– Давайте, – согласилась я, – а я потолкую с Серджиусом.

Я нашла капитана в столовой. Он сидел, положив ноги на стол, в окружении близких друзей.

– Серджиус, – я не стала заострять внимание на том, что он не встал, – мне надо посоветоваться с тобой кое о чем. Наедине. – Я повернулась и пошла в кабинет Кровавого Сорокопута, закипая от того, что он не последовал за мной немедленно.

– Капитан, – начала я, когда Серджиус наконец соизволил войти в мой кабинет, но он прервал меня:

– Мисс Аквилла. – Я чуть не захлебнулась собственной слюной. Ко мне не обращались «мисс Аквилла» с шести лет. – Прежде чем вы попросите совета или помощи, позвольте кое-что объяснить. Вы никогда не будете заправлять Черной Гвардией. В лучшем случае вы станете подставной фигурой. Поэтому о чем бы вас не попросил этот плебейский пес…

– Как поживает твоя жена? – Я не собиралась быть столь прямолинейной, но раз уж он начал с нападок, то и мне придется опуститься до его уровня, пока не собью с него спесь.

– Моя жена знает свое место, – настороженно ответил Серджиус.

– В отличие от тебя, – бросила я. – Ты спишь с ее сестрой. И ее кузиной. Сколько ублюдков ты наплодил? Шесть? Семь?

– Если вы пытаетесь шантажировать меня, – Серджиус использовал годами отработанную насмешку, – то это ничего не даст. Моя жена знает о моих женщинах и внебрачных детях. Она улыбается и выполняет свой долг. И вы должны сделать то же самое: надеть платье, найти себе хорошую партию на благо своего клана и нарожать наследников. Вообще-то у меня есть сын…

Да, кретин. И я знаю твоего сына. Кадет Серджиус ненавидит своего отца. «Хотел бы я, чтобы кто-нибудь рассказал ей про него, – как-то говорил мальчик о своей матери. – Она бы могла сказать деду, и тот вышвырнул бы это животное, моего отца».

– Может быть, твоя жена и знает, – улыбнулась я Серджиусу. – А может, ты хранишь свои шалости в секрете, и, узнав о них, она страшно расстроится. Может, даже расскажет своему отцу, который, разгневавшись в ответ на такое оскорбление, предложит ей кров и отнимет у тебя все деньги, которые поддерживают твой шаткий статус патриция. А без его денег тебе никак не стать Отцом клана Серджиа, не так ли, лейтенант Серджиус?

– Капитан Серджиус!

– Ты только что понижен в звании.

Серджиус сначала побелел, затем побагровел. Когда он отошел от потрясения, им овладела бессильная ярость, что меня вполне удовлетворило.

Он выпрямил спину, отдал честь и тоном, приличествующим обращению к старшему офицеру, отчеканил:

– Кровавый Сорокопут, чем могу служить?

Когда Серджиус передал мой приказ своим подхалимам, те тоже повиновались, хотя и неохотно. Спустя час я уже разрабатывала план нападения в штабе казармы Черной Гвардии.

– Пять команд по тридцать человек каждая. – Я указала на пять кланов из списка. – Мне нужны Отцы, Матери и дети старше тринадцати лет. На рассвете они должны быть на скале Кардиум, закованные в цепи. Дети младшего возраста останутся под вооруженной охраной. Входите и выходите тихо, делайте все чисто.

– Что насчет остальных пяти кланов? – спросил лейтенант Серджиус. – Клан Руфиа и его союзники?

Я знала Отца Руфиуса. Это типичный патриций с типичными предрассудками. Судя по письмам моего отца, Руфиус раз десять пытался втянуть клан Аквилла в свою вероломную коалицию. Раньше они дружили.

– Предоставьте это мне.

* * *

Белое с золотом платье, которое я надела, оказалось ужасно неудобным – возможно, потому что я не носила платья с четырех лет, когда меня заставили принимать участие в свадьбе. А надо было бы наряжаться так и раньше – один взгляд на лицо Ханны, которая будто живую змею проглотила, того стоил.

– Ты очень красивая, – прошептала Ливи, когда мы вошли в гостиную. – Те идиоты не догадаются, что на самом деле произойдет. Если только, – она бросила предупреждающий взгляд, шире распахнув свои голубые глаза, – сумеешь держать себя в руках. Отец Руфиус умен, хоть и дурак. Он может что-то заподозрить.

– Ущипни меня, если увидишь, что я делаю какую-нибудь глупость. – Я наконец оглядела комнату и буквально остолбенела. Мама превзошла саму себя: стол сервировала белоснежным фарфором и украсила высокими прозрачными вазами с зимними розами. Кремовые конусообразные светильники окутывали комнату приветливым светом, и в углу, сидя в клетке, сладко пел белый дрозд.

Ханна вошла в комнату следом за мной и Ливи. Она надела платье, похожее на мое, а поверх серебристых кудряшек приколола небольшую золотую диадему – явный намек на скорую свадьбу.

– Это не сработает, – фыркнула она. – Я не понимаю, почему ты просто не возьмешь своих гвардейцев, не проникнешь в дома предателей и не убьешь их всех. Разве не в этом ты горазда?

– Не хочется пачкать платье кровью, – ответила я сухо.

К моему удивлению, на губах у Ханны мелькнула улыбка, но она тут же прикрыла ее рукой.

Сердце в груди подпрыгнуло, и я заметила, что улыбнулась ей в ответ, как в детстве, когда мы девчонками вместе шутили. Но в следующую секунду она нахмурилась:

– Неизвестно, что о нас подумают, когда узнают, как мы пригласили их к себе только за тем, чтобы заманить в ловушку. – Она отошла от меня, и во мне вспыхнула злость. Она что, думает, мне это нравится?

– Ты не можешь выйти замуж за Маркуса и надеяться, что не замараешь руки в крови, сестра, – зашипела я на нее. – А потом это может и в привычку войти.

– Перестаньте, обе. – Ливи сердито посмотрела на нас. Входная дверь отворилась, и отец вышел поприветствовать гостей. – Помните, кто наш настоящий враг.

Спустя несколько секунд отец повел к гостиной группу патрициев. Каждого сопровождала дюжина телохранителей. Те осмотрели каждый дюйм, окна, стол, портьеры, прежде чем позволить Отцам войти. Первым прошествовал клан Руфиа, желто-пурпурное шелковое одеяние Отца Руфиуса обтягивало его дородное тело. После отставки с военной службы он махнул на внешность рукой, однако все еще был хитер как гиена. Заметив меня, он тут же потянулся к мечу, висевшему на поясе. Правда, судя по вялым рукам, он вряд ли помнил, как пользоваться оружием.

– Отец Аквилла, – воскликнул он. – Что это значит?

Папа посмотрел на меня с таким искренним удивлением, что даже меня сумел на миг одурачить.

– Это моя старшая дочь, – ответил он. – Элен Аквилла. – Папа намеренно назвал меня по имени. – Хотя, я полагаю, мы должны звать ее Кровавый Сорокопут, верно, дорогая? – Он покровительственно погладил меня по щеке. – Я думаю, для нее будет полезно узнать кое-что из нашей дискуссии.

– Она – Кровавый Сорокопут Императора. – Руфиус не убирал руку с меча. – Это засада, Аквиллус? Вот что вы нам приготовили?

– Она – Кровавый Сорокопут Императора, – повторил отец. – А раз так, моя дочь нам весьма пригодится, даже если она пока совсем не смыслит, как можно использовать свое положение. Мы ее, конечно, научим. Давай, Руфиус, ты знаешь меня много лет. Если необходимо, пусть твои люди осмотрят помещение. Увидишь что-нибудь подозрительное – можете уйти.