Ее глаза вспыхивают зеленым. Судорожным движением она хватает со столика коробку спичек.

И зажигает одну.

Пожар начался так. Или сяк. Или эдак…

Но он разгорелся.

Аманда глянула в зеркало заднего вида. Джей-Пи посапывал в детском автокресле, даже не проснувшись после того, как она вытащила его из кровати вместе с одеялом.

Лишь благодаря Джею-Пи все происходящее еще казалось реальным. Его настоящесть присниться никак не могла: исходивший от него запах молока и бисквитов, его вихор на макушке и — легкий укол стыда заставил ее нахмуриться — полоска клюквенного сока над его верхней губой, которую ей конечно же следовало отмыть, прежде чем укладывать его спать.

Снова сосредоточившись на дороге, она срезала угол так быстро, как только могла. Нет, если Джей-Пи здесь, то здесь и она сама. Хотя ничего больше ей не казалось реальным. Рэйчел (Рэйчел!!!) позвонила среди ночи, вынесла ей весь мозг своим визгом ужаса и тревоги, и в довершение — что осмыслить труднее всего и к чему еще предстоит вернуться в самом ближайшем будущем — оказалось, все это она проделывает из дома Джорджа.

Не сходится. Ни черта. Какого черта Рэйчел припарковалась у дома Джорджа? И почему именно она заметила пожар?

Но это, похоже, и самой Рэйчел не ясно. Она ведь так и сказала.

— Я не знаю, что я здесь делаю! — провизжала она. — Но приезжай немедленно!

Что-то в ее голосе заставило Аманду моментально поверить, что это правда — не манипуляция, не очередное безумное дерьмо в бесконечном Рэйчел-шоу. Ужас, звучавший в ее голосе, выплеснулся из мобильника и превратил кишки Аманды в ледяную глыбу.

И вот теперь она гонит машину по городу с такой скоростью, на которую та только способна.

— Да пошел ты! — крикнула она запоздалому ночному таксисту, проносясь прямо у него перед бампером.

Водитель показал ей два пальца, и она, не задумываясь, ответила ему тем же.

Отец жил не очень далеко от нее — милях в трех, не больше, — расстояние, которое в этом городе обычно преодолевалось за полчаса, но она промчалась по пустым улицам, точно крейсер, и обогнула холм, за которым стоял дом отца.

И тут же увидела огромный столб дыма.

— О, ч-черт! — прошептала она.

Дым валил вертикально, неколебимый ничем в эту ясную, безветренную, морозную ночь, точно рука, протянутая в небеса.

— Нет, — повторяла она, добивая последние повороты. — Нет, нет, нет, нет, нет!

И вынырнула из-за последнего поворота, чтобы увидеть…

Только не это.

На улице не было никого. Ни пожарных машин, ни соседей в ночных пижамах и шлепанцах, которые глазели бы на пожар.

Ни отца, ни Кумико.

Одна только Рэйчел, безумная, возле своей машины, а перед нею — горящий дом Джорджа.

Аманда остановилась посреди улицы — так резко, что завизжали тормоза.

— Maman? — раздалось с заднего сиденья.

Она повернулась к сыну:

— Слушай маму, Джей-Пи. Слушаешь?

Он прилип к окну, зачарованный видом пожара.

— Джей-Пи!

Перепуганный, он повернулся к ней.

— Милый, ты не должен вставать с этого кресла. Слышишь маму? Делай что хочешь, только не вылезай оттуда!

— Un feu,[23]— сказал он, распахнув глаза еще шире.

— Да, и маме нужно выйти на минутку из машины, но я сразу вернусь. Сразу вернусь, слышишь?

Он кивнул и вцепился в свое одеяло. Проклиная себя за то, что оставляет его здесь, проклиная Рэйчел с неосознанным — хотя и осознанным, что уж там! — рвением за то, что именно она вытащила их с сыном сюда, Аманда выскочила из машины.

— ГДЕ ЭТИ ГРЕБАНЫЕ ПОЖАРНЫЕ?! — закричала она.

— Я уже вызвала, — ответила Рэйчел с каменной физиономией. — Едут.

— Но я не слышу сирен! Почему я добралась сюда раньше?

— Прости, я запаниковала, позвонила сперва тебе, а еще через минуту…

Но Аманда уже не слушала. Пламя вырывалось из окна гостиной и, похоже, подбиралось к лестнице в коридоре. Слишком много дыма. Просто невероятно много.

— ДЖОРДЖ! — завопила она. — КУМИКО!

— Они еще внутри, — произнесла Рэйчел за ее спиной.

Аманда обернулась:

— Откуда ты знаешь? И какого хрена вообще тут делаешь?

— Не знаю! — заорала Рэйчел в ответ. — И даже не помню, как здесь оказалась! Я просто была здесь, смотрю, а оно горит, вот я и…

Она вдруг заткнулась — с таким ужасом на лице, что Аманда не стала давить и повернулась обратно к дому.

Вдалеке послышался слабый вой пожарных сирен — слишком далеко, не успеют…

Она ощущала что-то странное. Куда более странное, чем сам пожар, который разгорался на ее глазах все сильнее. Соседи в ближайших домах наконец начали зажигать свет, но у нее было четкое ощущение, будто они проснулись от ее криков — и только потом заметили пламя.

Она вновь обернулась к Рэйчел. Та сильно смахивала на сумасшедшую. Аманда шагнула к ней, чтобы вытрясти все, что та знает, но внезапно внутри дома что-то оглушительно взорвалось. Что и где именно — не разобрать, но загрохотало на всю округу.

Дом заполыхал еще ярче и почти исчез из виду за всполохами огня и клубами дыма. Если Рэйчел права — а Аманда почему-то знала, что это так, — то ее отец там, внутри.

Джордж. И Кумико.

А пожарные, со своими завывающими сиренами, все еще слишком далеко, чтоб успеть.

Она схватила Рэйчел за шиворот так крепко, что та закричала.

— Слушай меня, ты, — прошипела Аманда, чуть не прижимая нос к ее носу. — Там, в моей машине, сидит Джей-Пи, а ты сейчас пойдешь и присмотришь за ним, и я клянусь жизнью, Рэйчел, если что-нибудь — хоть что-нибудь! — с ним случится, я воткну нож тебе в сердце.

— Верю, — ответила Рэйчел.

Отпустив ее, Аманда добежала до машины и сунула голову в окно:

— Все будет хорошо, милый. Эта тетя за тобой немножко присмотрит. А я сбегаю за grand-père.

— Мама…

— Все будет хорошо, — повторила Аманда.

Она наклонилась над сиденьем, на мгновенье стиснула сына изо всех сил, отпустила. А потом развернулась и побежала в полыхающий дом своего отца.

Когда до них дошло, насколько все плохо — сначала потянуло гарью, а потом из-под двери повалил плотный дым, — они уже были в ловушке.