Я поперхнулась. Кажется, даже крохотный муравьишка, проползавший мимо — незваный гость мшистого ковра — навострил усики. Про нашего ли Дахху говорят?

— Слушай-слушай, — хмыкнул Полынь.

Королева надула губки и сощурилась:

— Что-то я не припомню никаких Дахху-Из-«Вострушки», хотя, видит небо, при дворе мы с большим удовольствием говорим о злодеях.

Марцела закатила глаза:

— Турни, милая!.. О марионеточных злодеях!.. Настоящее зло прячется в тени. Это и есть главная беда. Таких людей не остановит ни общественное порицание, ни закон. Чтобы уничтожить их, придётся опуститься до их уровня — а этого никто не хочет. Вот мы и игнорируем их до последнего. А когда они приходят за тобой… — Марцела, выдержав драматичную паузу, устало закрыла лицо ладонями, — Ты понимаешь, что уже опоздал. Это как ядовитые плющи Лютгардии, о которых я вам рассказывала: когда появляются первые пятна, человека уже не спасти. Он убит заранее.

— Марцела! — королева моргнула. — Вы драматизируете!

— В моём возрасте это было бы неприлично. Я просто напугана этим человеком. Любой на моем месте испугался бы.

Я не понимала, врёт Марцела или реально — Карланон-прости! — боится Дахху. Взгляд королевы также был подозрительно-недоумевающим.

Марцела вздохнула в ответ на недоверчивое молчание собеседницы:

— Вам нужны доказательства. Я понимаю. О миллионере-убийце вы слышали?

— Ну конечно.

— Так вот он не виноват. Это Дахху-Из-Вострушки подставил его, когда тот не согласился отдать шантажисту свою газету. А потом тот же Дахху заставил миллионера просто исчезнуть.

— Что?… — королева растерялась.

— Вот именно. Это самое громкое из просочившегося. А был еще некий мальчик, которого этот Дахху взял себе, понимайте как хотите, и потом — снова тишина. Или вот, свежая новость: вчера дочь Балатона устроила сцену в Чреве, обвиняла высший эшелон стражи в домогательствах. Все газеты бурлят, кроме «Вострушки». Как вы думаете, почему?

— Почему?

— Господин Дахху и устроил эту акцию. Происходит смена власти, Аутурни. Эти молодые щенки… Они не знают берегов. Они наступают нам на пятки. Сначала они нападают на бизнес. Потом на средние чины. Потом на Советников — и я первая становлюсь их целью, как самая мирная из всех, как самая старая. Расчет великолепен: меня некому защитить, а сама я не умею.

— Но Сайнор! Давайте я поговорю с Сайнором — прямо сейчас!

Марцела протяжно вздохнула и глянула на королеву с сожалением:

— Вашему мужу всегда было проще закрыть глаза на гниль, чем пачкать руки. С тех пор, как при нем нет госпожи Тишь — вы уж простите, что я о ней в ваших покоях, — в королевстве творится сажа-знает-что. Его Величество сосредоточен на внешней политике, а внутри государства решает лишь те проблемы, которые можно красиво вписать в летопись. Он лечит симптомы, а не заболевания. Он не хочет вырывать сорняки. А ведь вы помните: прополка сада — это самое первое, чему учатся даже такие мирные люди, как Шептуны. Королевство нужно избавить от дурной травы… Пока она не съела розы.

— Марцела, милая, я могу вам помочь?

— Да как вы мне поможете?.. Моя доля — смириться. Я прожила хорошую жизнь. Я сделала всё ради Леса. Жаль, что не удалось избежать ошибок, которые теперь станут оружием против меня же. Если я вдруг исчезну, милая Аутурни, и никто даже слова не скажет, просто помолитесь обо мне и запомните: никогда не приближайтесь к господину Дахху-Из-«Вострушки». И держите своего Ходящего поближе… Только такие псы и решают реальные проблемы.

Марцела встала, низко поклонилась Ее Величеству и ушла.

Королева сложила руки на груди. Свела на лбу точеные брови. Поболтала ногой в атласной туфле с открытой пяткой, а потом с тяжким вздохом встала, подобрала пышные юбки и прошла к боковой двери.

— Господин Полынь, вы еще здесь? — поскреблась она.

— Почти ушел, — мрачно ответили оттуда.

— Пожалуйста, уделите мне еще одну минуту… И тогда я отпущу вас на ночь.

Дверь недоверчиво приоткрылась.

* * *

— Так, это неинтересно, проматываем, — зевнул реальный Полынь и начал подгонять стрелку на циферблате.

Повинуясь жесту, привиденческие куратор и королева ускоренно забегали по спальне. Туда-сюда, туда-сюда, как встревоженные кобольды на празднике урожая. С каждым кругом королева выше закатывала глаза и громче топала туфелькой, Ловчий все мрачнел и теснее сплетал руки на груди.

Призраки не поспевали за Видением; размечая их маршрут, в воздухе оставались фосфоресцирующие пятна, похожие на дым от сигнальной ракеты или след улитки на виноградном листе.

Наконец, когда Аутурни замерла у окна и раздраженно уткнулась в горизонт, ища опору в его надежной монотонности (елки, елки, елки, елки), а упрямый Ловчий привалился к дверному косяку, настоящий куратор отпустил стрелку. Время вновь потекло размеренно.

— Здесь мы уже ссоримся после просьбы «убрать злодея навсегда», — шепотом пояснил Полынь.

И действительно, королева негодовала на авансцене прошлого:

— Мне казалось, вы — именно тот, кто мне нужен, господин Полынь. Умный, знающий, спокойный. Но вы совсем не способны на решительные действия. Вечно убеждаете меня одуматься, не торопиться судить…

— Ваше Величество, вы просите убить человека, основываясь на светской беседе, — воззвал Полынь. — Вы очень смело заступаетесь за госпожу Марцелу, но это опрометчивый поступок; будучи умной женщиной, вы уже это понимаете.

«Комплимент-программа-комплимент» — мысленно хмыкнула я. Привет, курс дипломатии от магистра Орлина! Люблю, когда теория вдруг применяется на практике. Это утешает: значит, мы не зря вскакивали в шесть утра и упорно отворачивались от лета за окном, чтобы, зевая и вставляя спички в глаза, слушать усыпляющий бубнеж наставника в пыльном кабинете…

Однако выпад не сработал. Аутурни вспыхнула гневом:

— Что я понимаю, господин Полынь, так это одно: наш союз пора прекратить! Смысла в нём нет. Ничего не делать я и сама могу!

— Хорошо, — сказал Полынь.

— Если я вас уволю, вы лишитесь ваших Умений, так-то.

Полынь поморщился, но кивнул.

Королева снова повернулась лицом в комнату и, поразмыслив, воинственно продолжила:

— И чтоб бы знали, я… Я возьму себе другого помощника, — она пощипала себя за губу, — Да, он будет не так приятен мне лично, но он без сомнений избавится от Дахху-из-"Вострушки". И, кстати, да, — выполет остальные сорняки в моем дворце — как минимум, всех этих синеглазых вертихвосток, что дурят головы моим сыновьям, и в которых вы упорно отказываетесь видеть угрозу.

Полынь нахмурился:

— Ваше Величество, едва ли вам пойдут закулисные интриги. Госпожа Парящая верно сказала: вы слишком хороши, чтоб опускаться до уровня злодеев. Просто отпустите ситуацию.