слов». А еще, по его мнению, задача китайских властей заключалась не в том, чтобы разработать новые правила, а в том, чтобы обеспечить их соблюдение.

Последнее нам может показать только время. А пока мы можем наблюдать, что буквально недавно, когда я уже заканчивала писать эту книгу, Китай официально расширил контроль над использованием генетических данных жителей страны, в том числе для научных исследований[413]. Теперь китайским организациям запрещают собирать определенные типы генетической информации и делиться генетическими ресурсами с иностранными группами. А это не может не повлиять на мировую науку – ученые не смогут загружать важные (анонимизированные) данные в общедоступные хранилища и работать над ними совместно со своими иностранными коллегами. Слишком строгие требования так же плохи, как и их отсутствие или несоблюдение.

Аркади Наварро (Arcadi Navarro), генетик из Университета Помпеу Фабра в Барселоне, Испания, рассказывает[414], что многие страны контролируют, как можно обмениваться данными ДНК своих граждан, но большинство развитых стран содействуют обмену данными для исследований. В странах с низким уровнем дохода и странах с уязвимыми этническими меньшинствами, наоборот, встречаются строгие правила обмена данными, аналогичные китайским. Все это выглядит совсем плохо в свете уже известных историй эксплуатации уйгуров в Китае[415].

Ну что, вот теперь вы готовы сделать свои выводы в этой истории, располагая теми же сведениями, что есть на руках у экспертов сегодня? Мне было бы интересно услышать их. В конце этой книги вы найдете адреса, как связаться со мной. Напишите мне, и мы обязательно обсудим эту действительно горячую и сложную тему.

6.7. В дополнение

Просто о сложном:

• CRISPR/Cas. https://biomolecula.ru/articles/prosto-o-slozhnom-crispr-cas

• CRISPR/Cas9 как помощник в борьбе с ВИЧ. https://biomolecula.ru/articles/crispr-cas9-kak-pomoshchnik-v-borbe-s-vich

• CRISPR-системы: иммунизация прокариот. https://biomolecula.ru/articles/crispr-sistemy-immunizatsiia-prokariot

• Что такое CRISPR/Cas9 и как эта технология изменит медицину. https://nplus1.ru/material/2016/02/02/crisprfaq

• Редактирование генома с CRISPR/Cas9. https://postnauka.ru/faq/59807

Глава 7 и последняя. Что такое хорошо и что такое плохо

Крошка сын

      к отцу пришел,

            и спросила кроха:

– Что такое

      хорошо

            и что такое

                  плохо?

У меня

      секретов нет, —

            слушайте, детишки, —

папы этого

      ответ

            помещаю

                  в книжке.

В. Маяковский, «Что такое хорошо и что такое плохо?»

Как было бы здорово жить в мире, где хорошо и плохо четко обозначены, подписаны, промаркированы и поставлены на полку. Как хорошо жить в мире, где на все есть чьи-то заботливые и верные ответы для любой ситуации. Ответы этакого старшего, разумного и непременно всезнающего «папы». Но на то нам и нужны уроки истории, чтобы всегда помнить, чем заканчивают общества, которые решают отказаться от критического отношения к информации и слепо довериться кому-то или чему-то. И мы плохо выучиваем эти уроки, да и хотеть легких ответов намного проще, чем разбираться со сложными. Роль «заботливого папы» (а точнее «мамы») еще в XX веке досталась науке. А сегодня, в веке XXI, мы оказались в точке, где общество ждет от науки ответов и разочаровывается в ней, когда та их ему не дает. Не предлагает четких инструкций, но вместо этого (честные) ученые только и твердят как заевшие автоматы: все сложно.

«Эй, вы только что говорили, что маски не имеют смысла, а теперь просите меня их носить?», «Мы надели маски, а вы снова сомневаетесь в их эффективности? Эй! Какого черта, ребята! Так что мне все-таки делать?!», «Вы же только вчера говорили, как эффективна эта вакцина, а сегодня просите меня поставить еще одну, потому что без нее защита недостаточна?», «Вы сами говорили, что для разработки вакцины нужно минимум пять лет. А теперь просите меня поверить, что справились за год? Как я могу вам доверять после такого?»

И эти вопросы понятны. В обществе назрел кризис доверия к (честной) науке и одновременно растет доверие к науке альтернативной, в которой вроде бы научными словами, четко и ясно даются ответы на самый главный вопрос: «Что. Делать. Конкретно. Мне?» И уже не столь важно, хорошие ли это ответы. Их главная сила в том, что они понятны.

Когда я планировала главы книги о тех, кто подставил ГМО, я держала в голове список фамилий ученых, о работах которых хочу рассказать: Пуштаи – Сералини – Ермакова (история о профессоре Хэ стоит от них все-таки отдельно). И вот готова дотошная глава о первом, дописана глава о втором, добавлена небольшая о третьем… И я думаю, а не включить ли еще историй вот про того-то и того-то? Но я одергиваю себя: где взять для них всех столько печатного места? Поэтому точку в посвященной таким ученым части книги я поставлю усилием воли. Публикации, в которых содержатся часто противоречащие друг другу выводы, будут всегда. И далеко не всегда эти противоречия означают, что кто-то из их авторов ангажирован или попросту плохой ученый. Часто причина в том, что в науке XXI века справедливы только два правила:

• все сложно,

• все меняется.

Так как же с этим жить?

Не спешить доверять каждой громкой новости, проявлять немного терпения и наблюдать за развитием событий. Не позволять никому играть на ваших страхах и эмоциях, а дать Системе 2 делать ее работу – анализировать, собирать объективную информацию, взвешивать. Определять попытки манипуляции вашим мнением.

Так делают и ученые: они не доверяют одной статье, а рассматривают все известные исследования по интересующему вопросу. Они проводят методичный сбор всех статей по теме, проверяют их и объединяют результаты, а затем проводят последующий анализ всей совокупности. По результатам этой работы публикуются метаанализы, которые сообщают нам, читателям и другим ученым, что на сегодня является научным консенсусом. И я делаю здесь два ударения:

• на сегодня,

• консенсусом.

Это значит, что с появлением новых данных предыдущее понимание проблемы будет уточняться. Новый метаанализ, быть может, даже существенно изменит предыдущее знание. И к этому просто надо быть готовыми: наука – не зафиксированная навеки в формалине лягушка, а живое существо, которое растет и меняется.

Но есть ли тогда гарантии, что названное сегодняшней наукой безопасным, завтра не окажется для общества жестокой ошибкой? И снова ответ непрост – действительно честные и единственно существующие гарантии складываются из трех вещей: консенсус, осторожность и умение учиться на своих ошибках. Сегодня наука предпочитает ту степень осторожности, которая закладывает в себя максимально допустимые риски и оставляет еще немалый запас прочности.

Науку XXI века все еще судят по историям из века XX