Инга кое-как напялила на себя парик и очки, дождалась, покагостей впустят в дом, выбралась из машины и бросилась вперед. Где-то залаяласобака, но по территории Треопалова, кажется, ничто четвероногое не бегало.Калитка после приезда ночных посетителей осталась открытой, и Ингабеспрепятственно пробралась в сад. От холода у нее стучали зубы, выбивая одну иту же фразу: «Что я делаю? Что я делаю? Что я делаю?»

Вошедшие бухнули дверью, но она не захлопнулась, а наоборот— после удара о косяк слегка приоткрылась. Инга взбежала на крыльцо иприслушалась — голоса доносились из глубины дома.

Она вошла, в коридорчике было пусто и почти темно — светпробивался сюда из пустой кухни. Инга заметила чашку на столе, над ней поднималсяпар, а рядом стояла вазочка с вареньем. Чашка была одна. Судя по всему, кромехозяина и его нынешних гостей, в доме никого больше нет.

Она пошла на голоса и Остановилась ровно в тот момент, когдастали различимы слова.

— Этот идиот все ей рассказал! — кипятилсяБумской. — Абсолютно все! И она притащила его к нам прямо среди ночи,представляешь?

— Ну да! — воскликнул Треопалов. — И что жевы сделали?

— Пришлось закапывать его в парке, — вмешалсяСтепаниов. — Не могли же мы держать его, в подвале.

— Вы поехали закапывать тело в парк? — недоверчивопереспросил Треопалов и неожиданно захохотал:

— Комедия! Водевиль! Я погибаю со смеху!

Инга попятилась. Почему он смеется? Неужели он с нимизаодно? Она сделала еще несколько неверных шагов и неожиданно наткнулась спинойна что-то теплое и живое. Это что-то дышало, и пахло от него мужчиной.

Все дьяволы, которые жили в ее душе, выскочили наружу изавопили на разные голоса. Инга ахнула, живо развернулась и оказалась нос кносу с актером Гладышевским. Он был в трусах и майке, и физиономия у неговыглядела помятой. «Неужели гроб перетащили к Треопалову домой? —пронеслось у Инги в голове. — Значит, он замешан?

Увяз по уши?»

— А-ах! — слабым мышиным голоском пискнулаона. — Гладышевский!

Услышав свою фамилию, актер театра и кино смачно выругался ипопытался схватить Ингу за плечи, но она наклонилась и, пролетев под еголоктем, пулей понеслась к двери, а потом — к своей машине. Гладышевский за нейне побежал, но поднял шум, потому что где-то там, в доме, раздались крики,кто-то выскочил на крыльцо и послал ей вслед несколько непечатных выражений.

Опыт вождения приобретался Ингой самым радикальным способом!Он выковывался в погонях и совершенствовался в экстремальных условиях.

Подлетев к дому, Инга затормозила с такой лихостью, словнона нее смотрели с десяток поклонников. После пережитого потрясения ее такколотило, что кабина лифта ходила ходуном, пока тащилась наверх. Вместорекомендованной валерьянки Инга выпила бокал вина и спряталась под одеяло.

Но все равно заснуть не смогла, а только время от временивпадала в полудрему, и тогда перед глазами проносились страшные картиныминувшего дня.

Утром перед ней встал тяжелый вопрос: идти на работу илинет? Если не идти, то нужно позвонить Треопалову. Но она не сможет с нимразговаривать! Конечно, он вряд ли догадывается, что ночной переполох — ее рукдело, ведь она была в парике и очках, да и видел ее только Гладышевский. Ноголос ее выдаст. Кроме того, если она начнет скрываться» быстрее навлечет насебя подозрения. Чтобы остаться в живых, следует вести себя как обычно. Как нив чем не бывало!

Она проглотила чашку кофе и отправилась в путь. Ни самВерлецкий, ни его дурацкий Роберт не подавали признаков жизни. Интересно,почему «адвокат» вчера пребывал в столь приподнятом настроении? И тут Ингепришла в голову интересная мысль. Вдруг этот самый Роберт, наверняка работающийна бандитов, пришел к выводу, что хорошо бы бизнес Бумского — Степанцеваприсвоить себе? И, вместо того чтобы разделаться с ними, он с ее помощью собралкомпромат и теперь намерен их шантажировать? Пусть делятся деньгами!

Настроение у нее совсем испортилось. Унылая, вышла Инга измашины и поплелась к зданию центра. Не хотелось ничего делать. Дажеразговаривать.

Жить тоже не хотелось! Ее кабинет почему-то оказался открыт,она вошла и обнаружила на диване задрызганный пакет с надписью «Скачки гпрепятствиями», который вот уже неделю таскал за собой деятельный Доброскок.Без всяких угрызений совести Инга подняла его и заглянула внутрь. В пакетележали измочаленный эспандер и пластиковая папка с половинкой газетнойстраницы. Инга достала ее и увидела статью, которая называлась:

«Страшные опыты над людьми. Ученые отданы под суд».

И тут в кабинете появился Доброскок. На его лице поселилсяпраздник — он цвел, как сирень, и примерно так же пах — свежим утреннимодеколоном фабрики «Новая заря». Отчего-то его радость разбудила в Инге зверя.

— Идите сюда! — рявкнула она в ответ наприветствие Доброскока и сунула газетную вырезку ему в нос. — Что этотакое? Что, я вас спрашиваю?

Какое вы имеете к этому отношение?!

Праздник на лице Доброскока немедленно уступил место скорби.Он попятился и стукнулся о стену. Инга не дала ему улизнуть, схватив заворотник спортивной куртки.

— Ну?!

— Я всего лишь обычный участник, — проныл он. —Еще неизвестно, что из всего этого получится!

— А я зачем была вам нужна, а? Охранник сказал мне, чтовы устроились на работу из-за меня!

— Ну и что? — стал оправдываться пойманный споличным тренер. — Даже если из-за вас! Вы нужны были мне только в качествеобразца! Который можно препарировать…

— Что?! — ахнула Инга. — Вы хотите вытащитьиз меня органы?!

— Мне нужно только ваше сердце, Инга Сергеевна! Ну… Инемножко — биография.

Инга уже собралась было упасть в обморок, но слово«биография» ее остановило.

— Ас биографией моей что вы намерены делать? —изумленно спросила она.

— Вставить в повесть.

Доброскок выпятил подбородок. Скорбь на его лице уступиламесто упрямству.

— В какую повесть? — тупо переспросила Инга.

— Ну, вы же держите в руках вырезку! — воскликнулон. Выхватил статью у Инги из рук, перевернул другой стороной и показал:

— «Объявляется конкурс на лучшую повесть. Тема — нашасовременница». Призовой фонд, между прочим, три тысячи долларов! Я хотел взять деловуюженщину, которая не боится сложностей, идет на руководящую работу и постепенно,с нуля, выстраивает грандиозную империю… Сначала физкультурный клуб, —махнул он рукой, — затем фитнес-центр, потом целая сеть этих самыхцентров, кислородные салоны… — Из его рта брызгала слюна. — Тренажерныезалы…

Инга едва не заплакала.