— Ну уж нет… Он меня перебил:

— Ждут двоих, а на меня одного внимания не обратят. Аты в машине поаккуратнее, ворон не лови. Если что, встречаемся дома. — Онкивнул мне и зашагал куда-то в сторону, а я, откинув сиденье и наладив зеркало,легла, посматривая, что делается вокруг. Вот тут мне впервые пришла в головумысль о том, что нам или очень везет, или враги ищут нас спустя рукава. Парнина «Хонде» действовали оперативно, а начальнику шестого отдела, хоть и бывшему,найти нас с Денисом и вовсе особого труда составлять не должно. А он не нашел.В этом месте я себя испуганно одернула, а ну как своими глупыми мыслями яспугну удачу и она навеки нас покинет?

Наконец появился Денис. Сиял, светился и вообще всяческидемонстрировал свою радость.

— Пройти проще простого, — захлебываясь отвосторга, заверил он. — Тут полно отделений, коридоров и прочей муры,попасть из одного в другое — дело пустяковое. Порядки нестрогие, и никто ни начто особого внимания не обращает. Дядька наш лежит в четвертой палате, с нимеще один старикан. Перед палатой и в коридоре ничего подозрительного, я дваждыпрошел. Думаю, в больнице чисто. Пойдем? Я тебе и белый халат прихватил. —Денис извлек из-за пазухи халат, от невежливого обращения тот выглядел слегкапомятым, но в целом смотрелся неплохо. Я облачилась в него и отправилась вследза Денисом, уповая на то, что Степаненко меня выслушает, проникнется инепременно поможет, сняв с моей души тяжелый груз ответственности за мою жизньи жизнь юного создания, которое ходко трусило впереди.

Денис был прав, проникнуть в палату Степаненко оказалосьплевым делом. Правда, пока мы к нему пробирались коридорами, я каждую минутуожидала услышать гневный окрик и отчаянно трусила. Но до нас никому не былодела. Мы замерли перед четвертой палатой. Мысленно перекрестившись, я постучалаи вошла. Николай Петрович лежал у окна с газетой в руке, но не читал, арассматривал стену. Он перевел на нас взгляд и сразу узнал меня.

— Здравствуйте, — нерешительно сказала я ипокосилась на соседнюю койку: она пустовала. Весьма кстати.

— Здравствуйте, Александра Сергеевна, — ответилНиколай Петрович и даже улыбнулся. — Проходите, садитесь. Чему обязан?

— А вы разве не знаете? — удивилась я.

— Я в больнице лежу, поэтому не знаю многого из того,что творится на свете. А что знаю, тому сильно удивляюсь и в ум взять не могу:неужто в самом деле правда?

— Правду я вам сейчас расскажу, — заверилая. — А вот он подтвердит.

И я стала рассказывать с самого начала, с того момента, какнелегкая дернула меня подумать о покупке квартиры. Степаненко был терпеливымслушателем, не перебивал и вопросов не задавал, смотрел на меня, иногдапереводил взгляд на — Дениса и время от времени кивал. То ли со мнойсоглашался, то ли давал понять, что меня слышит. Изложение не заняло многовремени, я поведала о своих домыслах и соображениях и извлекла фотографию.Николай Петрович долго ее рассматривал, кряхтел и хмурился. Потом вернул ее мнеи сказал:

— Все в масть, но все не так. Я не про ваш рассказ,уверен, вы все изложили исключительно правдиво, я про Логинова. С ВалериемСеменовичем знаком много лет, человек он, безусловно, честный. И умный ко всемупрочему. И водку с бандитами пить в любом случае не станет. Фотография эта —липа, не спорю, мастерская, но липа. Благодаря вам от хорошего человека избавились. —В этом месте он торопливо добавил:

— Конечно, вас в этой игре использовали втемную, выничего не знали. Но кто-то использовал.

— Что вы городите? — разозлилась я, поняв, чтовзаимопонимание, а следовательно, и помощь отменяются. — Из-за этих фотографийлюди погибли. Просто так, да?

— Нет. Люди зря не погибают. Сядьте, Саша, и послушайтеменя. Логинов человек честный, умный и плохоуправляемый. Кое-кому не ко дворупришелся. Одно время всерьез говорили, что он последние дни на своем стулесидит… С начальником областного УВД он тоже не ужился. Да и кроме начальника,были люди… Я думаю, кто-то этим фотографиям очень рад, появились они кстати. Унас человека запятнать легко, отмыться трудно. Допустим, докажет экспертиза,что фотография липовая, так что с того, если от человека уже избавились?

— Не складывается, — хмыкнула я. — Очень ужзамысловато: чтобы передать эти фотографии в прокуратуру, понадобилось убитьАндрея, запугать меня… Куда проще было бы послать фотографии по почте.

— Конечно, — согласился Николай Петрович. —Но вы ведь сами говорили: фотограф пленку просто отщелкал или сфабриковал,сейчас спорить не будем, но заказчики за ней не явились. Почему? Раздумалииспользовать? Очень похоже. Логинов мужик серьезный и упрямый, к тому же самолюбивый,молча обиду не проглотит, начнет выяснять. И вполне возможно, кое-что ивыяснит, а на носу выборы. Как бы это заказчикам не вышло боком. И онипритормозили, по русской расхлябанности забыв человеку деньги заплатить даспасибо сказать. И пленка ушла на сторону. Вот тут кто-то забеспокоился:неуправляемая бомба в чьих-то случайных руках. Два коррумпированных милиционераотправляются к вашему знакомому. Но пленки у него нет. Назвал он вас или неназвал — теперь не узнаешь. Возможно, парень сказал правду, но ему не поверили.Не рассчитали, ударили сильнее, чем хотели… Андрей заплатил жизнью. А дальшекак снежный ком: вы с мальчиком свидетели — вас надо убрать, я узнаю, ктовозможный убийца, и попадаю под машину. Хозяевам стало ясно, что от такиххлопотных помощников, как Вася с дружком, пора избавиться, и их застрелили увас в доме, разом убив двух зайцев: от них избавились и вас запугали ещебольше. Но происходит нечто неожиданное: вроде бы все концы оборваны, а выидете в прокуратуру и к Логинову с этими самыми фотографиями.

— Точно, — хмыкнула я, — и начинается самаянастоящая охота на нас.

— Верно, а почему?

— Логинову нужны фотографии и пленка.

— Зачем? Фотографии уже в прокуратуре. Логинов уже неначальник.

— Чтобы его вину не смогли доказать.

— Когда фотографии в прокуратуре? — усмехнулсяНиколай Петрович.

— А что ж тогда по-вашему? — не выдержала я.

— А по-моему, пленка нужна этим людям для того, чтобыее уничтожить. Уверен, из прокуратуры фотографии исчезнут, что будет очень иочень кстати: их уже видели, а вот доказать, что это подделка, Логинов никогдане сможет. И пятно на его репутации останется на всю жизнь. Очень просто и безособых хлопот. Теперь им остается получить пленку и фотографии, и беспокоитьсябольше не о чем.

— Двенадцать поддельных кадров? — усмехнуласья. — Вы сами-то в это верите?