хорош в бою, но как-то раз я решил застать его врасплох и ударить усиленной рукой из-под тяжка, а он совершенно спокойно, даже не замешкавшись, смог увернуться. Да ещё и пнуть меня в одно место, пока я пытался поймать равновесие. А на вид ему и вообще больше тридцати не дашь. Откуда в таком возрасте подобные умения?

— Почему ты так много куришь? — это не тот вопрос, который меня волнует больше всего, но хотя бы один из них.

Да, нет ничего странного в том, что Кан курит. Но в таких количествах… боюсь, любой нормальный человек уже умер бы от рака лёгких. Ну, или хотя бы имел лёгкую отдышку. А он здоровее любого богатыря.

— Помогает успокоится.

Естественно, никотин успокаивает. Но вряд ли ты вообще можешь быть не спокойным. Прости, но эмоциональным тебя точно не назвать. Или, может…

— Есть что-то, что тебя беспокоит? — Кан медленно повернул взгляд в мою сторону.

— Есть. — в этот момент любой бы сказал, что его выражение лица не изменилось, но я, зная его довольно долго, скажу, что оно выражает грусть.

— Расскажешь?

— Нет. Это было давно.

Так говорят, когда и правда забывают прошлое. Но ты, по-видимому, отпустить его не в силах.

— Пошли уже. — он бросил окурок и направился в сторону трактира.

Мои тренировки продолжались в том же темпе, и со временем высвобождение воли мне давалось всё легче, пока я, наконец, не смог стоять перед Каном на своих двоих. Не без усилий, конечно, но для меня это уже большой прогресс. Дальше я пытался нападать на него под давлением энергии, что на первый взгляд казалось бесполезной тратой времени. Но когда я повторял то же самое без давления, то удары получались сильнее и быстрее, а стойка устойчивее. Время неумолимо шло, и я с каждым днём становился всё сильнее.

Глава 13. Страшный сон

— Сынок, — прекрасная женщина с фарфоровой кожей и уставшими глазами взяла мою руку. — пообещай, что в твоей душе всегда будет покой.

Она уже давно болеет неизлечимой болезнью, что остальные эльфы называют «небесная кара за грехи». Но я не верю им. Они просто бросили нас.

— Не могу. — я сжал её ладонь, сдерживая слёзы. — Ты должна поправится, мам. Ты обязана.

— Микаэль, — она едва заметно улыбнулась. — будь счастлив.

Всю ночь я просидел возле её тела. В опустевшей разваливающейся избе. В одиночестве. Никто нам не помог.

Мы с мамой всю жизнь прожили на границе леса эльфов, потому что в деревню нас не пускали. Едва завидев, дети начинали бросаться камнями, а взрослые прогоняли вон, из-за чего нам было тяжело добыть себе воды и пропитания. Я очень злился на них и просил маму уйти отсюда, но она говорила, что здесь условия лучше, чем в любом другом месте. Я не понимал её, пока не увидел всё собственными глазами.

После смерти единственного близкого мне человека, который и держал меня в этом лесу, я решил уйти, как давно и хотел. Долгое время я бродил по бесконечному лесу, в итоге попав в одно странное место. Здесь когда-то был лес, но его словно выжгли, причём совсем недавно. От земли всё ещё шёл дымок, а некоторые обугленные пни, которые были неровными, будто деревья ломали голыми руками, светились ярко-красным. И чем дальше я шёл в этом направлении, тем жарче и чернее становилась земля, а вдалеке начал слышаться непонятный звук. Мне было страшно, но интересно. Я понимал, что, возможно, иду прямиком в руки смерти, но мне было плевать на свою жизнь. Хуже уже точно не могло быть.

Добравшись до источника звука, я окаменел. Бесконечное число обугленных тел. Настолько много, что ступить было некуда. А в воздухе, паря как птицы, ещё живые пытались поскорее убить друг друга. Я молча наблюдал за летающими разноцветными сферами, не в силах сдвинутся с места. Я не понимал кто это и почему они враждуют. Я ничего не понимал.

Спустя долгое время боя, когда в живых осталось только пара эльфов, они, наконец, спустились на землю, о чём-то бодро разговаривая на неизвестном мне языке. Их внешность отличалась от моей: волосы были не серебряные, а кожа не такой белой, как у обычных эльфов. Да и цвет глаз… неужели та самая раса людей, о которой говорила мне мама?

Пока я с любопытством разглядывал первых в своей жизни людей, один из них случайно бросил на меня взгляд и, изменившись в лице, привлёк внимание остальных. Все резко посмотрели в мою сторону и быстро начали приближаться, от чего я бессознательно отступил назад.

— Длитубма хво гойю?! — я совсем не понимал, что он говорил, но выражение его лица было пугающим.

— П-простите, я не понимаю.

— Юн инни ёй нату. — другой начал что-то говорить первому, после чего хмурый дядька начал меня рассматривать.

— Нату ци… — он схватил меня за ухо. — манди лочь?

— Челомби глин… — третий сказал последнюю фразу так, будто что-то понял, после чего первый меня отпустил.

Они ещё какое-то время переговаривались о чём-то, из-за чего я начал чувствовать себя немного неловко. Но когда все замолчали и посмотрели в мою сторону, то второй протянул руку и пальцем нажал на мой лоб, после чего я видел только темноту.

Очнувшись спустя время, я уже лежал на твёрдой деревянной кровати в маленьком и узком помещении. Оно было даже в более худшем состоянии, чем наша изба. Я пребывал в шоке и, испугавшись, резко подбежал к железной двери, начав колотить по ней кулаками.

— Эй, кто-нибудь! Меня кто-нибудь слышит?!

— А-Шала! — с той стороны кто-то ударил об дверь чем-то тяжёлым, от чего я с испугу упал назад.

Что же здесь творится?! Неужели я ушёл из одного ужасного места и попал в другое, ещё более ужасное? Там меня хотя бы никто не запирал, да и лес был вокруг красивым. А здесь? Клетка.

Дверь быстро открылась, прервав мои мысли, и сразу после мне на голову надели плотный мешок, что пах землёй и чем-то тухлым. Этот человек резко схватил меня за руку и начал куда-то вести, постоянно подгоняя и силой толкая вперёд. Я совершенно не видел куда иду и часто спотыкался о маленькие камушки, а на лестнице и вовсе упал, чем сильно разозлил неизвестного. Когда мы пришли, с моей головы сняли тканевый мешок и толкнули вперёд, от чего я встал на колени перед сидящим на большом стуле мужчиной. Он был одет гораздо лучше остальных, а на его спине была