После трапезы оба отвалились от костра с кружками. Анатолий смотрел куда-то на едва видимую в темноте полоску противоположного берега, слушал, как часто, метая икру, плавится у теплого берега хариус. Подняв голову, Юрий пытался проследить в светлом небе темную точку токующего бекаса. Когда последний, вибрируя хвостом, пикировал точно на костер, он восхищенно поднимался на месте, показывая пальцем:

– Вот он!.. Вот! Никогда не думал, что это так красиво!

Толик улыбался. Ему были привычны естественные картины природы. Он видел подобное сотни раз, однако тоже, как и Юрий, не мог насладиться зрелищем. В нашем мире не каждому дано почувствовать дыхание тайги, посмотреть с вершины горы далекие голубые дали манящих гор, услышать весенней порой разноголосицу птах в ночные часы, попить студеной воды горного озера, напитаться жаром костра, понять бытие короткого времени. Многие люди ищут счастья единения с природой на красочных щитах, где полуобнаженные, забронированные макияжем грудастые блондинки, сексуально прикусывая язычок, приглашают охотников на дорогостоящее сафари. Кто-то покупается на это заманчивое предложение, выбрасывая большие деньги, едет к черту на кулички, в Африку, представляя, что игривая девица загонит ему на мушку льва. И не каждый понимает, а кто-то и не желает понимать, что настоящее общение – вот оно, рядом, в ста километрах от города, в горах, ждет тебя на перевале теплой безмятежной ночью. И не надо для этого платить бешеные деньги. Надо просто взять котомку с запасом продуктов на неделю, без оружия прошагать по пересеченной местности до полного истощения физических сил и под конец, где-то на перевале встретить рассвет наступающего дня с другом, а еще лучше – одному. Сразу станет понятно что, зачем и почему. Не стоит гнаться за счастьем куда-то за синие моря. Счастье вот оно, здесь, на этом перевале, где ты находишься.

Возможно, сегодня Юрий проникся этим чувством. Такое когда-то с ним уже было. Тихая ночь, пение птиц, плеск озера, дыхание тайги, жар костра – он видел все это, но только очень давно… Переживая заново это ощущение, он вдруг начал понимать, что все то, что происходит там, в городе, вышло отсюда, имеет глубокие корни. Может, это и сохранилось бы до настоящего времени, если бы человек разумный, самое коварное, хищное существо на планете Земля, не стал бы проявлять в своих корыстных целях надменную власть над своим братом. Кто знает, на какой цепочке развития находилось бы человечество, если бы каждый из нас хоть раз в году вот так, как Юрий и Анатолий, провел бы в горах простую, незабываемую ночь и встретил восход солнца.

Несмотря на сильную усталость они не спали. Какое-то время каждый думал о своем, потом Юрий не выдержал:

– И что, они сейчас тоже капканы таскают?

– Кто «они»? – не сразу понял Толик.

– Вера, Макар, Ира.

– Да, тоже таскают.

– А что, мужиков-то нет? Железо по горам на горбу тащить – не бабья работа, – вспоминая свои мучения последних двух дней, сочувствующе заметил Юрий. Он все еще разминал затекшие плечи, натруженную спину, задубевшие ноги и жил желанием, чтобы завтрашний переход был не таким длинным.

В тот день, когда он согласился играть роль носильщика груза по тайге, не думал о последствиях. Ему казалось, что нести на спине котомку – это просто, как пройтись из супермаркета к автомобилю с двумя авоськами Муси. Когда Анатолий накладывал в его рюкзак капканы на соболя, Юрий бахвалился:

– Что там? Клади еще!

Толик косо смотрел на него, однако больше положенного, учитывая физические возможности Юрия, железа не положил. Наверно, охотник был умнее горожанина, потому что на втором километре маршрута Юрий мысленно проклинал все и вся и благодарил своего мудрого учителя.

Им предстояло за несколько дней пройти по всем промысловым путикам провожатого. Надо было подновить хатки, закрепить очепы, заменить старые, отработавшие капканы. Основную работу, профессию плотника, Анатолий взял на себя. Легко, с небольшой котомочкой, в которой был трехдневный запас продуктов, с топориком в руке и карабином на плече, он шел впереди от ловушки к ловушке, рубил деревья, строил домики, перебивал жерди, закреплял капканы. При этом Толик недовольно цокал языком, укоряя себя в том, сколько работы накопилось и что это надо было сделать еще в прошлом году.

Юрий был с ним полностью согласен: подшаманить путики надо было давно без него. Более того, он не мог понять, что важного в том, что Толик рубил топором, сооружая из тонкомера ловушку? Роль верблюда все равно выполнял он! Тяжелая мошна на хлипких плечах весила не меньше рогов старого сохатого, которому этой зимой исполнилось пятнадцать лет. На вид легкие капканчики, гвоздики, проволока вместе тянули столько, что Юрий начал спотыкаться на первом километре. Да еще пятикилограммовый «Тигр» на шее… Да, весьма опрометчиво он дал согласие быть носильщиком в тайге. На третьем километре перехода Юрий был счастлив, что хатки на пути их следования встречаются часто, можно несколько минут отдохнуть, пока Толик машет топором. К концу первого дня Юрий упал у костра, не ужинал и не помнил, как Толик наложил под него лапник, снял сапоги и накрыл легким одеялом. Проснувшись утром, Юрий опустошил трехлитровый походный котелок с перловой кашей и радовался, что на дне его котомки осталось всего лишь пять капканов. Однако рано радовался. Толик пошел куда-то в кусты:

– Посмотрю старые запасы.

И притащил еще тридцать капканов, отчего у Юрия едва не остановилось сердце. Увидев его лицо, Толик пожалел друга. В этот день, чтобы не загнать своего Санчо Пансу, он шел медленно, подолгу задерживаясь около каждой ловушки. Сегодня они прошли лишь половину вчерашнего пути, но зато Юрий смог развести костер, сварить уху и даже имел силы на непродолжительный разговор.

Помощник не забывал, что женщины тоже пошли подновлять собольи путики. Наверно, там тоже надо нести капканы, рубить палки: кто все это будет делать?

– Кто будет делать? – переспросил Толик. – Так они и будут делать. Макар уже большой. На Ирину железа немного нагрузят.

Юрий представил женщин в роли носильщиков, какое-то время думал, а потом спросил:

– А что, Вера не была замужем?

– Была… – тяжело вздохнув, ответил Толик и рассказал Юрию про Ивана все, что знал, включая зимний эпизод несостоявшейся встречи с возможными убийцами друга.

Во время его рассказа Юрий изменился в лице, перевернулся на бок, наблюдая за его глазами. Было видно, что он заинтересован судьбой женщины и сложившейся ситуацией. В какой-то момент он даже присел у костра, ожидая развязки:

– И чем все закончилось?

– Пока ничем… – от волнения подкуривая сигаретку, сквозь зубы проговорил Толик. – Не пошел я за ними по хребту, побоялся. В милицию тоже не пошел: слишком все туманно. Лыжи и капканы я один видел. Слова на снегу – тоже не факт, бездоказательно, только лишние разговоры и подозрения.

– Это так, – прищурив глаза, подтвердил Юрий.

– …Попытаюсь сам найти. Они все равно где-то рядом живут, недалеко, в соседних поселках. Заметки основательные: осиновые лыжи… камусом сохатого подбитые. Сейчас редко кто такие делает, тем более шьет самодельные, кожаные ичиги. На правом ичиге заплатка. Один из них – левша… И кто-то из них курит сигареты «Золотая Ява». Тут, в округе, около двадцати поселков, сразу все не проедешь, надо помощника. Да и не спугнуть бы. Они, как я понял, тоже не дураки. Весной время было, я потихоньку начал почву прощупывать. Оказывается, почти в каждом поселке есть свои мастера лыжи делать. Да вот не каждый умеет кожу дубить.