Студентам рекомендовали надеть одежду для купания. Предполагалось, что они пробудут на воде и в воде целый день. Но Шарлотта не могла заставить себя выйти в бикини. Щеголять в таком виде весь день. Перед незнакомыми людьми. Поэтому она остановила свой выбор на одной из широких пляжных рубашек, к которым привыкла, и довольно милых розовых мальчишеских шортах. И все-таки продолжала изучать себя перед зеркалом – спереди, сзади, сбоку. С трудом подавляя желание прогулять занятия.

– Нет, ты не пропустишь занятие, тем более проводимое в океане! – строго выговорила Шарлотта своему отражению в зеркале. Затем она прочитала вслух строчки из открытки от бабушки Мирти. Шарлотта приклеила открытку скотчем к зеркалу, чтобы заглядывать в нее каждый день. Это была любимая цитата ее бабушки, произнесенная великой Элеонорой Рузвельт:

«…цель жизни – прожить ее до конца, вкусить опыт до предела, настойчиво и без страха тянуться ко всему новому и интересному».

Шарлотта поцеловала кончики пальцев и прижала их к открытке.

– Спасибо, бабушка Мирти. Именно это я и собираюсь сделать.

Просигналил ее телефон, предупреждая, что время вышло, и Шарлотта схватила рюкзак, солнцезащитные очки и выскочила за дверь частных апартаментов, которые арендовала для нее бабушка на территории кампуса. Это была фантастическая роскошь, тем более что окна ее квартиры выходили прямо на залив. Шарлотта до сих пор ломала голову над тем, как отблагодарить бабушку Мирти за ее любовь, веру и поддержку – финансовую и моральную, – и почти окончательно решила, что откроет новый вид морских особей и назовет его Мирти!

Шарлотта мелодично хихикнула от этой мысли и последовала маршрутом, указанным в ее учебном плане. Ей предстояла получасовая пешая прогулка по берегу до пристани, где студентов ожидали преподаватель курса и морской биолог из экологической организации «Черепаший остров». Сегодняшняя миссия – и Шарлотте не терпелось приступить к ее выполнению – состояла в том, чтобы сосчитать, изучить и документально подтвердить оставшееся поголовье ридлеи Кемпа и гнезда головастых морских черепах. И, если повезет, увидеть морских черепах вживую.

Шарлотта скинула резиновые тапочки и пошла по воде, наслаждаясь ощущением теплых волн, которые разбивались о ее икры и размывали песок под пальцами ног. Она прищурилась, глядя на залив, и счастье на ее лице сменилось хмурым беспокойством.

Океан разбушевался не на шутку! Не то чтобы это пугало Шарлотту. Она обожала страстные, дикие, неукротимые волны! Ей до боли хотелось оказаться там, с ними – свободной, беззаботной. Но мало кто из людей разделял ее любовь к океану или, по крайней мере, к тяжелым океанским волнам.

Шарлотта ускорила шаг, переходя на легкий бег, пока впереди не показался причал, где она увидела треугольный красный флажок, щелкающий на ветру.

– Вот черт! – Красный флаг служил сигналом тревоги, предупреждая о том, что волна высока, а течения опасны – слишком опасны, чтобы выходить в море на маленькой лодке.

Остаток пути она проделала медленным шагом, уже зная, что ее ждет на пристани, и, когда добралась туда, конечно же, сразу увидела приколотую к пробковой доске объявлений записку: «УЧЕБНАЯ ПОЕЗДКА В РАМКАХ ВВОДНОГО КУРСА МОРСКОЙ ЭКОЛОГИИ ПЕРЕНОСИТСЯ – ВСТРЕЧАЕМСЯ В АУДИТОРИИ 128 в 9.00».

Шарлотта вздохнула и посмотрела на красивые водонепроницаемые часы, которые бабушка Мирти подарила ей на прошлое Рождество. Они показывали всего лишь 07.30. Она пришла рано. Очень рано.

– Что ж, это хорошо, – сказала она самой себе и, покинув пустынный причал, побрела по пляжу. – Будет время расслабиться перед занятиями.

Расслабиться?

Хмурый взгляд Шарлотты сменился медленной улыбкой. В рюкзаке лежали полотенце и смена одежды. И времени у нее вагон. Почему бы не поплавать немного? В любом случае она успевала переодеться и добежать до кампуса к началу занятий.

При одной только мысли о том, что ее будет окружать вода, на душе стало легче, и Шарлотта поспешила вниз по пляжу, к небольшой бухте, усеянной огромными черными камнями. Она засунула рюкзак под один из них и спрыгнула в воду, быстро пробираясь вброд туда, где волны поднимались к ее талии.

Шарлотта глубоко вдохнула влажный соленый воздух и медленно выдохнула. Потом закрыла глаза и прислушалась.

Долго ждать не пришлось, что ее немало удивило. Обычно ей приходилось проводить почти весь день в воде, прежде чем она начинала различать звуки, но нынче – в этот волшебный, ветреный, волнистый день – Шарлотта расслышала их сразу.

Волны, поднимающиеся из глубины, доносили до нее поющие голоса.

Впервые Шарлотта услышала их в шесть лет. В тот день она сказала родителям, что больше не хочет, чтобы ее звали Чарльзом или Чарли, и отныне не намерена стричь волосы. Она хотела, чтобы волосы у нее были длинными, как у мамы. И еще хотела вплетать в них розовые бантики и носить розовое платье в тон.

Услышав такое заявление, отец расхохотался, и шестилетняя Шарлотта тоже рассмеялась, не понимая, что он смеется над ней, а не с ней.

Мама не смеялась, но это неудивительно. Кэролайн Мари Мериуэзер Дэвис смеялась только в клубе на встречах с другими членами организации «Объединенные дочери Конфедерации»[39] – да и то после второго стакана водки с мартини.

Мать попыталась вразумить дочь крепкой пощечиной.

Не сработало.

Шарлотта убежала на пляж и плакала, пока ее не сморил сон. Проснувшись, она обнаружила, что наполовину укрыта приливом, и в ушах звучат красивые, мелодичные женские голоса.

Остаток дня она так и просидела на берегу, по пояс в воде, наслаждаясь звуками океанского оркестра.

Ее нашли уже на закате. Шарлотта пыталась объяснить родителям и спасателям, что не слышала их криков, потому что слушала пение русалок под водой.

Все в один голос обвинили ее во лжи, потому что никто, кроме Шарлотты, никакого пения не слышал. Никто и никогда не слышал пения, кроме Шарлотты.

И вот теперь хор русалок призывно поднимался из бурных волн, воплощая всю страсть океана, вступающего в сезон ураганов.

Все еще с закрытыми глазами, Шарлотта начала подпевать эфемерным голосам, пытаясь, как всегда, уловить слова – и, как всегда, слышала только мелодии, но слова ускользали от нее, как волны, сбегающие обратно в океан.

– Бастьен, чувак! Я сдаюсь! Это бомба. Я ни за что не справлюсь!

Грубый мужской голос вторгся в ее идиллию, сначала перебив, а потом и полностью заглушив русалочьи голоса. Раздосадованная, Шарлотта открыла глаза и увидела молодого парня, который тащился к берегу неподалеку от нее. Привязанная к его запястью длинная доска для серфинга болталась на волнах позади него. Он не обращал никакого внимания на Шарлотту. Все его внимание было приковано к воде.