— Ты-то что лезешь? — вытаращила она глаза. —Твое ли это дело, поросенок? От горшка два вершка, а туда же — учит. Вот сейчасоттаскаю за уши…

— Ага. Ты задницу от стула оторви сначала, —покачал головой Денис. — Что? Слабо? И правильно, где тебе. Сидит, точнобаба-яга, в гроб краше кладут.

— Иди рожу умой, — махнула рукой Верка, закурила иуставилась в окно. Посидела так, пока я стол к завтраку накрывала, покачалаголовой и, вздохнув, заметила:

— Вот жизнь.

Тут было бы уместно начать задушевный разговор и попытатьсяспасти заблудшую душу, однако, поразмышляв немного, я отказалась от подобноймысли. Возьмись я спасать заблудшую Верку, и она, пожалуй, посоветует мне сосвоими проблемами разобраться. Хоть и сидит она сейчас с темными кругами подглазами, зато менты ее по городу не ищут и с бандитами на сегодняшний день унее полное взаимопонимание.

Мы позавтракали, и Верка проводила нас на новоеместожительство. Квартира находилась в другом районе, добирались мы минутсорок, Верка задремала, нужный поворот мы проехали и потом долго плутали.

— Держите ключи, — сказала она возлеподъезда. — Я подниматься не стану.

— Хочешь, отвезу тебя домой? — предложила я.

— Доберусь, тачку поймаю. — Она немного помялась ипротянула мне деньги, свернутые в тугой рулон и стянутые резинкой. —Возьми. Только без базаров, ладно? Денег у вас кот наплакал, а поросенок мне нечужой. — В этом месте она повернулась к Денису и добавила:

— Ты, вредитель, Сашку слушайся, понял?

— Я ж говорил, добрая она, — заявил Денис уже вподъезде.

— Да, повезло нам, — согласилась я.

Квартира была какой-то необитаемой, то ли Веркина подругавъехала сюда буквально на днях, не успев ее обжить как следует, то ли домашнийуют вовсе ее не тревожил.

Я отправилась в ванную в очередной раз полюбоваться на свойбок, рана выглядела устрашающе, с другой стороны, сколько я к себе ниприслушивалась, никаких позывов умереть в ближайшее время обнаружить не смогла.«Поболит, поболит и перестанет», — философски решила я и даже рукоймахнула.

Денис устроился перед телевизором и все на меня поглядывал,а я на диване пялила глаза в потолок и пыталась подготовить краткую речь, с которойобращусь к Стасу, то есть к Меченому, если мне повезет и такая возможностьвозникнет. Ничего толкового в голову не шло. Я могла бы предложить ему пленку вобмен на наши с Денисом жизни. Однако способен ли он решить такие проблемы, иможно ли поверить обещаниям, если они будут, оставалось загадкой. «Хорошо бынемного поспать, — размечталась я. — А еще лучше — проснуться иузнать, что все мои приключения не более чем дурной сон». Поняв, что на такоевезение рассчитывать не приходится, я вновь переключилась на предстоящийразговор. Промучившись часа два и не придумав ничего стоящего, я в расстроенныхчувствах побрела пить чай. У хозяйки в шкафах было пусто, но Верка и здесьпроявила заботу: по дороге мы заехали в магазин, разжились провизией и теперь быливполне способны выдержать небольшую осаду.

Заметив, что глаза в потолок я больше не пялю, а таращусьтеперь в кухонное окно, Денис устремился за мной.

— Переживаешь? — спросил он тревожно.

— Конечно, — пожала я плечами. — Особоболтать мне вряд ли дадут, а смогу ли я вкратце и доходчиво объяснить, что мненадо, еще вопрос.

— У тебя все получится, — бодро заверил он. —Вот увидишь. — И, помедлив, предложил:

— Хочешь закурить?

— А у тебя есть?

— Ну…

— Давай… Не зря тебя Верка поросенком зовет, —ворчала я через несколько минут. — Соблазнитель.

— Ведь решили завязать, когда все кончится, а сейчаснервы не позволяют. Вот что, я с тобой в сауну пойду, а ты пушку прихватишь…

— Ага. Если меня с пушкой поймают, выяснять, что дакак, не станут. Свернут шею — и делу конец. А ты будешь в машине сидеть, чтоб,значит, заведена была и добрые люди ее не угнали. И идеи свои оставь при себе.

— Боюсь я за тебя, — горестно сказал он. —Если б ты какой уродиной была, так полбеды, а ты красивая.

— Чего-то я не пойму? — пришлось мнеудивиться. — За уродину бояться бы не стал?

— Не в этом же дело. Ты куда идешь-то и к кому? Таммужиков полно и…

— Нет, ты точно поросенок, — разозлилась я. —Без того страшно, так он еще и пугает.

В шесть мы стали собираться. Денис поклялся в точностивыполнять все мои распоряжения, однако попросил хмуро:

— Возьми пушку-то, в машине оставишь. Мало ли… Покачавголовой, я согласилась.

Все сразу же пошло вкривь, вкось и наперекосяк. Сначала унас кончился бензин, впопыхах мы как-то забыли, что машину время от временинадо заправлять, датчик не работал, и случилось это неожиданно. Минут двадцатьмы слезно выпрашивали ведро бензина у проезжающих водителей, при этом оченьопасаясь нарваться на своих недругов. Нашелся добрый человек, из беды выручил,но вместо того, чтобы сразу ехать в сауну, мы отправились на заправку: спустым-то баком от погони не уйдешь. В общем, к сауне мы подъехали ближе квосьми и сразу поняли, что опоздали. На стоянке перед входом красовались дваджипа, один шикарнее другого. Я свернула в переулок и пристроила машину там,где Люба советовала.

— Все, — сурово напомнила я Денису. — Сидишьздесь, никуда не лезешь, не то я тебе уши оторву.

Я направилась к заветной двери, взялась за ручку, дверь безскрипа открылась, и я спустилась в подвал. Освещала его подслеповатая лампочкана длинном шнуре, и я зажмурилась, ожидая, когда глаза привыкнут к полумраку, аоткрыв их, замерла как вкопанная. Банщик, как и обещала Верка, мирно дремал вуглу, зато возле лестницы, ведущей в коридор, стоял здоровенный детина вкрасной футболке и шортах. Я попробовала пошевелиться и сделать шаг, вышло струдом. «Бежать, — мелькнуло в голове. — К двери, на улицу… Тольковторая попытка у меня вряд ли будет».

Стараясь не смотреть на здоровяка, я побрела к лестнице.

— Куда? — осведомился он, а я в ответ брякнула:

— На работу.

— Новенькая, что ли? — Парень подозрительноразглядывал меня. Надо полагать, на проститутку я не похожа, но и Любу с Веркойв этом промысле с ходу не заподозришь, очень хотелось верить, что парень решиттак же.

— Мне Люба прийти велела, — пояснила я. —Старшая…