Рассматривая пластину, я обнаружил, что ниже круга есть что-то ещё, пока покрытое ржавчиной. Схватив тряпку, пропитанную лимонным соком, я снова принялся тереть железо, пока из-под ржавчины не выступили слова:

Где бы ты меня ни искал – я с другой стороны.

– Вот оно, – сказал я. – Вот что мы так долго искали. Думаю, это карта сокровищ.

– Это просто круг, – отозвался Том.

– Но тут есть направления, – возразил я. – И лилия.

Осталось выяснить, что всё это значит.

– Есть идеи? – спросил Том.

Я растерянно воззрился на круг.

– Нет.

– Мы должны разгадать загадку прямо здесь?

Том был прав. Пусть эта ложная могила пуста, но другие-то, вероятно, нет. Какой смысл торчать среди мертвецов? Я вытащил из пояса перо и пузырёк с чернилами и скопировал рисунок на обратную сторону листа со стихотворением Вуатюра.

Затем мы с Томом поставили пластину на место и отправились в Пале-Рояль.

Мы снова выбрали кружную дорогу, чтобы проверить, не идёт ли кто за нами. Теперь, когда у нас была карта сокровищ – а я не сомневался, что это она, – я чувствовал себя уязвимым, как никогда.

Осторожно войдя во дворец, мы первым делом спросили о Салли, но слуги сказали, что Миэтта ещё не вернулась. Я расстроился: неизвестность действовала мне на нервы. Но, по крайней мере, дамы – где бы они ни были – пока в безопасности. Если б что-то случилось, в Пале-Рояле быстро узнали бы.

В любом случае мы с Томом никак не могли повлиять на ситуацию, а посему просто вернулись в свои покои, чтобы поразмыслить. Я сидел на кровати, разглядывая карту сокровищ, а Том полировал шпагу.

Мне не давали покоя неверно расставленные стороны света. И особенно – перевёрнутая буква. Может, это очередная уловка? Или ключ к надписи внизу?

Я пытался мысленно выстроить карту. Королевская лилия отмечала центр. Вокруг пять отмеченных направлений. Неспроста их пять…

Я резко выпрямился, лихорадочно размышляя. В памяти всплыли слова отца Бернара: «Если мы представим себе пути рыцарей, ушедших из Парижа, как расходящийся круг, то…»

– Рыцари, – сказал я.

Том поднял взгляд, отвлёкшись от шпаги.

– Какие рыцари?

– Тамплиеры. Те, кому удалось скрыться от Филиппа. Их было пятеро. И они пошли… – Я спрыгнул с кровати. – Вот оно!

– Что – оно? – сказал Том.

– Карта! Компас тут ни при чём, потому что это не компас. Помнишь, что говорил отец Бернар? Было пять сбежавших рыцарей. И куда они делись?

Том немного подумал.

– Один уехал в Испанию. Другой в Нормандию. Третий отправился…

Он замолк, когда я постучал по буквам на карте.

– Это по-французски, – объяснил я. – Espagne – Испания. Normandie – Нормандия. А вот и остальные буквы. SE это город Сен-Этьен – Saint-Etienne. S – Suisse, швейцарские кантоны. А NM означает Nouveau Monde, то есть…

– Новый Свет, – понял Том. – Тот, что за океаном.

– Ничего не перевёрнуто и не перепутано, – сказал я. – Всё именно так, как должно быть. Это карта мира. Королевская лилия Франции обозначает Париж. А буквы указывают места, куда отправились спасшиеся тамплиеры. И в одном из этих мест спрятаны их сокровища.

– Тогда что же значит эта фраза? – Том кивнул на надпись под кругом.

– Очередная уловка, я думаю. Если найденные подсказки говорят, что сокровище было отправлено в одно из этих мест, на самом деле оно – в другой части карты.

Том нахмурился:

– Это не имеет смысла.

– Почему?

– Ну, потому что… смотри. Допустим, ты думаешь, что рыцари отвезли сокровище в Нормандию. Это значит, что на самом деле оно в Испании. Но тогда, если ты решил, что оно в Испании, значит, на самом деле оно в Нормандии.

– Вряд ли это так работает, – сказал я с сомнением.

– Не уверен, что оно вообще работает. – Том бросил шпагу на свой тюфяк. – Мы потратили кучу времени, разобрали по строчкам этот стих Вуатюра, покопались на чёртовом кладбище. И всё ради карты, на которой сказано то, что мы и так уже знаем. Пять рыцарей отправились в пять разных мест, и у одного из них было с собой сокровище. И ни слова о том, где оно на самом деле.

Я задумался. Том был прав. Мы не нашли ничего, указывающего на местонахождение сокровища. После всей этой беготни по кругу мы остались на том же месте, что и после разговора с отцом Бернаром, не сдвинувшись ни на шаг…

– Нет, погоди! – сказал я. – Есть же ещё третья подсказка. Шифр на картине.

Я вытащил другой лист бумаги – тот, на котором записал шифр Пуссена.

ЮТДЙИКЫАМЮСФЮВОЭИОШПЩЮКФПТСХ

– Там говорилось, что ключ спрятан в квадрате. Это должно указать нам местоположение. Просто надо расшифровать надпись.

– У нас уже есть ключ, – сказал Том. – И мы уже знаем, куда делись пять рыцарей. Так в чём смысл карты?

Теперь я окончательно растерялся.

– Э… Я не знаю… Я предполагаю, что… шифр указывает место, а карта подсказывает, что искать надо в противоположной стороне.

– Для этого не нужна карта. – Том плюхнулся на тюфяк рядом со шпагой. – Знаешь, что я думаю? – кисло сказал он. – Над нами кто-то подшутил. И никакого сокровища вообще нету.

Я вздрогнул. Может быть, Том прав? Что, если всё это – просто розыгрыш? Шутка, затянувшаяся на века. Но это казалось очень странным. Зачем кому-то так шутить? С какой целью? Как и в случае с оставленным флорином – просто подразнить французских королей?.. Я не мог поверить.

Однако слова Тома посеяли в душе сомнения, и я не мог просто отмахнуться от них. Если это шутка, то я впустую потратил время, отведённое на расследование, необходимое, чтобы защитить Миэтту. И значит, я провалил свою миссию… Нет! Это неправда! Сокровище существует. Должно существовать!

«О, мастер Бенедикт, – мысленно обратился я к учителю, – прошу, помоги мне!»

Но на сей раз он не ответил.

Я рухнул на кровать, чувствуя растерянность и опустошение. Что же теперь делать? У меня не было идей. Только бесполезная карта сокровищ и непонятный шифр на картине Пуссена.

Встав, я снова подошёл к столу, взял листок с шифром и уставился на него.

Белиберда. Этот шифр был полной белибердой. Он изначально выглядел полной бессмыслицей, а квадрат Виженера превратил его в бессмыслицу ещё большую. С ней я и остался.

Слово «Аркадия» было ключом, который мы нашли в Нотр-Даме. «Et in Arcadia ego» – «И в Аркадии я».