– И бросить семью?

– Не бросить. Просто уйти.

Неожиданно Баграму подумалось, что он будто освобождается от оков. А может, на самом деле эти семейные узы, вечные проблемы, подчинение, ответственность, грязная работа, которую приходилось выполнять, – все это делало пребывание дома сходным с отбытием тюремного срока? Он никогда не чувствовал себя свободным. А сейчас будто сбросил гирю с ноги. От таких мыслей стало стыдно. Его земля, его семья были для него всегда всем. Но все равно в мыслях о грядущей свободе было что-то очень привлекательное.

– Это твой. – Баграм пододвинул чемодан Давиду, потом вытащил из кармана изрядно похудевшее, но все еще солидное портмоне. Извлек деньги, пересчитал и разделил на две части: – Это тебе на дорогу. Что не потратишь, оставь себе. Наши мучения должны быть хоть как-то вознаграждены.

– А жена твоя? Дети?

– Вот ты и позаботишься о них.

– Дядя, все же я не верю, что…

– А ты поверь. И прими. – Баграм посмотрел на часы – девять вечера. Поезд в восемь утра. С билетами проблемы вряд ли будут, но хотя бы за час надо быть на вокзале. Так что придется лечь пораньше.

Давид тем временем прошел по номеру, высматривая, не забыли ли что. С дядей он спорить больше не стал. Знал, что это бесполезно. Если тому что-то втемяшилось в голову, то это не выбьешь никакими доводами и даже пытками… И еще он знал, что дядя вернется. Иначе и быть не может. Баграм уже бежал однажды. И вернулся через год. Сейчас, может, погуляет и полтора года. Но все равно вернется. Потому что им судьбой написано быть Айратянами и жить в своем краю, в своей семье, поднимать свое дело. И Баграм, человек ответственный, перемелет переживания и вернется.

Взгляд Давида упал на книжку Стефана Зорьяна «Семья Амирянов». Так и не удосужился открыть ее. Он больше любил читать журнал «Советский экран» – про артистов или «Технику молодежи» – про всякие изобретения, которые вскоре сделают мир совершенно другим. А книжки не любил. Но эту, наверное, все же прочитает. Ведь этот Зорьян их писатель. Наверное, уважаемый, если ему издали такую толстую, в хорошем переплете, с серебряным тиснением книгу.

Давид взял книжку. Открыл ее. Прочитал первую строчку. Пролистнул страницы.

Из книжки выпала открытка.

– Это что? – спросил Баграм.

– Выпала из книжки, которую мы в доме негодяя взяли.

Баграм поднял открытку. Она была украшена цветочками и надписью «С днем рождения».

– «Поздравляю с днем рождения, уважаемая Мария Илизаровна, моя наставница и учительница, – прочитал он вслух. – Желаю вам, истинная королева в этом жестоком мире, спокойствия, благополучия и здоровья. Поздравьте и сына с тем, что у него такая достойная и заботливая мать. Ваш Спиридон Иванович…»

Баграм расправил плечи. Будто волшебный эликсир дал ему силы.

– Это кто-то ту старушку поздравил, – предположил Давид.

– Э-э, ты хоть понял, что это такое? – спросил Баграм.

– Поздравительная открытка.

– А ты не взял в толк, что нас провели? Меня с самого начала что-то в этой старушке смущало. А оказывается, она просто водила нас за нос!

– Это почему? – насторожился Давид.

– Такие открытки не пишут забитым селянкам. Такие пишут женщинам, которые держат всех в стальных руках.

– Да, – почесал подбородок Давид.

– Наставница. Учительница… Да она в курсе всех дел своего сына. А тот, кто пишет, тоже при их общих делах.

– Так все и выходит, – кивнул Давид.

– Поэтому мы навестим его. Обратный адрес указан. – Баграм посмотрел на надпись – абонент жил в Днепропетровске, улица и квартира есть. Найти его не составит никакого труда. – Найдем и спросим, где этот Лилиан.

– А если и он не знает? Может, лучше сразу к старушке пойти?

– Тогда вернемся к этой ведьме. С ней будет непросто, чувствую. Но мы выколотим из нее все, – зло произнес Баграм.

– Получается, ничего не кончено… А на открытке написано, как этого, с Днепропетровска, фамилия?

– Мартышкин.

– Мартышка и очки, – хмыкнул Давид, припомнив басню Крылова из школьной программы, которой его с особым цинизмом мучила школьная учительница литературы.

– Мартышка и наши ворованные деньги, – поправил его Баграм, у которого открылось второе дыхание, и он готов был рвануть вперед хоть сейчас…

На вечернем совещании Верзилин сказал:

– Надо искать здесь, в Запорожье, этих армян. Хотя бы этого Ашота Аванесовича.

– Это не он, – возразил Павлюченков. – Ашот по описаниям плюгавенький и лысенький. А те двое – атлеты, кровь с молоком.

– А если это его родственники? – предположил Маслов. – Тогда фамилии должны быть одинаковыми.

– Может быть, – согласился Туранов.

– Даем телетайпограмму, чтобы в паспортных отделах эту фамилию посмотрели по временной прописке. Проверим все гостиницы, – предложил Павлюченков. – Заодно административную практику поднимем – может, за какие-нибудь нарушения Айратяны задерживались. Проверим почтамт – не лежит ли там писем до востребования на такую фамилию…

– Только надо мероприятия проводить очень осторожно, – отметил Верзилин. – Главное – не спугнуть. Чтобы в той же гостинице администратор не брякнула: «А вас тут милиция спрашивала».

– Это мы учтем, – заверил Туранов. – Эти армяне – кандидаты на роль убийц. И мы их не упустим…

Для администрации гостиниц визит милиции – дело вполне обыденное. Оперативники, участковые постоянно проверяют книги регистрации гостей. Все время что-то ищут. Иногда даже кого-то задерживают. Бывает, из гостиниц совершаются кражи, особенно из двухместных номеров, где вместе живут посторонние люди. Поэтому появление в гостинице «Октябрь» Маслова и местного оперативника никого из персонала не взволновало.

Главный администратор отвела сотрудников милиции в маленькую каморку, заваленную всякими учетными журналами, принесла все затребованные документы.

Маслов лениво перелистывал страницы толстой амбарной книги. Это была вторая гостиница, где он сегодня побывал. Он надеялся на успех, но не слишком верил в него. Даже если с фамилией точное попадание, то эти Айратяны вполне могли устроиться в частном секторе. Участковые уже получили указание на выявление подобных фактов. Но область большая. Участковый везде не поспеет.

«Айратян Баграм Аванесович», – скользящие по заполненным аккуратным почерком строчкам глаза как напоролись на препятствие.

С ним же в номере был зарегистрирован Айратян Давид Керопович.

– Они, черт побери, – негромко произнес Маслов.

– Нашли? – подался к нему оперативный сотрудник, просматривающий другой журнал.