор, Джоан Роулинг, — чётко докладывает Евгений, — получила миллиард долларов за полмиллиарда проданных книг.

— Три процента от миллиарда вон это тридцать миллионов вон! Ради Юри, конечно, соглашусь и на пять процентов. Но потом. Мы не знаем, насколько хорошо будет продаваться книга, поэтому им больше понравится вариант с разовой оплатой. Как уже сказала, по миллиону за каждый рисунок.

А время-то одиннадцатый час, между прочим.

— Аппа, пойду я спать.

— Спокойной ночи, дочка.

— Спокойной ночи, аппа, — спокойной-то спокойной, только введу-ка ещё один пароль. Так, на всякий случай. Чтобы без моего ведома никто в комп не влез. И пароль только в памяти!

Засыпаю на удивление легко. И правильно. Пусть жадная СонМи ворочается и думает…

Место действия: квартира семьи Лалисы.

Время действия: 18 ноября, 06:35.

— Войдите! — кричу, делая гимнастику на полу. Надо же! Это СонМи постучалась! Всегда без стука врывалась! Как бы тайфун сегодня не случился.

— А что ты делаешь? — удивляется невыносимая.

— Утреннюю гимнастику, фум-фум, — выдыхаю на каждом качке на пресс. — Ты не делаешь? Фум-фум… зря.

Подход заканчивается, встаю в планку, смотрю на СонМи.

— Ты чего-то хотела?

— Прости меня, Лалиса. Я была не права, — выдавливает, потупив глазки.

— Онни, давай договоримся. Если тебя родители заставили, то иди в дупло.

Глядит слегка очумело.

— Человек должен сам осознать, что не прав, а не извиняться только потому, что заставили.

— Я сама…

Врёт или не врёт? Да мне конгруэнтно!

— Хорошо, онни. Я тебя прощаю. Но ты понимаешь, что доверять я тебе, как раньше, уже не могу?

Подавленно кивает. Наверное, действительно, сама пришла.

— Извини, мне дальше надо… — принимаюсь за следующее упражнение, затем в конце растяжка.

СонМи наблюдает и вдруг комментирует:

— А у тебя фигурка лучше стала.

— Позанимайся, как я, хотя бы пару месяцев, и у тебя лучше станет, — выхожу из мостика разгибом. У СонМи расширяются глаза. Совсем недавно стало получаться.

Иду в ванную, оттуда на завтрак

— Лалиса, а как того мальчика зовут, который тебя на свидание приглашал? — СонМи неожиданный вопрос задаёт. При родителях, которые моментально замирают, глядя на меня.

— Того красивого мальчика зовут Ви, — ответный укол щас будет. — Кстати, намного красивее, чем твой сын Мина.

Что мне ещё смешно, никто не понимает, что я говорю. Всем слышится «СынМин», ну, или «СынМина». Удар между тем достигает цели, СонМи теряется. Она же в отместку этот разговор затеяла? Так ведь? Возможно, не осознанно, но хочет отомстить за свой вчерашний позор.

— Лалиса, ты ходишь на свидания?! — мама, наконец-то, отмирает. Аппа чуть хмурится и принимается есть.

— Пока только одно свидание было, омма, — не собираюсь нервничать, не из-за чего. — А что тебя удивляет? Ты считаешь, что я не достаточно красива, чтобы привлечь внимание мальчиков? Омма, почему ты так плохо обо мне думаешь?

Аппа чуть-чуть улыбается. Незаметно переглядываемся с ним. Мамочка от моего вопроса впадает в ступор.

Теперь одеваться-причёсываться. Самоукрашательство меня уже не угнетает. Дело житейское. В девичьем теле жить — по-девичьи выть.

Место действия: Агентство Bit Hit Entertainment

Время действия: 22 ноября, 09.30.

Уже знакомая мне хорошенькая девушка встречает нас в приёмной.

— Заходите. Господин президент вас ждёт.

— Спасибо, э-э-э… — папочка запинается. ХвиИн, — негромко подсказываю.

— Спасибо, ХвиИн-ян.

Заходим. Президент один, если не считать менеджера Има. Стервы Ким, — что-то и собственная фамилия начинает казаться неблагозвучной, — нет. Славненько. Усаживаемся с двух сторон стола, примыкающего к главному, президентскому.

Проект нам высылали по почте. Внимательно его изучила. От щедрот президент ХёнСок выделил нам аж двадцать процентов. Ну, что, можно начинать? Достаю из сумки распечатанный договор. Раскрываю на нужной странице и тычу наманикюренным пальчиком.

— Саджанним, вот здесь явная опечатка. Вместо числа «пятьдесят» написано «двадцать». Надо отругать вашего работника, готовившего документ. Нельзя же так грубо ошибаться в таких важных делах.

Аппа чуть заметно улыбается. ХёнСок-сии тоже оценивает мой заход улыбкой.

— Никакой ошибки, Лалиса-ян. Двадцать процентов дохода — беспрецедентно высокая доля для айдолов. Самые известные и популярные айдолы получают только десять. Вы — начинающие.

Вспоминаю слова ЧеРиш, «что он напишет, то ты и подпишешь». Посмотрим.

— Мы не ваши айдолы и айдольские нормы нас не касаются. На каком основании вы хотите забрать себе восемьдесят процентов дохода? В композиции нет ни одной воны, затраченной агентством, ни одного рабочего часа ваших работников. К нему не прикладывали руку ни ваши авторы, ни звукорежиссёр, ни хореограф, ни прочий стафф. Готовый продукт.

— Не совсем, Лалиса-ян, — качает с той же улыбкой головой ХёнСок. — Мы внимательно посмотрели клип. Его надо переделать… нет-нет, мы не будем трогать ни хореографию, ни музыку, ничего. Всего лишь сделаем съёмки с привлекательным фоном. В городских кварталах и парках, берегу моря, ещё где-то. А это уже расходы, Лалиса-ян.

Сильный аргумент. Ему виднее, как упаковать композицию.

— Ещё есть… какие расходы предстоят ещё и в какую сумму их можно оценить?

— Миллионов сто-сто пятьдесят, — прикидывает ХёнСок, — в целом.

— Хорошо, — отступаю на заранее подготовленные позиции. — Тогда сделаем так. Распределение доходов, вернее, доходов после уплаты налогов разобьём на два этапа. На первом все деньги, все сто процентов пусть идут агентству. До достижения двухсот миллионов вон. С первой же воны после двухсот миллионов чистый доход будет делиться ровно пополам. Пятьдесят процентов ваши, пятьдесят наши.

Президент задумывается. Папочка опять улыбается.

— Дело в том, что расходы будут и дальше…

— А также в том, саджанним, что на группу расходов не будет. Они не будут у вас жить, получать стипендию и залезать