– Мой папа… он… – его голос все-таки дрогнул.

– Горевать будешь потом.

Мальчик был воином, если не по опыту, то по крови, и его силу она знала лучше, чем он сам.

– Сейчас ты в большой опасности. Могут появиться еще враги или что-нибудь хуже.

– Ты – Сумеречный охотник? – В его голосе прозвучало такое отвращение, что Тесса содрогнулась.

– Я – нет, – сказала она, – но…

Розмари так старалась защитить его от этого. Она пожертвовала всем, чтобы он и дальше мог жить, ничего не зная об окружающей тьме. Теперь эта жизнь закончилась, и ложь была повержена, и Тессе предстояло нанести последний, смертельный удар.

– Но ты – да.

Мальчик вытаращил глаза. Она протянула руку.

– Пойдем. Поднимайся на ноги, Кристофер Эрондейл. Мы очень долго тебя искали.

* * *

Джем смотрел на идеальный, как на картинке, пейзаж – белые барашки резвятся на морских волнах, сверкающих в лучах солнца, пики ограды пронзают сказочно-синее небо, рядом с ним – Тесса Грей, любовь многих его жизней, – и пытался понять, почему ему так тревожно. Кристофер Эрондейл, или Кит (он сам выбрал это имя), теперь был в безопасности, под защитой Лос-Анджелесского Института. Джем и Тесса сделали для Розмари все, что могли. Ну, или почти все. Они потеряли ее, но спасли ребенка, вернули потерянного Эрондейла в мир Сумеречных охотников, где он, будем надеяться, сумеет найти новый дом. Вскоре им предстоит расстаться: Тессу вызвали в Спиральный Лабиринт расследовать несколько тревожных случаев заболеваний в колдовском сообществе, а он, Джем, отправится на поиски тела Малкольма Фейда и Черной книги мертвых. Его преследовало ощущение, что дело, начатое Фейдом здесь, в Лос-Анджелесе, только верхушка опасного айсберга. В принципе, этого уже было достаточно, чтобы чувствовать себя не в своей тарелке… но причина заключалась не в этом.

Она заключалась в Тессе, которая до сих пор держалась отстраненно, словно не желала обременять его неким знанием.

– Это место… – голос Тессы звучал расстроенно.

Джем обнял ее, притянул к себе. Они словно украли эти несколько мгновений для себя, прежде чем вернуться к миссиям. Он вдохнул ее запах, попытался запомнить ее всем телом, уже готовясь к разлуке.

– Что-то в нем есть знакомое, – закончила она.

– Но ты же никогда здесь раньше не была?

– Нет, – она покачала головой. – Но я как будто видела его во сне.

– Я был в нем с тобой?

В ее улыбке промелькнула печаль.

– Ты всегда в моих снах.

– Что не так? – не выдержал он. – Дело в Розмари? Ничего не могу с собой поделать – чувствую груз ее смерти на своих плечах.

– Нет! Для нее мы сделали все, что могли. И до сих пор делаем. Кит в безопасности, по крайней мере, пока. Всадники Маннана, надеюсь, понятия не имеют о его существовании. Возможно, Неблагие решат, что дело, наконец, сделано.

– Может быть, – с сомнением протянул Джем.

Они оба знали, что история вряд ли на этом закончится. Ну, им хотя бы удалось выиграть для Кита немного времени.

– Хотел бы я сделать больше. Ни один ребенок не должен видеть, как умирает его отец.

Тесса взяла его за руку. Она точно знала, о чем он думает: не только о сиротах, рассеянных по всему миру Охотников, видевших гибель родителей в Темной войне… но и о своих родителях, которых пытали и убили у него на глазах. Джем никому об этом не рассказывал, только ей и Уиллу. Только они знали, какой ужас он пережил в лапах того демона, и даже один этот рассказ он тогда едва выдержал.

– Мальчик в хороших руках, – мягко сказала она. – Не забывай, на его стороне Карстерсы. Эмма поможет ему найти новую семью, как мы в свое время сделали это для Шарлотты, Генри и Уилла.

– И друг для друга, – добавил он.

– И друг для друга.

– Но это не заменит всего, что он потерял.

– Нет, но потерянное вообще нельзя заменить, – сказала она. – Можно только найти новую любовь и заполнить пустоту.

Воспоминание об Уилле снова накрыло их. Его отсутствие само по себе было присутствием… всегда.

– Мы с тобой выучили этот урок слишком молодыми, – сказал Джем, – но, наверное, рано или поздно он ждет каждого. Быть человеком значит терять.

Тесса хотела что-то сказать, но вдруг заплакала. Джем притянул ее к себе, сжал в объятиях, чувствуя, как ее плечи сотрясаются от рыданий. Он гладил ее по волосам, по спине и ждал, когда буря пройдет. Ее боль была его болью, даже если он не знал, откуда она взялась.

– Я здесь, – шептал он. – Я с тобой.

Долгий дрожащий вдох, и она, наконец, подняла на него взгляд.

– В чем дело? – спросил он. – Ты можешь сказать мне все.

– Дело в тебе, – она с бесконечной нежностью коснулась его щеки. – Ты со мной сейчас, но так будет не всегда. Это и значит быть человеком, ты сам только что сказал. Когда-нибудь я потеряю тебя, потому что ты смертный, а я… это я.

– Тесса… – Не было слов, чтобы выразить все, что он хотел: что его любовь к ней тянется за пределы времени и смерти; что за последние дни он слишком много времени провел, представляя, каким будет его мир без нее; что даже безмерную потерю можно пережить; что они будут любить друг друга, пока смогут – но вместо этого просто крепко обнял ее, чтобы она почувствовала его, сильного и надежного, рядом: я здесь.

– Почему сейчас? – спросил он. – Что тебе сказал Брат Енох?

– Я, наверное, не понимала, как упорно все эти годы пряталась от всего человеческого в Спиральном Лабиринте. Ты сражался на войне и видел столько жестокости, столько смерти, а я пряталась…

– Ты тоже сражалась, – поправил ее Джем. – По-своему. И твоя битва была не легче моей.

– Да, сражалась. Но еще и пряталась. Я не хотела выходить в мир, пока там не будет тебя. А сейчас я, кажется, близка к тому, чтобы снова полностью стать человеком. И меня это пугает, особенно сейчас.

– Тесса, но почему сейчас? – снова взмолился Джем, чувствуя нарастающую тревогу.

Что Брат Енох сказал ей? Что вызвало у нее этот ужас?

Тесса взяла его руку и положила себе на живот.

– Мне было так трудно вернуться в себя, потому что я теперь – не только я.

– Ты… – он почти испугался этой надежды.

– Да. Я беременна.

– Правда?!

Это было словно удар током – сама мысль о… ребенке. У него в голове начался пожар. Он никогда не позволял себе даже надеяться, потому что лучше всех знал, как тяжело это будет для Тессы. Снова смотреть, как стареют твои дети, пока ты остаешься молодой… Она была прекрасной матерью, обожала материнство, но он знал, чего ей это стоило. И всегда считал, что она больше никогда на это не пойдет.