пока поболтайте. Я должен кое-что сделать. Я вернусь, как только смогу, и принесу еду, возлюбленная моя.

Он целует меня в макушку и уходит, прежде чем я успеваю спросить, куда он направляется.

Эверт снимает куртку и надевает ее на меня. Я прижимаюсь к нему.

– Ммм. Тепло.

Он берет меня на руки. Я немного вскрикиваю, отчасти от боли, отчасти от удивления. Я смотрю вокруг на снег и лед и дрожу.

– Куда мы пойдем?

– Туда, где я смогу тебя согреть.

– А ты не хочешь спросить у Плика и Плака, можем ли мы немного побыть у них дома?

Он фыркает.

– Нет.

Эверт находит небольшой скальный выступ на склоне горы, где как раз достаточно места, чтобы мы могли укрыться от снега и льда. Он усаживает меня и начинает проводить по мне руками, используя целительное волшебство. Все царапины, порезы и раны начинают затягиваться.

– Спасибо.

– Не благодари. Если бы я был настоящим целителем, я бы мог вылечить и сломанное крыло, и внутренние повреждения.

Умаление собственных сил? Это так не похоже на Эверта, что у меня сжимается сердце.

– Ты исцеляешь меня больше, чем ты можешь видеть, Лекарь.

Его голубые глаза останавливаются на моем лице.

– Иди сюда, – хрипло говорит он.

Он берет меня на руки и сажает к себе на колени так, что я практически лежу на нем, а наши лица находятся всего в нескольких сантиметрах друг от друга.

– Привет, – говорю я, немного задыхаясь.

Он ухмыляется, показывая ямочки.

– Привет.

– Ты скучал по мне? – шепчу я.

– Ты даже не представляешь.

– Мне не понравилось снова быть невидимой.

Я думаю, он понимает, что я переживаю, потому что крепче сжимает руки.

– Прекрати. Ты больше не в Завесе, ты со мной.

Затем он целует меня. Или я целую его. Я не уверена, кто был инициатором, но наши губы встречаются, и я так сильно проваливаюсь в поцелуй, что не чувствую ничего, кроме Эверта.

Он не ждет, пока я отвечу, и не спрашивает разрешения. Его язык требовательно проникает в мой рот.

Он хватает меня за зад, и я бесстыдно трусь об него, пытаясь успокоить нарастающее давление в сердце. Он стонет мне навстречу. Я чувствую вибрацию от макушки до пальцев ног.

Я хочу большего. Я хочу, чтобы мне напомнили, что я действительно здесь и что мое тело принадлежит мне. Я хочу чувствовать все.

– Пожалуйста, – умоляю я.

– Ты ранена, – напоминает он мне.

– Мне все равно, – искренне говорю я. – Пожалуйста, Эверт.

Я не знаю, о чем именно я прошу, но он, кажется, понимает. Он перемещает одну из своих рук и заводит ее под юбку. Его горячая ладонь проводит по моей голой ноге.

Медленно. Жестко.

Он грубо ласкает мое бедро, и от этого его охватывает восхитительная колющая боль.

– Пожалуйста, – снова умоляю я.

Эверт мрачно усмехается мне в губы.

– Ты хочешь, чтобы мои пальцы оказались в тебе, Чесака?

У меня перехватывает дыхание от его слов.

– Да.

Он убирает руку с моего бедра, чтобы подразнить место, которое так жаждет его внимания. Я сильно прикусываю его губу.

Он шипит, а затем усмехается.

– Бешеный чертов Купидон. Ты за это заплатишь.

– Не дразнись, – хнычу я.

Он царапает легкой щетиной кожу на моей шее, заставляя меня дрожать.

– Я буду дразнить тебя столько, сколько захочу. Я заведу тебя так, что ты будешь стоять на коленях, умоляя. Но я дам тебе то, чего ты хочешь, только если ты будешь хорошей девочкой, – говорит он, его пальцы все еще едва касаются клитора. Почти касаются, и это пытка.

Я тянусь вверх, запускаю пальцы в его черные волосы и с силой дергаю. В ответ он больно шлепает меня. Я стону.

– Непослушная девчонка, – назидательно говорит он, берет мои руки в свои и заставляет их опустить. – Но тебе ведь нравится, когда тебя наказывают, не так ли? Я чувствую, какая ты мокрая. Теперь опусти платье. Я хочу увидеть твою красивую грудь.

Я пытаюсь возражать, и он полностью убирает пальцы с моего клитора, заставляя издавать полувсхлипывания, полурычания.

– Эверт!

Он вскидывает бровь и щиплет меня за задницу, заставляя подпрыгнуть.

– Я же сказал тебе. Веди себя хорошо, и я дам тебе то, что тебе нужно. Не стесняйся меня, любимая. Дай мне посмотреть на них.

Разозленная тем, что он не ласкает меня пальцами, и слишком возбужденная, чтобы делать что-то еще, я поспешно распускаю завязки на лифе, а затем стягиваю платье вниз. Когда мои груди выскакивают наружу, Эверт, не теряя времени, берет их в руки и проводит большими пальцами по соскам. Они мгновенно твердеют и вниз по животу спускается электричество.

Я закрываю глаза и откидываю голову назад, наслаждаясь удовольствием от его прикосновений.

– Ммм. Эта идеальная грудь не должна была прятаться от меня так долго.

Я выгибаюсь в его руках.

Эверт тянется одной рукой вверх и берет меня за подбородок, опуская голову.

– Посмотри на меня. Здесь только я и ты, Чесака. Я хочу, чтобы ты видела, как я прикасаюсь к тебе. Я хочу, чтобы ты видела, кто ласкает тебя и так сильно возбуждает.

Я сглатываю, завороженная его грязными разговорами, и делаю то, что он говорит. С довольной ухмылкой он продолжает играть с моей грудью одной рукой, а другой спускается к моему клитору.

Да, черт побери.

Наконец его палец прижимается к клитору, и, о, боги, я сейчас взорвусь.

Чем больше он ласкает меня, тем сильнее я прижимаюсь к нему, наслаждаясь его эрекцией, упирающейся в мой зад.

– Правильно. Объезди мои пальцы, хороший маленький Купидон, – говорит он мне на ухо.

– Эверт, – стону я.

Он покусывает мою губу.

– Что? Скажи мне, чего ты хочешь. Умоляй меня.

Он превратил меня в горячий узел из переплетенных желаний и знает об этом.

– Больше. Я хочу больше, – задыхаюсь я.

– Скажи, – рычит он.

– Чертов придурок, – огрызаюсь я, получая болезненный щипок за сосок. – Хорошо! Я хочу, чтобы твои пальцы были внутри меня. Погрузи их в меня, пожалуйста!

– Хорошая девочка, – его палец оказывается во мне, мгновенно становясь скользким. Эверт удовлетворенно рычит. – Какая же ты мокрая.

Я стону, пока его палец двигается во мне, а большой продолжает играть с клитором.

– О, боги…

– Вот так. Ты готова, да?

Я могу только хныкать и извиваться.

– Ты вся мокрая и хочешь большего.

Он добавляет еще один палец, изгибает и вводит их оба в меня, и я так близко, так близко.

И мне так хорошо.

Эверт собирает мои волосы в кулак. Я открываю рот, чтобы проклясть его