Шестого октября 1887 года Чарльз Дойл сообщил лечащему врачу, что встретил в окрестностях «Саннисайда» свою жену3. Он даже утверждал, что в течение долгого времени беседовал с ней. Это был вымысел.

Артур Конан Дойл давно восхищался талантом и честолюбием отца, и ему было больно осознавать, что тот растрачивает свои способности впустую. Он попытался ему помочь, подключив его к оформлению своей повести. В начале 1888 года издательство «Уорд, Локк энд компани» предложило переиздать «Этюд в багровых тонах» отдельной книгой. Поскольку издательство обладало авторскими правами на произведение, ему не требовалось разрешения автора на это, тем не менее оно заручилось его согласием. Была ли эта идея маркетинговой уловкой издательства, или же Артур Конан Дойл добился этого из сыновней привязанности – так или иначе, он предложил отцу проиллюстрировать будущую книгу.

В то время Чарльза Дойла стали все чаще беспокоить мысли о возможной смерти4. В марте 1888 года служитель в приюте «Саннисайд» отметил, что Чарльз Дойл по крайней мере половину дня проводил в молитвах, стоя на коленях в бильярдной с молитвенником в руках. «Не помнит ничего, что произошло недавно, – отмечалось в отчете, – но хорошо помнит то, что он выучил, и тех людей, которых он знал много лет назад»5.

Каким бы ни было его эмоциональное состояние, Чарльз Дойл подготовил для издательства «Уорд, Локк энд компани» шесть рисунков6. Однако ни один из них не мог продемонстрировать того вдохновения или полета фантазии, которые были заметны в его прежних работах, либо хотя бы подтвердить тот уровень мастерства, который прослеживался в его альбоме. Когда Артур Конан Дойл получил два первых отцовских рисунка (в пакете без какого-либо сопроводительного письма), он написал матери, что они были не то чтобы неудачными, но «несколько незаконченными». Тем не менее Артур Конан Дойл счел необходимым поблагодарить отца. Чарльз Дойл каким-то образом смог собраться с силами и, сосредоточившись, написать в ответ любезное письмо, в котором, в частности, передавал добрые пожелания для Туи. Пересказывая матери этот эпизод, Артур Конан Дойл в постскриптуме добавил с несбыточной надеждой: «Папа в своем письме, похоже, был доволен своей судьбой»7.

Несомненно, Чарльз Дойл не счел возможным использовать обитателей приюта или его персонал в качестве моделей для рисунков, он также проигнорировал описания сцен и характеров персонажей повести, которые дал ему сын. Артур, должно быть, был удивлен тем, что издательство «Уорд, Локк энд компани» вообще согласилось публиковать эти рисунки в качестве иллюстраций. На первом из них был изображен момент, когда инспектор Лестрейд в присутствии Шерлока Холмса и доктора Ватсона открывает дверь в доме № 3 по Лористон-гарденс, где находится труп Еноха Дреббера. Фигуры на рисунке были нескладными, схематичными, комиксовыми. Они были выполнены в стиле, недостойном даже лондонского юмористического журнала «Панч». Бородатый доктор Ватсон возвышался над тощей, сутулой фигурой, которая не имела ничего общего с описанием Холмса в повести Артура Конан Дойла. Единственный представленный на рисунке полицейский, Лестрейд, с козлиной бородкой, вскинул руку – тем самым Чарльз Дойл, очевидно, хотел передать жест ужаса. В бесформенной шляпе, низко надвинутой на широкий лоб над обезьяньим лицом с заостренным подбородком, Шерлок Холмс производил самое жалкое впечатление из всех присутствовавших в комнате. Как ни странно, самой естественной фигурой смотрелся бросавшийся в глаза труп Дреббера с раскинутыми руками и ногами, занимавший весь передний план.

Остальные рисунки были не менее дилетантскими. Холмс фигурировал на трех из них (всего же их было шесть). На одном рисунке какая-то фигура (которая не только противоречила описанию Шерлока Холмса в повести, но даже не была похожа на две другие зарисовки сыщика, сделанные Чарльзом Дойлом) сидит за столом, грозя пальцем и поучая разношерстную компанию беспризорников, которую Ватсон описывает как «ораву на редкость грязных и оборванных уличных мальчишек, которых я когда-либо видел»[74]. Холмс поясняет Ватсону: «Это отряд уголовной полиции Бейкер-стрит… От этих маленьких попрошаек больше толку, чем от десятка полисменов. При виде человека в мундире у людей деревенеет язык, а эти сорванцы всюду пролезут и все услышат». Чуть позже он окрестил уличных мальчишек «нерегулярными полицейскими частями, командой с Бейкер-стрит». Чарльз Дойл едва наметил контуры этих мальчишек: на рисунке им могло быть и десять лет, и сорок – собственно говоря, как и фигуре Холмса. Сидящий рядом бородатый Ватсон, как и на иллюстрации, изображавшей место преступления, был похож скорее на самого Чарльза Дойла.

Тем не менее Артур Конан Дойл, желая помочь отцу, высказался перед редакцией «Уорд, Локк энд компани» за публикацию его рисунков. Вскоре он сообщил Лотти, что договорился с издателями «насчет рисунков папы для «Этюда в багровых тонах»8. Судя по всему, друг Артура Конан Дойла в Саутси, архитектор Генри Болл, согласился изготовить деревянные гравюры по рисункам Чарльза Дойла9.

На самом же деле издательство «Уорд, Локк энд компани» пыталось уговорить Артура Конан Дойла согласиться на еще более низкую цену за работы Чарльза, чем та, которая была изначально предложена (и так достаточно скромная). Оно предлагало лишь три гинеи за шесть рисунков и соответствующую работу Генри Болла. Артур Конан Дойл (пока еще малоизвестный писатель, не пользовавшийся каким-либо влиянием в издательском мире) направил в издательство униженное письмо, объясняя, что обычно Чарльз Дойл получал по пять фунтов за каждую страницу своих работ, но поскольку он, Артур Конан Дойл, был заинтересован в успехе публикации своей повести, он готов продать рисунки по приемлемой для издательства цене: по три фунта за страницу. Он решительно заявил, что альтернативное предложение издательства представляется ему настолько невероятным, что он может лишь предположить, что это какая-то ошибка. «Уорд и Локк – настоящие евреи»10, – возмущался он в разговоре со своей матерью. Он заявлял, что скорее сожжет рисунки, чем согласится на такой грабеж.

В июле 1888 года издательство «Уорд, Локк энд компани» опубликовало повесть Артура Конан Дойла отдельным изданием в рамках своей новой серии в мягкой обложке – по шиллингу за экземпляр. Обложка была белой, из дешевой плотной бумаги, ее верхнюю половину занимало название «Этюд в багровых тонах», напечатанное буквами в экзотическом восточном стиле; в нижнем углу значилось: «Конан Дойл». На обложке книги был представлен рисунок Чарльза Дойла, изображавший картину убийства на Лористон-гарденс с Холмсом, Ватсоном и Лестрейдом, стоявшими в дверях. Подпись под рисунком гласила: «На голом полу неподвижно распростерлась одинокая страшная фигура (стр. 31)». Другие пять рисунков также занимали каждый целиком всю страницу.

Издательское предисловие к «захватывающей и интригующей» повести утверждало (ошибочно), что побочная линия сюжета, связанная с мормонами, была не только увлекательной, но и исторически точной. Дальше шло уверение в том, что описываемая в повести «разгадка непостижимой тайны благодаря проницательности мистера Шерлока Холмса» вызовет у читателей «стойкий интерес» – не меньший, чем недавние бестселлеры вроде романтического приключенческого романа Арчибальда Клаверинга Гюнтера «Господин Барнс из Нью-Йорка» и чикагского детективного романа Лоуренса Л. Линча «Выслеженный тремя». Слабые рисунки Чарльза Дойла в предисловии похвалы не удостоились; там была представлена лишь его родословная: