Происходило нечто сродни отмиранию органов, которыми долго не пользуются.

Пик малокартинья пришелся на юбилейный для Ромма 1951 год, когда в стране было выпущено всего 9 (прописью — девять) фильмов. Дело доходило до того, что на огромном «Мосфильме» снималось лишь три картины. Случился период, когда режиссеры этих фильмов одновременно «вышли из строя»: один слег с сердцем, у другого случился гипертонический криз, а третий сломал ногу. В те дни студия напоминала заброшенную деревню.

Однажды на Высших сценарных курсах Михаил Ильич рассказал о пикировке, которая в свое время произошла между ним и тогдашним главой советских кинематографистов Дукельским.

Режиссер хотел кардинальным образом переделать одну сцену в снимающемся фильме «Ленин в 1918 году». Услышав об этом намерении, Семен Семенович не на шутку рассердился и сказал, что сценарий утвержден и он не допустит никаких изменений. Предупредил: будет лично следить за тем, чтобы все было сделано точно.

Так и видишь, с каким вздохом Ромм признался курсантам:

— Пришлось делать точно.

Ключевым словом в этой короткой фразе является «пришлось».

Да, сколько раз ему приходилось снимать не так, как хочется, а как нужно. Это было и при Дукельском, и при Большакове. В глубине души он корил себя за приспособленчество, но делал как положено. И у кого повернется язык осудить режиссера?

В начале 1950-х министерство упорно предлагало Михаилу Ильичу снять фильм про академика Павлова. Однако научная тематика была крайне далека от него, в высшей степени ему не интересна. Пришлось приложить максимум усилий, чтобы дали другую работу. В конце концов остановился на биографическом фильме про легендарного адмирала.

Глава восемнадцатая. Наш ответ лорду Нельсону

В разгар войны, 3 марта 1944 года, в Советском Союзе были утверждены два новых ордена — Ушакова и Нахимова. Обе награды носили «флотоводческий» характер, предназначались для морских офицеров. При этом «Ушакову» придан более высокий статус: на кителе он располагался сразу вслед за Суворовым.

До этого в СССР существовали две «именные» полководческие награды — ордена Суворова и Кутузова. Ими награждали и сухопутных, и морских офицеров.

В том, что для флотоводцев не существует специфических знаков отличия, была определенная странность. Ее захотел сгладить нарком Военно-морского флота Н. Г. Кузнецов, предложивший Сталину учредить награды специально для моряков. Вождь согласился, и работа закипела.

При разработке статусов этих орденов разгорелись жаркие споры: кому быть выше рангом? В принципе имя Нахимова больше на слуху. О нем и писали чаще, и фильм есть. Однако Кузнецов горой стоял за то, чтобы первенствовал в этом конкурсе Ушаков: у того и побед больше, а поражений так вовсе нет.

Орден Ушакова имел атакующую направленность, то есть давался преимущественно за наступательные операции, а орден Нахимова — оборонительную. Но это в известной степени условно, строгого разграничения между обеими почетными наградами не было.

Нарком Кузнецов усматривал определенную несправедливость в том, что имя Ушакова известно людям меньше, чем того заслуживает. Ему хотелось популяризировать славного флотоводца. Как говорит нынешняя молодежь, раскручивать. Хорошо бы, если б о нем издавались книги, ставились спектакли. Один уже есть — «Флаг адмирала» идет в Ленинградском Большом драматическом. Но даже самый лучший спектакль собирает ограниченное количество зрителей, причем городских. Вот если бы кино. Почему бы не снять фильм о жизни Федора Федоровича? Тем более что пьеса «Флаг адмирала» уже есть, а от пьесы до фильма рукой подать.

Пьесу «Флаг адмирала» написал Александр Штейн. Тот самый, который опростоволосился с конъюнктурным «Законом жизни».

Нарком Военно-морского флота Н. Г. Кузнецов

1930-е

[РГАСПИ. Ф. 74. Оп. 3. Д. 70. Л. 9]

Роль Ушакова в его пьесе не свободна от недостатков. Федор Федорович очерчен односторонне — только как полководец. Его индивидуальные человеческие черты проявлены слабовато. У него много монологов, что не придает произведению динамики.

Нет в пьесе дружбы Ушакова с Суворовым. А ведь моряки называли Ушакова «морским Суворовым». Федор Федорович был так же гениален, смел, предан Родине. Был настолько же любим матросами, как Суворов солдатами. Был противником рутины и устаревших канонов. Что будет хорошо показано в фильме.

Пьеса с безумным количеством действующих лиц — больше тридцати человек со словами плюс нескончаемые массовки. Вот, например, как представляет драматург начало второй картины первого действия: «По набережной гуляют матросы и мастеровые в праздничной одежде. Лоточники торгуют пирогами и сладостями. К одному из лоточников подходят окруженные толпой (!) Лепехин-сын, верзила, из тех, про которых говорят „косая сажень“, и квадратный человечек — это Гордиенко».

Орден Ушакова I степени

1960-е

[РИА Новости]

Орден Ушакова II степени

1960-е

[РИА Новости]

Однако Штейн не был пионером ушаковского жизнеописания для кино. Первую попытку написать сценарий биографического фильма о легендарном флотоводце сделал Анатолий Корнелиевич Виноградов, автор многих исторических романов, ставших в СССР бестселлерами («Три цвета времени», «Черный консул», «Осуждение Паганини» и т. д.). (В документах его отчество пишется через «и» — Корнелиевич, сам он писал через мягкий знак — Корнельевич. Будем придерживаться официальной версии.)

Человек бурной судьбы, бросавшей его с места на место. После революции он занимался литературоведением, переводами с французского, работал на ключевых должностях в Наркомпросе, был директором Румянцевского музея в Москве, издал много исторических книг.

Но в какой-то момент в поведении Виноградова начали проявляться определенные странности. Ему стало казаться, что его преследуют недоброжелатели, из-за них он терпит творческие поражения. Дело дошло до того, что 23 июля 1935 года он написал Сталину жалобу на своих врагов. Заканчивалось его послание таким обращением к вождю:

Конкретные мои желания сводятся к следующему:

I. Поручить Гослитиздату сейчас начать печатание моего пятитомника: 1) «Три цвета времени», 2) «Черный консул», 3) «Повесть о братьях Тургеневых», 4) «Осуждение Паганини», 5) «Господин Февраль».

II. Дать мне самостоятельную работу по линии издательств.

III. Ввести меня в состав правления Союза писателей.

IV. Приказать Литфонду полностью меня с семьей обеспечить медицинским обслуживанием по Сан. упр. Кремля. Дать мне возможность остановить рост болезни сердца.

V. Обеспечить максимальное благоприятствование всем видам моей литературной работы.

VI. Определить линию моего близкого общения с ВКП(б), как человека готового в любую минуту отдать все, не исключая жизни, нашей стране[47].

Безусловно, всерьез эти требования никто не принял, Виноградову даже не ответили. А что отвечать, если у человека явно проблемы с психикой? Тем не менее в 1937 году, в